Напомню статистику крымского референдума: 83% проголосовавших, 96,77% — за присоединение к России. И это когда русских — 60%, остальные — украинцы, татары и 5% других национальностей. Это означает, что за присоединение к России проголосовало свыше 20% из нерусского населения Крыма.
 
Вспомните новостные выпуски российских каналов 17, 18 марта. На лицах ведущих — улыбки, ощущение какого-то подъема, радости. На улицах русских городов — манифестации в поддержку Крыма. Лозунги, среди которых больше всего вариаций на тему путинского: «Своих не сдаем».
 

...Анализируя, понимаешь, что эти флаги, транспаранты в значительной мере — следствие большой организационной работы, которая требует серьезного финансирования. Но эта работа не бесполезна, к небольшой группе организаторов примыкает значительно большее количество искренних, патриотически настроенных людей, которые при отсутствии инициативных людей сидели бы по своим норкам и только смотрели бы телевизор. А выйдя на улицу, к единомышленникам, люди чувствуют единение, что сплачивает народ и поднимает рейтинг президента.
 
От чего тогда зависть? А я что, не русский, почему меня сдали? Где были флаги, транспаранты, толпы патриотов, когда 26 миллионов русских оставили на заклание националистам за пределами России 23 года назад?

Понимаю, тогда был другой президент, который не знал, что своих сдавать нехорошо, что плохо пить водку перед тем, как подписываешь государственные бумаги, и т.д. и т.п.
 
А если бы был другой президент? Недавно, еще раз просматривая материалы о золотом веке Риги в составе Российской империи в начале ХХ века, когда благодаря военным заказам страна стала одним из самых развитых регионов Европы, натолкнулся на материал, связанный с Первой мировой войной. И вот что больше всего меня потрясло — эвакуация промышленных предприятий из Латвии во время той войны. Из Риги тогда было эвакуировано 417 крупных предприятий, а из Даугавпилса — 75. Эвакуировали станки и оборудование предприятий, зачастую вместе с рабочими и служащими.
 
Точных цифр по эвакуации гражданского населения я не нашел, но те, которые могут очень приблизительно дать число эвакуированных, имеются. Так, на начало войны в 1914 году в Риге проживало около 500 тысяч человек, а в 1919 году — менее 200 тысяч. Конечно, эвакуация не была запланированной, так как, по мнению генштаба, война должна была быть скоротечной и происходить за пределами России.
 
Но когда угроза нависла над промышленными предприятиями и мирным населением, в срочном порядке началась эвакуация. Причем при эвакуации предприятия национальность работников не имела значения. Другое дело, что в суете военного времени возобновить работу на новом месте удалось немногим.

Но факт есть факт — царское правительство позаботилось о том, чтобы затраченные на развитие производства в Латвии средства не пропали для России бесследно.
 
А теперь 1991 год. Господин Ельцин одним росчерком пьяного пера оставляет все предприятия и союзного, и республиканского, и местного подчинения вместе со всеми рабочими и служащими, совершенно не задумываясь о судьбе людей и затраченных страной средствах. А ведь войны не было, можно было все решить без спешки и с пользой для страны, если уж тебе так приспичило отдать самостоятельность в руки тех, кто не представлял, что такое экономика и как ею управлять. Если бы тогда Ельцин не отдал все предприятия Латвии, а вывез бы их в Россию, и еще потребовал бы возврата выплаченного в 1940 году долга Латвии перед Германией за имущество и земли депортированных в 1939 году немцев в сумме 7,51 миллиона латов... Интересно, дожила бы тогда Латвия до вхождения в Евросоюз? Сомневаюсь.
 
Но Ельцин сделал то, что сделал. В то время в Прибалтике было примерно столько же русских, как сейчас в Крыму. Почему тогда не объединились, как сейчас в Крыму?

Да потому, что все раскрыв рот, как на Майдане в первое время, ждали, что, отделившись от России, заживем, как на Западе.

Только если на Майдане мечтателям о европейской жизни быстро дали почувствовать, что такое эсэсовский сапог, то в Прибалтике те же нацики из группы творческих меньшинств, проявив нордическую выдержку, сначала пообещали, что все мы будем равными — и хотя многие русские уже тогда знали, что их обманывают, все же поддались на иезуитские уговоры. Потом, будучи использованными НФЛ по назначению, многие наши русскоязычные лидеры, избранные в Верховный Совет Латвии 1989 года, начнут говорить, что их обманули, что это все незаконно.
 
