Спикер дня
03.08.2011
Виктор Макаров
Соучредитель Партии реформ Затлерса
У нас есть один известный человек
Это бывший президент — Валдис Затлерс
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Петр Погородний,
Irina Stolešnikova,
Fe ll,
Александр Щербин,
Майя  Алексеева,
Сергей Васильев,
Олег Астафьев,
Serge Beloukin,
Лилия Орлова,
Дмитрий Озернов,
Сергей Новиков,
Глеб Кахаринов,
Александр Гильман,
J L,
Дмитрий Гореликов,
Юрий Борисович,
Irena Snake,
Phil .,
валерий пуеров,
Эрик Снарский,
доктор хаус,
Дмитрий Арш,
Роман Дагнер,
Хелена Игнатане,
Александр Труфанов,
Андрей Закржевский,
Дмитрий Катемиров,
Vladislavs Ostapenko,
Игорь Скворцов,
Иляна Букур,
Виктор Макаров
Новый член новой партии Виктор Макаров рассказал, как будет строиться кадровая политика Партии реформ Затлерса. А также — с кем они готовы сотрудничать и кого они видят в своих спонсорах.
— Почему вы поменяли поле деятельности, перешли от теории политологии к практике политики?
— К решению попытаться что-то самому делать меня привело ощущение, что если этого не сделать, ничего не поменяется. Мы и дальше будем сидеть, критиковать, говорить, как надо было бы, но делать это некому. Именно из-за того, что без нас делать некому, очень многие люди, в том числе и я, приняли решение попробовать пойти в политику.
— «Без нас» — это без кого?
— Это люди достаточно молодого возраста, профессионалы в самых разных областях — экономисты, предприниматели, люди, которые специализируются на пенсионной системе, например. У нас есть идеи, что нужно делать, чтобы пенсионная система была жизнеспособной...
— Как у вас лично с Затлерсом получилось? Он вас пригласил? Вы к нему попросились?
— Было желание с моей стороны продвигать вопросы, в частности, связанные с интеграцией...
— Вы сами к нему пришли?
— Я высказал желание помогать тем партиям, которые готовы добиваться в сфере интеграции, в сфере этнополитики каких-то результатов…
— А где вы это высказали?
— В разговорах с коллегами… Появилась партия Затлерса, которая говорит: мы хотим это делать, мы тоже считаем, что деление на латышей и нелатышей устарело… Собственно, на этом возникло понимание.
— А если деление на латышей и нелатышей устарело, то должно появиться что-то другое. Что?
— Должна появиться общность граждан Латвии. Независимо от национальности.
— Так у нас еще и неграждане есть…
— Есть и неграждане. Это отдельный вопрос, который нужно решать. С моей точки зрения, на сегодня реально добиться ускорения процесса натурализации, уговорить тех людей, которые еще не натурализовались, помочь, если кому-то нужно…
— То есть — ускорение или облегчение?
— Я думаю, что здесь речь идет не столько об облегчении. И так, в принципе, условия натурализации достаточно легкие. Одна из задач, например, — дать возможность всем, кто желает, для процесса натурализации освоить латышский язык…
— Дать возможность освоить латышский язык — это что значит?
— Если необходимо — обучение латышскому языку дополнительно…
— Партия Затлерса собирается организовать бесплатные курсы обучения латышскому?
— Это задача не партии, это должно сделать государство. Пока что обучение у нас производилось за иностранные деньги. Задача государства — эти проблемы тоже решать. Плюс формировать другое отношение. Не высокомерно отбрыкиваться: вы неграждане — сами виноваты. А все-таки вступать в диалог с этими людьми. У нас это пока не делалось. Почему люди не натурализуются? Там очень много разных причин. В процессе диалога можно поменять отношение.
— Если партия Затлерса придет к власти, то организует бесплатные курсы для изучения латышского языка, да?
— Я считаю, что это одна из задач, которые должны быть поставлены. Наша программа разрабатывается, поэтому я сегодня не смогу сказать, когда откроются новые курсы.
— Вы один так считаете?
— Нет, я думаю — это общее понимание, что препятствия на пути к гражданству должны устраняться. Государство должно первым сделать шаг навстречу людям.
— Почему вы пошли именно к Затлерсу, ведь разных партий много. Есть Центр согласия, который тоже вроде говорит: давайте не будем делить людей на русских и латышей…
— Много причин. Меня не убеждает экономическая программа Центра согласия, меня не убеждает их готовность защищать индексацию пенсий, даже в ситуации, когда это очевидно. Жить в долг — это безответственно…
— Вы против индексации пенсий?
