Окончание. Начало тут


Часть вторая — Латвия



Абсолютное большинство литовских авторов оказалось не просто искренними коммунистами — параллельно с литературной деятельностью они участвовали в подпольных комсомольских организациях во времена Сметоны, некоторые были расстреляны за свои взгляды. Литовская история оказалась величественно-трагической, с могучей оперной драматургией.



Латвийская история ближе к опереттке — проще, легкомысленнее и доступнее мозгам не героического частного обывателя.



1. Вот, например, Анатоль Имерманис (1914-1998). Блестящая светская знаменитость межвоенной Риги: поэт, художник, сценарист, донжуан и коммунист-революционер при этом. Люди творческие и увлекающиеся, с пылко-поэтическим складом натуры, вообще склонны держаться левых взглядов, что понятно: не бороться же Че Геваре с Гарсией Лоркой всем жаром своего романтического сердца за понижение налога на недвижимость для индивидуальных предпринимателей.

Вот и Имерманис — это классический поэт-коммунист — романтик. Искренний, конечно: после прихода к власти Улманиса отсидел 5 лет за свою революционную деятельность. После установления советской власти в 1940 г. — один из лидеров крупнейшего профсоюза, редактор журнала, корреспондент нескольких газет. В Великую Отечественную войну — доброволец Рабочего истребительного батальона, затем боец Латышской дивизии. История такая же, как у его литовских коллег, но все же как-то легче на несколько тонов. Более светская что ли.

Возможно, это впечатление создается от того, что после войны Имерманис посвятил себя написанию полицейских детективов про растленную западную демократию, где красочно описывал, как именно она расстлевается — джаз, кабаре и вечеринки с коктейлями, на которых под сладостно-тягучим флером буржуазного порока скрывается преступление. Некоторые характерные названия "Призраки отеля "Голливуд"" (1971), "Гамбургский оракул" (1975), "Пирамида Мортона" (1976), "Смерть на стадионе" (1986), "Смерть под зонтом" (1987). В общем, латышский Юлиан Семенов. Вот несколько изобличающих тлетворное влияние Запада цитат:

* "Всякая героика кончается, как только тебя бросают на съедение диким зверям в грандиозном колизее, именуемом демократией. Попробуй, сохрани благородную осанку, когда твои ноги торчат из львиной пасти".

* "Ложь стала основной нормой нашего общества — начиная от политики и кончая интимными отношениями. Не вздумай говорить правду! Противники сочтут тебя смутьяном, друзья — чудаком, все остальные — просто сумасшедшим".

* "Идеология, подобно национал-радикализму, готовая шагать для достижения своей цели по трупам, — фашизм, независимо от того, как её именуют сами идеологи".

* "Всё зависит от ракурса. Лешего можно снять так, что будет он выглядеть очаровательной русалкой, и наоборот. Попавшие из чертей в ангелы называют это восстановлением исторической справедливости. Остальные — неонацизмом".

Очень актуальная подборка и сегодня!

Но никакое сибаритство в творчестве или биографии Анатоля Имерманиса не могут отменить то, что он действительно был коммунистом, а не лицемером, приспособленцем и очередником на квартиру в советской Риге. Да, его сборники стихов все больше про любовь, но можно не сомневаться, что и это он написал от души:


Ленин в Риге

По улицам, где каждая квартира
Косилась окнами нужды и горя
Он быстро шел, и будущее мира
С ним рядом шло, его походке вторя.

Был мир еще, казалось, неизменен,
И люди о свободе лишь мечтали,
Но, проходя весенней Ригой, Ленин
Уже глядел в сверкающие дали.

Навстречу шли по хмурой Цесу-йела
Рабочие, согнув устало плечи.
Формовок пыль в морщинках бронзовела,
И слышались слова латышской речи.

И Ленин всматривался теплым взором
В худые и обветренные лица.
Он видел близящийся бой, в котором
Латыш и русский будут рядом биться.

Снег таял…Мчались ручейки вдоль зданий,
Звенящими капелями облитых.
И думал он о будущем восстанье,
Что загрохочет и на этих плитах!

Он прозревал огромные высоты,
Подъем к которым – счастье человека…
Летел над Ригой год девятисотый –
Канун коммунистического века.

1948
С латышского.
Перевод Н. Панова




2. Ян Судрабкалн (1894-1975) Это совсем другая история. К 1940 году Судрабкалн был уже почтенным, состоявшимся латышским писателем, поэтом, драматургом и переводчиком, солидно и богато жившим на рекой текущие гонорары в буржуазной Латвии. Судрабкалн был тем, чем сейчас являются писатели — высокооплачиваемым специалистом, предоставляющим услуги культурного досуга желающему поваляться после работы с "негрузящей" книжкой представителю среднего класса.