Потом многие талантливые русские исследователи и общественные деятели с завидным знанием дела, юридических и исторических тонкостей начали, как звездочеты, регистрировать все нарушения международных норм, прав человека и дискриминации нацменьшинств, хотя на момент развала страны соотношение между общинами было равное, и все упиралось только в единство и сплоченность русскоязычной общины. Но его не было — ни тогда, ни сейчас.
 
Конечно, мне могут возразить: сейчас есть Путин, Россия поднялась с колен, и за такой стратегический плацдарм, как Крым, Россия пойдет на что угодно. А тогда ничего не было. Это так, если бы не было Приднестровья. А в стратегическом отношении Прибалтика всегда интересовала Россию. И вложила Россия в нее, пожалуй, не меньше, чем в Крым. И российские цари и императоры топтались здесь не меньше, чем в Крыму. Если я не ошибаюсь, то средства, заплаченные Петром Швеции за Лифляндию, и выплаты курземскому герцогу за Курляндию превышали суммы на выкупы российских подданных из рабства, куда их отправляли крымские татары.
 
Но вернемся в Латвию. Вместо сплочения русскоязычного населения нам в течение 23 лет убедительно доказывают, как нас обижают в Латвии.

Иногда нам даже удается выдавить из европейских инстанций осуждения неправильного поведения латышских националистов в правительстве. Но все эти рекомендации разбиваются об исключительную боль латышского народа из-за репрессий сталинского режима — и Европа с этим соглашается. За это время из-за притеснений и принятых националистических законов численность русскоязычного населения сократилась на 400 тысяч человек, а оставшиеся почти 40% населения страны поставлены в условия принудительной ассимиляции.
 
И снова вернемся к зависти. Ну ладно, русскоязычное население Латвии действительно неоднородное. Здесь и потомки белоэмигрантов, и староверы, и прибывшие для восстановления народного хозяйства послевоенной Латвии погорельцы с российских, белорусских и украинских земель, и люди, приглашенные местными органами на работы, не пользующиеся популярностью среди местного населения, и военные, и высококвалифицированные специалисты для организации новых высокотехнологичных производств. Да, контингент разношерстный, поэтому после 1991 года и стоит как основная задача их сплочение, а не разведение плача Ярославны. Да, не было достойного лидера, вместо него оказалось около 100 мелких «незаменимых» в своих коллективах руководителей, неспособных к объединению даже перед лицом опасности полной ассимиляции своих детей.
 
Но есть еще одна причина нашего униженного положения — Россия.

Успех Крыма связан прежде всего с грамотной позицией России и ее президента. Я далек от идеализации всех решений В.В.Путина, но то, что это единственный достойный руководитель страны за последние 120 лет — в этом я убежден.

Если он справится с коррупцией и вывозом денег из страны, то через 10 лет большинство латвийцев на заработки будут ездить в Россию, а ассимилировавшиеся к тому времени (после 2018 года) русские там и и будут оставаться, освобождая просторы Латвии для китайских колонистов.
 
Зависть завистью, а что же делать нам, чтобы не пропасть со своими детьми? Один виновник определен — Россия. В 1991 году она была слаба, и руководил ею недостойный президент. Если бы тогда Ельцин попытался что-то изменить в жизни русскоязычного населения Латвии, никто бы на его просьбы и внимания не обратил. Другое дело сейчас — Россия встала во весь рост, ее президент прямо сказал о двойных стандартах и закрытых глазах на очевидные вещи со стороны Запада.

Санкции? Они сделают Россию только сильнее, потому что ее резервы в искоренении коррупции и экономические проблемы лишь заставят ее заняться этим быстрее.
 
Путин прямо сказал о защите прав соотечественников, где бы они ни находились. И это не слова просителя — это слова настоящего президента РОССИИ, которые не спрячешь за цензуру западной информации, как это делалось в 2008 году в случае с Грузией и делается сейчас на Украине. Мир после 17.03.2014 изменился, Россия преодолела стадию «куколки», которая просилась в компанию G-7.
 
Теперь пусть G-7 думает, как туда привлечь Россию. И об этом всерьез должны задуматься государства, талдычащие об этнической чистоте и практикующие притеснение и ассимиляцию своего русскоязычного населения. Надежды на зонтик НАТО и ее ядерные возможности при решении споров российских лимитрофов из-за притеснения русскоязычного населения своих стран выглядит не просто наивными, а инфантильно наивными.
 