— Я должен сказать, что индексация пенсий [невозможна] в ситуации, когда мы живем в долг. А мы живем в долг.
— У вас были дружеские отношения с господином Урбановичем. Вы активно участвовали в организации Балтийского форума…
— Да, конечно. Перед тем как вступать в Партию реформ Затлерса, я ушел из Балтийского форума...
— У вас с ЦС не совпадают взгляды только в области экономики?
— Не только. Меня очень не устраивает позиция Центра согласия по вопросу референдума о втором государственном языке. То вроде бы это отрицается, то, с другой стороны, каким-то образом поддерживается. Я считаю, что референдум о втором государственном языке нанесет вред в первую очередь русскоязычным жителям Латвии, которые действительно заинтересованы в том, чтобы соблюдалась не только 4-я статья Сатверсме — единственный государственный язык, но и 114-я, которая говорит о праве всех национальных меньшинств сохранять свои язык и культуру. Эта идея [второго государственного языка] будет отвергнута абсолютно, нет никаких сомнений...
— Кто ее отвергнет?
— Ну, у нас совершенно ясная позиция большинства граждан Латвии по вопросу о втором языке. Большинство граждан Латвии эту идею отвергают.
— Подписи ведь еще не собирались…
— Первый этап-то прошел, второй будет проходить…
— А что же вы говорите, что большинство — против?
— Если мы дойдем до референдума, то, по всем социологическим данным, большинство граждан Латвии эту идею отвергнут. Но в процессе обсуждения этой идеи будет сказано много такого, что потом просто не даст нам принимать какие-то более умеренные, центристские решения…
— Вы о том, что национализм вспыхнет?
— По простому говоря — да. Как только мы говорим — «второй государственный язык», люди, озабоченные положением латышского, воспринимают это в штыки и говорят: нет, не допустим, это нападение на наш язык. И на этом окно возможности закрывается...
— Партия Затлерса не голосовала бы за русский как за второй государственный?
— Это совершенно определенно.
— А что же, на ваш взгляд, делали Райвис Дзинтарс и Имант Парадниекс, когда собирали подписи за закрытие школ национальных меньшинств?
— Это тоже совершенно неприемлемо с точки зрения нашей партии. Школы нацменьшинств — это богатство Латвии, они всегда в Латвии были, они были еще до Советского Союза, они будут оставаться. Если есть проблемы с обучением латышскому языку в этих школах, они должны решаться, но закрывать школы — об этом речи не идет.
— То есть здесь партия Затлерса будет против?
— Безусловно.
— Все хорошо помнят, что господин Затлерс отказывался давать интервью на русском языке...
— Решение не говорить по-русски с латвийскими средствами массовой информации было вызвано не тем, что он хотел сказать «фе» какой-то из языковых групп. Это было продиктовано пониманием роли президента и обязанностями президента по отношению к государственному языку.
— А сейчас Затлерс уже не президент...
— Будет ли меняться отношение Валдиса Затлерса конкретно в этом вопросе, мы посмотрим. Это личное решение человека.
— А вы ему самому этот вопрос не задавали? Как он собирается общаться с русскими СМИ и, соответственно, с русскими избирателями?
— Ни один вменяемый политик не может отказаться общаться со СМИ.
— На русском языке…
— Я не знаю… Я призываю не воспринимать позицию, которую занимает Валдис Затлерс на сегодня, как неуважение к какому-то языку или культуре. Такого неуважения нет.
— Давайте поговорим о ваших успехах. 17,5% граждан готовы голосовать за партию Затлерса, при этом у партии нет ни списков, никакой конкретной программы…
— Здесь, наверно, нужно быть честным. Это рейтинг доверия прежде всего самому Валдису Затлерсу, который распустил Сейм. Но это также рейтинг доверия тому, что Затлерс в свою партию приведет людей, которые изменят положение дел в стране к лучшему. И вот сейчас задача партии — убедить общество в том, что у нас есть программа, мы знаем, что делать, что у нас есть люди, которые могут это осуществить. Не звездами кидаться, мол, посмотрите — известный человек, он тоже у нас, независимо от того, музыкант он, судья или парикмахер…
— Вы хотите сказать, что известных людей в вашем списке не будет?
— Есть люди, которые известны в своих кругах, которые в своей области себя доказали. Я думаю, что наша задача — не искать людей, которых знает общество. Наша задача — показать обществу людей, которые готовы действовать.
