Дороги Афганистана. Просто дороги, дорожки, тропы и направления. Без поэтической яркости. Дорог в Афганистане (в нашем понимании) очень мало. Асфальтированные серпантины, связывающие основные города страны, построены на совесть и содержались в идеальном состоянии. Помех, связанных с постоянными, круглосуточными военными действиями, горящими машинами, с искрами проносящейся мимо гусеничной техникой я не наблюдал.
 
Весь день по дороге медленно катились замызганные ЗИЛы-130 с ремонтными бригадами неулыбчивых афганцев. Немногочисленные дорожные знаки были изготовлены из железобетона и служили основным развлечением для изнывающих от дорожной скуки и нервного напряжения советских солдат. Проехать мимо дорожного знака и не выстрелить в него из верного «калаша» было просто невозможно. Знаки стояли, набирая к вечеру свою долю дырок, свидетельствующих о меткости проезжающего мимо ограниченного контингента.
 
Дорожные рабочие с восточной невозмутимостью замазывали каждый день эти пробоины, и особым шиком у солдат-путешественников считалось выстрелить в свежее пятно цемента, обязательно рядом с афганцем-дорожником. Если стрелок попадал в бетонную ногу знака, его критиковали сослуживцы — упавший знак никакой пользы и радости не приносил, афганцы такие знаки ремонтировали редко и долго. Очень скоро эта дорожная инфраструктура годилась только на роль мишеней — о чем предупреждали знаки, стало нечитаемо из-за постоянных ремонтов.
 
Вернувшись домой, я отправился отдохнуть В Краснодарский край. Меня удивило количество камней на горных дорогах мирного СССР. Машины местных водил щеголяли битыми лобовыми стеклами и самодельными аляповатыми защитами фар. На мой вопрос: «Подметать не пробовали?» местные жители уверенно говорили: «Невозможно! Ведь горы!» И я вспоминал дорожных рабочих из воюющего Афганистана на раздолбанном ЗИЛке с лопатами-метелками в руках. У них подметать получалось.
 
Наблюдать за дорогой, стоя у обочины, было очень интересно, да и других развлечений было не много. Основные действующие лица на трассе — грузовики-барбухайки. Первое знакомство с ними всех наводило на мысль о массовом передвижении бродячих цирков, так не привычно выглядели афганские грузовики. Первоначальную марку этих авто можно было прочитать только на капотах и решетках радиатора. Преобладали марки ЗИЛ и «Бедфорд». Других родных деталей на этом транспорте не было. Высоченный, похожий на железнодорожный вагон грузовой кузов с балконом над капотом, кабина водителя сколочена из досок, максимально широкая (больше влезет пассажиров) и узкая (пару мешков дополнительно в кузов). Вся машина увешана разноцветными цепями, колокольчиками и бахромой, вручную раскрашена картинами в стиле Пиросмани. Водитель важен как раджа. Окружен многочисленными помощниками и учениками, сидящими, стоящими и лежащими в кабине, на подножках, крыльях. И это не считая многочисленных пассажиров, облепивших со своими узлами и коробками всю барбухайку.

Если машины, катящиеся по своим делам по асфальту, еще имели тормоза, то колымаги из афганской глубинки были лишены даже этого. Спуск с горы и страховка при подъеме происходили при помощи оравы учеников-помощников, соскакивающих с машины на ходу и подкладывающие под колеса «ГОРНЫЕ ТОРМОЗА», деревянные колоды в виде гиганских молотков на длинных ручках. Так же происходило и экстренное торможение этих экипажей, например по требованию армейского патруля для проверки документов и груза.



Иногда эти колымаги просто разваливались под весом груза, но все быстро перегружалось на проезжающие попутки и дорога опять была в чистоте и порядке. Был свидетелем нескольких столкновений, в том числе и лобовых, барбухаек с нашей бронетехникой. На глазах афганский грузовик превращался в облако пыли и летящих мешков и мусора. В итоге разлетевшиеся в разные стороны за секунду до катастрофы, поцарапанные, недовольные, но живые афганцы принимались собирать свои пожитки, а БТР с разбитой фарой и одним спущенным колесом продолжал свой военный путь. Во время массовой перевозки урожая дынь и арбузов мы устраивали пиратские абордажи барбухаек.

Повторюсь, но в полку было голодно, устраивать набеги на поля было стыдно и опасно, и мы нашли другой путь для пополнения нашего рациона. БТР с открытыми боковыми люками (так закрывались боковые номера) стоял в засаде на обочине перед затяжным подьемом. Появлялась одинокая барбухайка, нагруженная горой сельхозпродукции и начинала свой медленный-медленный тяжелый подъем. На середине этого пути сзади своим носом ей в задний борт упирался БТР-флибустьер. Несколько бойцов карабкались на высоченный борт афганского грузовика и по цепочке перекидывали десяток-другой дынь в чрево бронетранспортера. Как своеобразную плату за еду мы всегда помогали в качестве толкача барбухайке добраться до вершины подъема. Часто без нашего своеобразного участия местным грузовикам с первой попытки такой маневр не удавался.

Глаза и разум очень быстро привыкают к необычному, даже дикому. Вид горящих БТРов или КамАЗов очень скоро не казался чем то необычным. Просто бытовая деталь. Пролетая по серпантину туда-сюда по армейским нуждам, мы только толкали друг друга локтем: смотри — полчаса как тут были, а вот танк подбили, или — только с этими ребятами из чужой колонны болтали на привале-перекуре, а они уже с дымящимся оружием в руках грузят тело, накрытое брезентом, в ЗИЛок. Просто рядовое проишествие, разговора минут на пять.
 