И теперь вновь возвращаюсь к заголовку: зависть обычно не является конструктивным элементом в решении проблем, но в данном случае именно зависть должна заставить Россию сделать следующие шаги вставшей с колен великой страны.

На днях промелькнуло сообщение о том, что Приднестровье также просится в состав России. Скажите, чем Преднестровье хуже Крыма в человеческом измерении? Не хуже. В Крыму русскоязычных защитили, но в таких же, если не в более худших условиях находятся русскоязычные в Прибалтике, Казахстане и других ныне независимых государствах бывшей империи.

Способна ли Россия принять и обласкать их всех? Прикинем. Крым — это 700 тыс. пенсионеров, президент поручил сделать там пенсии соответствующими российким — 10-11 тысяч рублей каждому. В год это около 90 миллиардов рублей (даже при нынешнем курсе — около 2,5 миллиарда долларов). Что в два с половиной раза больше того, что США широким жестом презентуют всей Украине — с дальнейшим, как я понимаю, возвратом. Конечно, на фоне разворовывания российских ресурсов, с ежегодным вывозом из страны 50-80 млрд. долларов, это не так много. Но пока Россия не избавилась от своей коррупционной онкологии, ей не потянуть всех брошенных за своими пределами русских людей.
 
Поэтому именно Россия сама должна погасить ту волну зависти русскоязычных людей, которым трудно объяснить, чем они хуже крымчан. Не все же понимают разницу между Крымом и Казахстаном.

Чтобы не пришлось объяснять обидные вещи, Россия должна сформировать положение, при котором жизнь соотечественников за пределами России стала бы достойной русского человека.
 
Для этого национально озабоченные в странах с русскоязычными общинами должны очень хорошо подумать, прежде чем говорить всякие глупости, почерпнутые с помоек «холодной войны».

Они должны задуматься о последствиях своих призывов строить отношения к русским на базе ими же сформированных мифов об оккупации, притеснении их со стороны СССР в прошлом и тем более способствовать на этом основании униженного статуса для русских, десятилетиями проживающих на территории страны.
 
Что для этого следует сделать, на мой взгляд?
 
Вероятно, не все всерьез восприняли решение Басманного суда Москвы о заочном осуждении одного из националистов украинского движения — руководителя «Правого сектора» Дмитрия Яроша. А напрасно. Не каждый проявивший непочтение к российским законам (и будучи осужденным по ним, пусть даже заочно) будет чувствовать себя уютно в дальнейшей жизни, когда роль России будет все возрастать и вытаскивать таких осужденных из других стран и препровождать их в места заключения будет все проще.
 
В связи с последним обстоятельством России было бы целесообразно принять закон (или ввести статью в конституцию) об уголовной ответственности перед российским государством лиц в любой стране, призывающих к разжиганию национальной розни, либо к дискриминации, либо к ограничению прав (согласно международным нормам) в отношении русскоязычного населения своих стран и использования ими русского языка.
 
На мой взгляд, работу по предупреждению притеснения русскоязычного населения в других странах, о чем говорил Путин, должна лежать на посольствах РФ.
 
А то получается удивительная вещь. В Латвии 650 тысяч русскоязычных, из них 300 тысяч неграждан, уже 23 года притесняются националистической властью вплоть до планируемой полной ассимиляции их детей с 2018 года путем перевода обучения в школах и детских садах только на латышский язык. Хотя уже сейчас качество среднего образования в так называемых русских школах ниже всякой критики, потому что обучение в них ведется на латышском языке по 60% изучаемых предметов. Высшее образование на русском языке уже давно ликвидировано. Русский язык находится вне закона. Требовать перевода инструкций на лекарства, договоров, предписаний и прочей документации, адресованной населению, на русский язык мы не имеем права. И это в стране, где русскоязычных — 40%.
 
И кто может остановить этот беспредел? Только Россия — потребовав неукоснительного исполнения международных положений и рекомендаций в отношении русскоязычных национальных меньшинств.

В противном случае все потуги самих общин решить вопрос путем референдумов в странах с сомнительными демократическими взглядами выглядят как противостояние малой и большой стенки с неизбежно предсказуемым результатом.
 
Россия! Не позволь перерасти зависти русского человека в озлобленность, а затем и в ненависть к тебе. И так уже многие молодые люди нашей общины, получая ущербное, скособоченное образование, начинают испытывать стыд не только за внушенное им прошлое, но даже стесняются говорить, что их родители — русские...