— Так в вашем списке будут известные люди или нет?
— Ну, пока что списки не формируются. Это я говорю совершенно честно. Будут люди, которые в той или иной степени известны, в частности Вячеслав Домбровский. Он не будет в списке, но он — в партии, он ее поддерживает.
— А почему он не в списке?
— Потому что это не его задача — сидеть в Сейме и голосовать за законы. Он эксперт, который может показывать, что надо делать. Лучше его спросить.
— Лично вы будете в списке?
— Я пока что не знаю. Я не могу это исключить…
— Вы ведь — политолог, вы должны понимать, что люди голосуют за персоналии, которых они видели. Не один же Затлерс будет формировать весь список?
— Я думаю, что все-таки основная задача сейчас — создать дееспособную команду, и потом добиваться того, чтобы они стали известны в обществе своей способностью что-то делать.
— А зачем же вы тогда звали Элину Эгле?
— Я не был на этих переговорах, если они вообще были. Но очевидно, Элина Эгле — очень квалифицированный человек, известный в обществе. Если бы она была готова присоединиться к нам, наверное, было бы неплохо. У человека другие планы — тоже окей…
— С кем еще ведутся переговоры из известных людей?
— Я не знаю, я таких переговоров не веду и не считаю, что это самое важное на данный момент. У нас есть действительно один человек, который очень известен в обществе — Валдис Затлерс. Это человек, который может сказать: вот та команда, которая под мою ответственность сможет добиться результатов…
— Кто будет финансировать партию Затлерса?
— Не будет одного крупного спонсора. Это очень важно. Такого не будет в принципе. Будут собираться взносы-пожертвования [от людей], которые поддерживают небольшим вкладом…
— Это наша голубая латвийская мечта. Неужели вы серьезно думаете, что общество поверит, что партия Затлерса будет проводить предвыборную кампанию за счет небольших пожертвований членов партии и сочувствующих?
— Пожертвования, я думаю, будут не только в размере 5 латов. Может быть, будут и крупнее... Я не занимаюсь финансами партии…
— Кто из бизнесменов крупно помогает?
— Тоже не могу сказать, возможно, будут и крупные бизнесмены среди спонсоров... Мы все-таки стараемся собрать поддержку не за счет больших денег, а за счет того, что есть доверие той команде, которая работает во главе с самим бывшим президентом.
— Допустим, вы действительно наберете 17,5%, это первое-второе место вместе с Центром согласия. С кем дружить будете после выборов?
— Практически нет никаких барьеров и запретов. Единственное, что не представляется вероятным, — это работа в одной коалиции с зелеными крестьянами до тех пор, пока решающее влияние на эту политическую силу оказывает мэр Вентспилса господин Лембергс.
— А не финансируют ли вас противники господина Лембергса, если вы так активно от него открещиваетесь?
— Я не думаю, что есть основания предполагать, что это партия анти-...
— ...степановская…
— Точно можно сказать, что мы — не их партия. Ни один из людей, которые в Латвии имеют громадные состояния, никогда не получит контрольного пакета, никогда не будет единственным спонсором партии, поэтому это...
— Их ведь может быть двое…
— Нет, двое тоже не может быть. Никто из людей, которые имеют деньги, не должен быть таким крупным жертвователем, чтобы можно было прийти и сказать: ребята, я вам давал деньги на предвыборную кампанию, сделайте мне это, это и это. Этого не будет.
— Вы сейчас объявляете, что своим спонсорам вы помогать не собираетесь?
— Помогать, меняя законы в пользу спонсоров? Нет, этого не должно быть. Это должно быть в интересах страны прежде всего. Речь идет не о спонсорах, а о разных группах интересов. Есть группа интересов под названием «пенсионеры». Мы их будем слушать. Есть предприниматели, у которых свои интересы. Их нужно слушать. Мы смотрим — окей, этого хотят предприниматели, но насколько это соответствует интересам всего общества? Соответствует? Замечательно! Мы действуем в интересах всей страны, в конечном счете, слушая конкретных людей, которые что-то в экономике делают. А просто звонок: слушайте, ребята, мне срочно нужен вот такой вот закон, измените, чтобы я смог заработать еще миллион... нет, такого не будет, конечно.
— С зелеными вы работать не собираетесь, а остальные партии?
— Все остается открытым…
— Вы и с Вису Латвияй готовы работать?