У него выходили юмористические и сатирические сборники, эстетские и частью даже пижонские стихи, объединяемые в сборниках типа «Превращения» (1923), «Фонарь на ветру» (1931), «Одна ласточка летает» (1937), «Джентльмен в сиреневом фраке» (1924), очерки музыкальной и театральной критики в модных газетах и журналах.

Не к лицу вальяжному мужчине с высоким достатком и на пятом десятке жизни бороться за всякие там коммунизм или латышскую нацию, "еще обед пропустишь". Поэтому Судрабкалн благополучно жил и при Улманисе, и в 1940 году спокойно поддержал советскую власть, а всю войну переждал в эвакуации в российской глубинке.

Зато по возвращении в Латвию в 1944-м, что-то видимо в 50 летнем поэте и театроведе перещелкнуло, потому что стал он вдруг горячим коммунистом, приобщился к общественно-политической деятельности по построению в Латвии советского строя. В партийную работу впрягся, писал с тех пор в основном публицистику про светлое будущее, советскую власть и дружбу народов («Знамена перекликаются» (1950), «Борьба, труд и слава» — 1963). Может, и искренне, под влиянием нескольких лет в эвакуации.

Но и в новой системе координат это позволило ему оказаться на самом верху социальной иерархии: в 1947 ему присвоили звание Народного поэта Латвийской ССР, 1948 году Судрабкалнс стал лауреатом Сталинской премии второй степени за поэтический сборник «В братской семье», в 1951 году вступил в ВКП(б), в 1951—1962 был членом Комитета защиты мира Латвийской ССР, с 1963 по 1971 — членом ЦК Коммунистической партии Латвии В 1965 получил Государственную премию Латвийской ССР за сборник «Еще одна весна». В 1966 году стал членом-корреспондентом Академии наук Латвийской ССР, а в 1973 — её академиком. 16 мая 1974 «за большие заслуги в развитии советской литературы и в связи с восьмидесятилетием со дня рождения» Судрабкалну было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Также был депутатом Верховного Совета СССР 7-8 созывов (1966—1974).

Вот что значит уметь в жизни устраиваться!


Ленин

О мире, где исчезнет произвол,
Мечтатели мечтали сотни лет,
Но только Ленин смелых в бой повел,
Чтоб сделать чудо-садом этот свет.

Обман владел мильонами сердец,
Учили нас: смирись, кто слаб и мал.
Великий Ленин, друг наш и отец,
О силе единенья нам сказал.

Он заложил основы той страны,
Где радостен труд фабрик и полей,
Где трудятся, как будто в день весны
Одаривают близких и друзей…

Громили замки немцев латыши,
Когда гремел в России пятый год,
И вождь большевиков от всей души
Приветствовал латышский мой народ…

Вот он на пьедестале, как живой,
Каким его мы помним в Октябре,
Когда он вел стрелков латышских в бой
Навстречу расцветающей заре.

Растет народов дружная семья,
Свободная навеки от оков,
И твердо знает Латвия моя,
Что в бурю есть над нею отчий кров.



3. Мирдзе Кемпе (1907-1974). Уроженка Лиепаи характерна также своей гражданской лирикой: про дружбу народов, про мир во всем мире, "вставай, проклятьем заклейменный" и т.д. Перевела на латышский язык произведения Пушкина, Лермонтова, Уитмена, Джалиля, Межелайтиса, а также «Дон Кихот» М. Сервантеса и «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта.

Ее убеждения были искренни, но лишены героизма и фанатизма, поэтому, в отличие, скажем, от своей литовской современницы Саломеи Нерис, революционной деятельностью она не занималась, подпольный комсомол не возглавляла, диктатора Улманиса свергнуть не пыталась, войну переждала в глубине России, после чего вернулась к своей профессиональной деятельности как ни в чем не бывало. Только взгляды ее в новой системе из левого диссидентства превратились в мейнстрим.


Дума о Ленине

Сквозь снег уходил ты от нас, Ленин,
И глядели мы вслед в горькой печали,
Шаг твой не был усталым, ты не был согбенным,
Рассекая, как молния, дали,
Ты поднялся звездой в центре Вселенной!
Чтоб в глубинах сердец всегда отражаться,
Чтоб весну человечеству вечно пророчить!
Жарко нас обнимаешь сквозь метели и стужу.
Проникаешь в сердца нам все глубже и глубже.
И ни холоду смерти, и ни мраку забвенья
Не подвластен ты, Ленин!

1967
С латышского.
Перевод Л. Романенко



4. Юлий Ванагс. (1903-1986) Писатель, поэт, драматург, либреттист. Заслуженный деятель культуры Латвийской ССР (1953). Член КПСС с 1963 года. Идейный: . в 1941 написал (совместно с Ф. Рокпелнисом) пьесу «Они проложили путь» о борьбе латышского народа за советскую власть и либретто оперы «Рута» (поставлена в 1943 году). В пьесе «Встреча на берегу» (1948) показал восстановление промышленности и рост социалистических познаний людей Советской Латвии. Вот и говори теперь, что латышский народ весь до единого ненавидел "оккупантов".