Конечно, если за поворотом шел бой, то мимо не проезжали. Без команд все знали, что делать. Обычно на технике или на своих двоих все старались забраться повыше во фланги противника. Обычно, если моджахеды видели нас на одном уровне с собой, они сразу уходили в горы, и бой прекращался в течение минуты. Партизанская тактика одинакова и в болотах, и в лесах, и в горах, и во все времена. Обочины дорог очень скоро покрылись фантастическим переплетением остовов разнообразной техники. На особо любимых участках для засад-обстрелов не редкость было проезжать мимо горящих машин. Когда и кто их поджег? Что тут произошло? Все остались целы? Таких вопросов уже никто не задавал.
 
Кроме обстрелов на излюбленных, традиционных местах, иногда инциденты происходили на совершенно безопасных участках дорог. Мне довелось участвовать в завершении «разгрома» кавалерийской атаки конной банды. Более нелепого боестолкновения трудно представить. В необитаемой, выжженой солнцем микродолине группа конных моджахедов напала на колонну связистов, только-только въехавшую в ДРА. Своеобразное удовольствие получили все участники стычки. Связисты, боевое крещение в первый афганский день, мы, проезжавшие мимо разведчики, участие в грандиозной, азартной и безрезультативной погоне по отрогам, ущельям и тропам за ускользающими всадниками.
 
Если будут писать пособие «погоня на современной бронетехнике за кавалерией в горах», могу поделиться опытом, это очень весело, захватывающе, но бесполезно. Басмачи тоже, наверное, получили удовольствия от произведенного шума и переполоха. Итогом была поцарапанная о валуны краска на броне и россыпи гильз. Потерь и ущерба стороны не понесли.


 
Привлекали внимание пассажирские автобусы. Большие, блестящие, с неведомыми нам звездами на боку, они очень отличались от ЛАЗов и ПАЗов, привычных нам с детства. Они, как инопланетные звездолеты, смотрелись на фоне древних гор, барбухаек и бэтээров. Они рассекали по горным дорогам, не обращая внимания на окружающий серый мир. Проходили, не тормозя через бои на трассе, мимо колонн техники. За все время я не видел ни одного подбитого или сгоревшего междугороднего лайнера. С басмачами у них, наверное, были свои отношения, а у нас и мысли не могло возникнуть взять на прицел сверкающего гостя из другой жизни.
 
Есть еще одна особенность автобусных перевозок в Афганистане, очень обсуждаемая в солдатской среде. Это момент, когда по естественной надобности пассажиров эти бусы останавливались. Привычного «мальчики налево, девочки направо» не происходило. Все было быстро и компактно, причем весьма не европейским способом. Но оставим это за рамками моего рассказа.
 
Такси. Они четко делились по внешнему виду. Сам я их услугами, конечно, не пользовался, поэтому расскажу как видел. «Волги» ГАЗ-21, они в Союзе уже были тогда слегка раритетными, но в Афгане! Сияющие хромом и лаком, великолепные "волжанки" важно несли в своих салонах ВИП-пассажиров, могущих оплатить такое путешествие. Легендарная надежность этой модели, континентальный климат и отсутствие соли на дорогах сделали 21-ю «Волгу» долгожительницей в этой стране. Такси классом попроще, в основном сильно ободранные «опеля» и «москвичи», возили всё и всех, причем могли ездить без крышек багажника, стекол и части дверей. Пассажирскими местами считались: багажник, багажник на крыше, сам салон (везде без ограничения количества пассажиров), проемы стекол дверей (ноги в салоне, руки на поручне багажника на крыше), ну и, конечно, багаж — тюки, мешки, козы, куры, привязанные по всей машине. Если сидящие «по турецки» в багажниках афганские мужчины скоро перестали привлекать к себе внимание, то к виду торчащих в виде черных матрешек женщин с узлами, корзинами и детьми мы привыкнуть не смогли.
 
Довелось охранять гражданских специалистов из социалистической Чехословакии. В Пули-Хумри строился местный гидротехнический гигант. Грузовики были всем известные по стройкам в СССР чешские «Татры». У афганцев были претензии к двигателям с воздушным охлаждением этих самосвалов. На горных дорогах они сильно грелись. Представители завода-изготовителя приехали разобраться в проблеме. Руководителем этой группы оказалась энергичная, стройная красавица в джинсах. Не знаю, как к этому отнеслись суровые афганские строители социализма, мы были в восторге и шоке от ее присутствия. Попробуйте не видеть вообще ни одной женщины несколько месяцев (афганки в черных чадрах не в счет), и вы поймете, почему у нас так горели глаза. Эта богиня села за руль «Татры», посадила в кабину недовольное качеством чешского автопрома местное руководство — и рванула на серпантин. Наш БТР постарался не отстать. Эта была еще та поездка! Мы уже привыкли к горному автоэкстриму, и водила у нас был опытный, но... Каково было местным в кабине с валькирией из страны пива и Швейка, я мог догадываться по неоднократно открывавшейся пассажирской двери несущегося впереди грузовика и виду готовых прыгать на ходу афганских специалистов.

Все кончилось хорошо, из кабины никто на ходу ни сиганул, наш мини-караван вернулся в целости. Вердикт был прост: на скорости движки не греются, машины в порядке, а вот управлять ими нужно уметь. Красавица, не удостоив нас взглядом, убыла по своим делам, а у нас остались впечатления от поездки, мокрые спины и память о прекрасной гостье из сказки. Много лет спустя по телевизору смотрел чемпионат по автотриалу — и вдруг увидел ее, водительницу-валькирию из военной юности. На огромной многоколесной «Татре» она творила чудеса на гоночной трассе. И была так же красива и недоступна.
 
Окончание — здесь