— Я не вижу в правительстве Вису Латвияй, я не вижу господина Иесалниекса с его высказываниями, а также других [этих] господ близко к местам, где принимаются решения. Потому что с такими взглядами, мне кажется, невозможно работать.
— Не видите их в правительстве. А в коалиции?
— В коалиции я не могу себе их представить, честно говоря. Но есть возможность для любой партии при голосовании поддерживать какие-то законопроекты... Кстати, никто не сказал, что именно Партия реформ Затлерса будет в правительстве. Возможно все что угодно…
— А на какое место все-таки рассчитываете на выборах?
— Я бы не хотел предсказывать количество мандатов, но я думаю, что в первой тройке мы точно должны быть.
— К решению попытаться что-то самому делать меня привело ощущение, что если этого не сделать, ничего не поменяется. Мы и дальше будем сидеть, критиковать, говорить, как надо было бы, но делать это некому. Именно из-за того, что без нас делать некому, очень многие люди, в том числе и я, приняли решение попробовать пойти в политику.
— «Без нас» — это без кого?
— Это люди достаточно молодого возраста, профессионалы в самых разных областях — экономисты, предприниматели, люди, которые специализируются на пенсионной системе, например. У нас есть идеи, что нужно делать, чтобы пенсионная система была жизнеспособной...
— Как у вас лично с Затлерсом получилось? Он вас пригласил? Вы к нему попросились?
— Было желание с моей стороны продвигать вопросы, в частности, связанные с интеграцией...
— Вы сами к нему пришли?
— Я высказал желание помогать тем партиям, которые готовы добиваться в сфере интеграции, в сфере этнополитики каких-то результатов…
— А где вы это высказали?
— В разговорах с коллегами… Появилась партия Затлерса, которая говорит: мы хотим это делать, мы тоже считаем, что деление на латышей и нелатышей устарело… Собственно, на этом возникло понимание.
— А если деление на латышей и нелатышей устарело, то должно появиться что-то другое. Что?
— Должна появиться общность граждан Латвии. Независимо от национальности.
— Так у нас еще и неграждане есть…
— Есть и неграждане. Это отдельный вопрос, который нужно решать. С моей точки зрения, на сегодня реально добиться ускорения процесса натурализации, уговорить тех людей, которые еще не натурализовались, помочь, если кому-то нужно…
— То есть — ускорение или облегчение?
— Я думаю, что здесь речь идет не столько об облегчении. И так, в принципе, условия натурализации достаточно легкие. Одна из задач, например, — дать возможность всем, кто желает, для процесса натурализации освоить латышский язык…
— Дать возможность освоить латышский язык — это что значит?
— Если необходимо — обучение латышскому языку дополнительно…
— Партия Затлерса собирается организовать бесплатные курсы обучения латышскому?
— Это задача не партии, это должно сделать государство. Пока что обучение у нас производилось за иностранные деньги. Задача государства — эти проблемы тоже решать. Плюс формировать другое отношение. Не высокомерно отбрыкиваться: вы неграждане — сами виноваты. А все-таки вступать в диалог с этими людьми. У нас это пока не делалось. Почему люди не натурализуются? Там очень много разных причин. В процессе диалога можно поменять отношение.
— Если партия Затлерса придет к власти, то организует бесплатные курсы для изучения латышского языка, да?
— Я считаю, что это одна из задач, которые должны быть поставлены. Наша программа разрабатывается, поэтому я сегодня не смогу сказать, когда откроются новые курсы.
— Вы один так считаете?
— Нет, я думаю — это общее понимание, что препятствия на пути к гражданству должны устраняться. Государство должно первым сделать шаг навстречу людям.
— Почему вы пошли именно к Затлерсу, ведь разных партий много. Есть Центр согласия, который тоже вроде говорит: давайте не будем делить людей на русских и латышей…
— Много причин. Меня не убеждает экономическая программа Центра согласия, меня не убеждает их готовность защищать индексацию пенсий, даже в ситуации, когда это очевидно. Жить в долг — это безответственно…
— Вы против индексации пенсий?
— Я должен сказать, что индексация пенсий [невозможна] в ситуации, когда мы живем в долг. А мы живем в долг.
— У вас были дружеские отношения с господином Урбановичем. Вы активно участвовали в организации Балтийского форума…
— Да, конечно. Перед тем как вступать в Партию реформ Затлерса, я ушел из Балтийского форума...
— У вас с ЦС не совпадают взгляды только в области экономики?