В общем, если есть национальный характер, то это, наверное, он. От судеб литовских поэтов у меня возникали оперные ассоциации: там "Жизнь за царя" Михаила Глинки или из Верди про свободную Италию. А латыши как-то шли по жизни легкой джазовой походкой. Кинофильм "Долгая дорога в дюнах" — композитор Раймонд Паулс





Часть третья — Эстония



У русской поэтической традиции с Эстонией особая связь. Во времена Российской империи с половину эстонцев жило в Петербурге, а для среднего и высокого достатка питерцев Эстляндия и Лифляндия были популярными направлениями дачного отдыха, хоть и не такими престижными как Финляндия, где столичной высшей знати полагалось иметь свои усадьбы, как сейчас на Рублевке. От этого связь с Эстонии предреволюционной российской богемы, в частности поэтов Серебряного века.



Если бы не тупой национализм с обеих сторон, то великим эстонским поэтом можно было бы признать Игоря Северянина: "король поэтов" прожил в Эстонии 23 года, начиная с 1918-го, и был похоронен на Александро-Невском кладбище в Таллине. Могила, кстати, находится в запустении, что абсолютное скотство, учитывая, что Северян как никакой другой русский поэт писал об эстонской природе, истории и культуре эстонского народа. Он же перевел на русский язык множество эстонских поэтов.



Был среди этих поэтов и Йоханнесс Барбарус (1890-1946), который с 21 июня по 25 августа 1940 года руководил эстонским правительством, а с вхождением Эстонской ССР в состав СССР 25 августа 1940 года и до смерти занимал пост председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР. С сентября 1940 года Й. Барбарус — член ЦК Компартии Эстонии. В 1941—1944 годах, во время немецкой оккупации ЭССР, находился в эвакуации, после изгнания немецких войск вернулся на родину.



До того, как возглавить советское правительство, Барбарус (настоящая фамилия Варес) много лет проработал врачом в Пярну, публиковался под псевдонимом, был известен радикальными коммунистическими взглядами. Вот его стихотворение о Ленине:


Ленин

Я имя близкое для всех разноязычных уст,
Что дети разбирают по складам,
Произношу всегда с волненьем чувств,
И мой восторг пред чудом неизменен:
Вла-ди-мир Ле-ни!
Понятный, оттого и близкий нам,
Весь облик величавый входит разом
Ожившими чертами в сердце, в разум
В скульптурной точности, в осмысленном порядке.
Недостающей, лишней — нет в нем складки.
Здесь не одна игра воображенья,
Нет! Каждой жилки у виска биенье
Запечатлело мысль и жизни полноту.
Так мастерский мазок, что создан вдохновеньем,
Способен пережить времен, веков черту.
Порой мы, вглядываясь в древнее творенье,
Внезапной смелости безумной откровенье
И упоенье кисти познаем.
Так дух великий не подвластен тленью,
Так утверждается в себе самом!
Бедны слова и стих мой слишком узкий,
Не выдержать ему величия нагрузки.
Боюсь, что даже в слове "гений" обесценен
Твой дух, что светом стал для поколений,
Вла-ди-мир Ле-нин!
Вложи я в мрамор рук моих старанье,
Чтоб воплотить и мысль твою, и обаянье,
Бессилен буду передать точь-в-точь,
Что чувствую...И лишь воспоминанье
Об имени твоем — вдруг озаряет мне глухую ночь.

1940
С эстонского.
Перевод Г. Ярославцева.

Барбарус входил в поэтическую группу "Сиуру", объединявшую эстонских поэтов — футуристов и импрессионистов. Поэты, собиравшиеся под знаком белой хризантемы, отвергали в своем творчестве политику, считали невыразимо пошлыми и вульгарными с эстетической точки зрения патриотизм и национализм. Зато у "Сиуру" в чести была, как тогда выражались, "проблема пола": эротизм и сексуальный эпатаж.

Барбаруса переводил на русский Игорь Северянин — автор "Ананасов в шампанских" и других декадентских "поэз", один из символов изысканно-тлетворного увядания Серебряного века. И такой человек, как Йоханнес Барбарус, возглавил в Эстонии советскую власть и писал стихи о Ленине!

А все просто: любая идеология, тем более официальная догматика создает черно-белую картину мира, где все понятно, логично и закономерно. Если поэт Серебряного века, то умер где-нибудь в парижских шантанах в кокаиновом дурмане, пытаясь в очередной раз уйти от реальности и вызвать абсентом зеленую фею.

