Такое ощущение, что спутешествовал по машине времени в белорусскую осень 2020 года. Москва, центр. Свободу Навальному. Акции протеста. Находить десять отличий не получается — их просто нет, ни по тематике, не по семантике, ни даже по символике. Вы можете спросить — ну а флаги, флаги-то другие. Внимательные зрители наверняка обнаружили бело-красно-белую тряпицу в руках у отдельных протестующих. Какое отношение пресловутая «погоня» имеет к московским реалиям — вопрос неразрешимый. Однако и это еще не все. На акциях протеста в российских городах юноши и девушки … скакали. Да, и тому есть неопровержимые видеодоказательства. А вот это как понять? Впрочем, предлагаю оставить это за ширмой здравого смысла, равно как и все то действо, что развернулось сегодня на улицах крупных российских городов.

Суверенитет и интеграция. Два Понятия, которые могут быть камнем преткновения в отношениях между странами. Причина - асимметрия норм и практик в накопленных политических идеях и ценностях. Найти компромисс, это практически найти способ отказаться от части своего, иногда даже с просчитыванием ходов «сохранения лица». Один из вариантов, это пересмотр понятий на которых держатся те или иные политические идеи и ценности.

Первая стадия — ЗАБВЕНИЕ, успешно пройдена, Советский Союз как дохлого льва не пинает походя только ленивый. И главное парадокс — Ереван как город, фактически ВЕСЬ построен за годы советской власти. До 1920 года это был маленький городок с населением 20-30 тысяч человек, в котором не было домов выше ДВУХ ЭТАЖЕЙ — первые трехэтажные дома были построены уже при «проклятых коммунистах» в 1925 году.

Химера (др.-греч. Χίμαιρα, букв. «молодая коза») — в греческой мифологии огнедышащее чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи, порождение Тифона и Ехидны [1]. Из любого утюга сегодня можно услышать возглас — демократия! В понятие «демократия» стали вкладывать столько многогранного смысла, что оно трансформировалось в химеру. Необходимо прекратить превращать понятие «демократия» в строительную площадку для своих желаний, трезво разобраться, что мы хотим, что нам может дать, и что мы можем взять от данного понятия.

Довелось мне бывать в западных странах в преддверии католического Рождества. Торговые улицы бурлят, охваченные броуновским движением. Наперебой привлекают к себе внимание магазинные зазывалы, стремясь перекричать друг друга. По всем углам шопятся напропалую ненасытные консументы, ищущие чего-то затейливо-эксклюзивного. Пресловутое «кристмас» звучит из каждого уличного репродуктора. Изначальная сакральная семантика утрачивается. Напоминанием о чем-то внеземном служат, пожалуй, одни лишь фигурки упитанных санта-клаусов, подозрительно напоминающие розовощеких амурчиков — только с бородой.

Человек мыслит образами и опирается на клише. Если я скажу в разговоре слово «Стол», то каждый представит что-то свое. У кого-то перед глазами предстанет массивная мебель из дорогих пород дерева, а кто-то представит пластиковый садовый столик. Очевидно, что клише, навешиваемые на некие понятия, призваны обобщать свойства и признаки определенных групп, для экономии ресурсов мозга. Но в этом и кроется проблема, ведь в примере со «Столом» нельзя быть уверенным, что каждый одинаково воспринимает даже количество ножек. И если наше представление так разнится о простых предметах, чего уж говорить о более сложных материях. Именно разность восприятия является одним из ключевых факторов непонимания в любом разговоре, но и именно эта разность восприятия делает каждого из нас уникальным.