— Не только. Меня очень не устраивает позиция Центра согласия по вопросу референдума о втором государственном языке. То вроде бы это отрицается, то, с другой стороны, каким-то образом поддерживается. Я считаю, что референдум о втором государственном языке нанесет вред в первую очередь русскоязычным жителям Латвии, которые действительно заинтересованы в том, чтобы соблюдалась не только 4-я статья Сатверсме — единственный государственный язык, но и 114-я, которая говорит о праве всех национальных меньшинств сохранять свои язык и культуру. Эта идея [второго государственного языка] будет отвергнута абсолютно, нет никаких сомнений...
— Кто ее отвергнет?
— Ну, у нас совершенно ясная позиция большинства граждан Латвии по вопросу о втором языке. Большинство граждан Латвии эту идею отвергают.
— Подписи ведь еще не собирались…
— Первый этап-то прошел, второй будет проходить…
— А что же вы говорите, что большинство — против?
— Если мы дойдем до референдума, то, по всем социологическим данным, большинство граждан Латвии эту идею отвергнут. Но в процессе обсуждения этой идеи будет сказано много такого, что потом просто не даст нам принимать какие-то более умеренные, центристские решения…
— Вы о том, что национализм вспыхнет?
— По простому говоря — да. Как только мы говорим — «второй государственный язык», люди, озабоченные положением латышского, воспринимают это в штыки и говорят: нет, не допустим, это нападение на наш язык. И на этом окно возможности закрывается...
— Партия Затлерса не голосовала бы за русский как за второй государственный?
— Это совершенно определенно.
— А что же, на ваш взгляд, делали Райвис Дзинтарс и Имант Парадниекс, когда собирали подписи за закрытие школ национальных меньшинств?
— Это тоже совершенно неприемлемо с точки зрения нашей партии. Школы нацменьшинств — это богатство Латвии, они всегда в Латвии были, они были еще до Советского Союза, они будут оставаться. Если есть проблемы с обучением латышскому языку в этих школах, они должны решаться, но закрывать школы — об этом речи не идет.
— То есть здесь партия Затлерса будет против?
— Безусловно.
— Все хорошо помнят, что господин Затлерс отказывался давать интервью на русском языке...
— Решение не говорить по-русски с латвийскими средствами массовой информации было вызвано не тем, что он хотел сказать «фе» какой-то из языковых групп. Это было продиктовано пониманием роли президента и обязанностями президента по отношению к государственному языку.
— А сейчас Затлерс уже не президент...
— Будет ли меняться отношение Валдиса Затлерса конкретно в этом вопросе, мы посмотрим. Это личное решение человека.
— А вы ему самому этот вопрос не задавали? Как он собирается общаться с русскими СМИ и, соответственно, с русскими избирателями?
— Ни один вменяемый политик не может отказаться общаться со СМИ.
— На русском языке…
— Я не знаю… Я призываю не воспринимать позицию, которую занимает Валдис Затлерс на сегодня, как неуважение к какому-то языку или культуре. Такого неуважения нет.
— Давайте поговорим о ваших успехах. 17,5% граждан готовы голосовать за партию Затлерса, при этом у партии нет ни списков, никакой конкретной программы…
— Здесь, наверно, нужно быть честным. Это рейтинг доверия прежде всего самому Валдису Затлерсу, который распустил Сейм. Но это также рейтинг доверия тому, что Затлерс в свою партию приведет людей, которые изменят положение дел в стране к лучшему. И вот сейчас задача партии — убедить общество в том, что у нас есть программа, мы знаем, что делать, что у нас есть люди, которые могут это осуществить. Не звездами кидаться, мол, посмотрите — известный человек, он тоже у нас, независимо от того, музыкант он, судья или парикмахер…
— Вы хотите сказать, что известных людей в вашем списке не будет?
— Есть люди, которые известны в своих кругах, которые в своей области себя доказали. Я думаю, что наша задача — не искать людей, которых знает общество. Наша задача — показать обществу людей, которые готовы действовать.
— Так в вашем списке будут известные люди или нет?
— Ну, пока что списки не формируются. Это я говорю совершенно честно. Будут люди, которые в той или иной степени известны, в частности Вячеслав Домбровский. Он не будет в списке, но он — в партии, он ее поддерживает.
— А почему он не в списке?
— Потому что это не его задача — сидеть в Сейме и голосовать за законы. Он эксперт, который может показывать, что надо делать. Лучше его спросить.
— Лично вы будете в списке?
— Я пока что не знаю. Я не могу это исключить…
— Вы ведь — политолог, вы должны понимать, что люди голосуют за персоналии, которых они видели. Не один же Затлерс будет формировать весь список?