Если писал стихи о Ленине — то приспособленец. Если возглавил правительство в Эстонской ССР — предатель, променявший свой народ на Сталина и новое имперское рабство. Одновременно в одном человека эти три образа воплощаться не могут. Но жизнь тем и отличается от идеологии, что она непоследовательная, нелогичная и цветная.



Впрочем, нельзя сказать, что наши представления всегда нас обманывают, иногда они все таки коррелируют с реальностью, чему пример биография коммунистической эстонской поэтессы Деборы Вааранди (1916-2007), которая родилась в семье почтальона, росла в подвальной каморке таллинского квартала для бедных, в молодости голодала, потому что откладывала деньги на обучение в гимназии и университете.

От этого, как и положено по теории, девушку охватила жажда социальной справедливости: она и молодой супруг сблизились с подпольным марксистским кружком в университете, в 1940-году участвовали в социалистическом перевороте, после чего Вааранди стала ответственным редактором журнала "Серп и молот". После войны Вааранди писала поэмы о строительстве в Эстонии советского строя.

Дебора Вааранди дожила до Народного фронта, распада СССР и независимости Эстонии. В новой системе неудобные взгляды своей выдающейся поэтессы пытались замять: в некрологе Деборе Вааранди в газете "Эстонский экспресс" от 5 марта 2007 года, например, писали, что на великую эстонскую поэтессу, безусловно, повлияло нищее голодное детство, из-за которого она и обманулось, поддавшись на ложные идеалы социализма.

Но сама Вааранди неправильными свои идеи не признавала: в мемуарах, написанных за несколько лет до смерти, она говорит вполне определенно по поводу своих убеждений: "Я всегда чувствовала себя выразителем интересов бедных и страдающих". Еще "Эстонский курьер" пишет, что с 1950-х годов социальные процессы для поэтессы отходят на второй план. Может и так, но ее персональная лениниана датирована 1953-м годом:


В Сибири

Всю ночь мело без передышки,
И утром – до чего ж обидно! –
Сбежались на реку мальчишки,
А льда под снегом и не видно.

Конек-то весь – косы обрезок
Да планка, а какая сила!
Как лихо острое железо
По голубому льду скользило!

И ветер стлался по Сибири
В тот год, теперь уже далекий,
И в пику холоду-задире
У бегунов горели щеки.

Но нынче по колено снег,
Хоть уходи назад, ей-богу…
Постой, друзья, — к нам на подмогу
Идет хороший человек.

Прешельца обступили живо,
Кричат, за полы теребят…
И взрослый в толкотне шумливой
Смеется громче всех ребят.

«Что против нас метель, ребята!
Что нам сугробы – пустяки!
Ведь есть метла и есть лопата,
Расчистим лед – и на коньки…»

И быстро снег сгребают в горку,
И мужичонка с ноготок,
Умело выписав восьмерку,
Уже открыл речной каток.

Другие, вставши на колени,
Дорожку хвоей украшают,
И детям помогает Ленин,
Но дети этого не знают.

Он им – Ильич, он – просто дядя…
В него уже вцепился кто-то,
Никак с коньками не поладит,
Вбок разъезжаются – и все тут.…

1953
С эстонского.
Перевод Л. Тоома




Еще один пример нетипичного представителя эстонской интеллигенции — Феликс Котта (1910-1963). Он по биографии хотя и эстонский писатель, поэт и вообще эстонец, но жизнь его во многом связана с Россией. Окончил Ленинградский педагогический институт имени Герцена, много лет работал учителем в Сибири, потом вернулся в родной Тарту. Издал восемь сборников стихов, много писал для детей — в Эстонии его знают и любят как детского писателя.





Коммунистом — активистом никогда не был, но взглядов придерживался вполне официальных. Про Ленина стих я тут приводить не буду, потому что нечего уродовать лучшее из детства политикой.




Еще один пример — Март Рауд (1903-1980). В Эстонии известен больше не как самостоятельная величина, а как отец Эно Рауда — выдающегося детского писателя и поэта. Ранняя его поэзия была романтической и эскапистской, но постепенно поэта начала волновать и социальная тематика — и в жизни и в творчестве он все больше придерживался левых взглядов, за что в 1931 году был осужден на три года тюрьмы.


Бессмертие

Здесь имя
Ленин
Твердая рука
Врубила в мрамор вековой природы.
Еще прочней
Оно войдет в века, —
Его в сердца врубили все народы.
Вечна любовь к нему.
Она
Зари пленительной светлее.
Он встал над миром
Пламенея,
И правдою его
Земля озарена.

С эстонского.
Перевод Л. Длигача


В общем, нет какой-то одной, шаблонной истории поэтов-ленинцев — все истории разные. Пожалуй, это самое главное: сколько не пытайся подогнать жизнь под единую модель, делая ее простой и схематичной, она так и останется сложной и бесконечно разнообразной.

И это хорошо!