— Я думаю, что все-таки основная задача сейчас — создать дееспособную команду, и потом добиваться того, чтобы они стали известны в обществе своей способностью что-то делать.
— А зачем же вы тогда звали Элину Эгле?
— Я не был на этих переговорах, если они вообще были. Но очевидно, Элина Эгле — очень квалифицированный человек, известный в обществе. Если бы она была готова присоединиться к нам, наверное, было бы неплохо. У человека другие планы — тоже окей…
— С кем еще ведутся переговоры из известных людей?
— Я не знаю, я таких переговоров не веду и не считаю, что это самое важное на данный момент. У нас есть действительно один человек, который очень известен в обществе — Валдис Затлерс. Это человек, который может сказать: вот та команда, которая под мою ответственность сможет добиться результатов…
— Кто будет финансировать партию Затлерса?
— Не будет одного крупного спонсора. Это очень важно. Такого не будет в принципе. Будут собираться взносы-пожертвования [от людей], которые поддерживают небольшим вкладом…
— Это наша голубая латвийская мечта. Неужели вы серьезно думаете, что общество поверит, что партия Затлерса будет проводить предвыборную кампанию за счет небольших пожертвований членов партии и сочувствующих?
— Пожертвования, я думаю, будут не только в размере 5 латов. Может быть, будут и крупнее... Я не занимаюсь финансами партии…
— Кто из бизнесменов крупно помогает?
— Тоже не могу сказать, возможно, будут и крупные бизнесмены среди спонсоров... Мы все-таки стараемся собрать поддержку не за счет больших денег, а за счет того, что есть доверие той команде, которая работает во главе с самим бывшим президентом.
— Допустим, вы действительно наберете 17,5%, это первое-второе место вместе с Центром согласия. С кем дружить будете после выборов?
— Практически нет никаких барьеров и запретов. Единственное, что не представляется вероятным, — это работа в одной коалиции с зелеными крестьянами до тех пор, пока решающее влияние на эту политическую силу оказывает мэр Вентспилса господин Лембергс.
— А не финансируют ли вас противники господина Лембергса, если вы так активно от него открещиваетесь?
— Я не думаю, что есть основания предполагать, что это партия анти-...
— ...степановская…
— Точно можно сказать, что мы — не их партия. Ни один из людей, которые в Латвии имеют громадные состояния, никогда не получит контрольного пакета, никогда не будет единственным спонсором партии, поэтому это...
— Их ведь может быть двое…
— Нет, двое тоже не может быть. Никто из людей, которые имеют деньги, не должен быть таким крупным жертвователем, чтобы можно было прийти и сказать: ребята, я вам давал деньги на предвыборную кампанию, сделайте мне это, это и это. Этого не будет.
— Вы сейчас объявляете, что своим спонсорам вы помогать не собираетесь?
— Помогать, меняя законы в пользу спонсоров? Нет, этого не должно быть. Это должно быть в интересах страны прежде всего. Речь идет не о спонсорах, а о разных группах интересов. Есть группа интересов под названием «пенсионеры». Мы их будем слушать. Есть предприниматели, у которых свои интересы. Их нужно слушать. Мы смотрим — окей, этого хотят предприниматели, но насколько это соответствует интересам всего общества? Соответствует? Замечательно! Мы действуем в интересах всей страны, в конечном счете, слушая конкретных людей, которые что-то в экономике делают. А просто звонок: слушайте, ребята, мне срочно нужен вот такой вот закон, измените, чтобы я смог заработать еще миллион... нет, такого не будет, конечно.
— С зелеными вы работать не собираетесь, а остальные партии?
— Все остается открытым…
— Вы и с Вису Латвияй готовы работать?
— Я не вижу в правительстве Вису Латвияй, я не вижу господина Иесалниекса с его высказываниями, а также других [этих] господ близко к местам, где принимаются решения. Потому что с такими взглядами, мне кажется, невозможно работать.
— Не видите их в правительстве. А в коалиции?
— В коалиции я не могу себе их представить, честно говоря. Но есть возможность для любой партии при голосовании поддерживать какие-то законопроекты... Кстати, никто не сказал, что именно Партия реформ Затлерса будет в правительстве. Возможно все что угодно…
— А на какое место все-таки рассчитываете на выборах?
— Я бы не хотел предсказывать количество мандатов, но я думаю, что в первой тройке мы точно должны быть.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме