Так в жизни бывает: разгорается некая дискуссия – и вдруг появляется совершенно новый аргумент, вроде бы с предметом обсуждения никак не связанный.

18 ноября в фейсбуке мы спорили с друзьями, стоит ли отмечать день независимости Латвии. А назавтра вице-спикер Сейма Дагмара Бейтнере-Ле Галла в парламентской дискуссии четко все поставила на свои места https://lv.baltnews.com/school_Russian/20201120/1024379118/Neparlamentskie-vyrazheniya-Seym-Latvii-ne-nashel-v-strane-intellektualnykh-russkikh-.html Мне остается только прояснить связь между аргументами.

Начну, как это часто приходится, с партии «Согласие». Ее парламентская фракция явилась на торжественное заседание и даже сфотографировалась там в нарушение карантинных требований. Депутаты думы от партии тоже собрались у ратуши и с цветами прошлись к памятнику Свободы.

Никакой необходимости в этих действиях не было: на торжественные заседания Сейма приходить не обязательно. Дума вообще праздник не отмечает. Просто коллеги решили проявить патриотические чувства. Убежден, что это – ошибка.

Разберемся сначала, что за дата 18 ноября. В этот день 1918 года была провозглашена независимость Латвии. Не столь важно, что это случилось не в первый и не в последний раз, как и то, что произошло не в результате длительного народного движения, а спонтанно в ходе огромной турбулентности завершающейся мировой войны.

Важно, что республика 18 ноября была непоправимо похоронена много раз. Первый из них – 15 мая 1934 года, когда ее основоположник Карлис Улманис сам свое детище и уничтожил военным переворотом. Потом эту Латвию дополнительно убивали многократно: и включением в состав СССР, и гитлеровской оккупацией, и длительным советским периодом. Все эти режимы опирались на непротивление огромного большинства граждан и активное участие очень многих. Например, г-жа Бейтнере-Ле Галла в те времена была комомольским работником, в университете занималась идеологическим воспитанием студентов в духе марксизма-ленинизма.

Поэтому сегодня почитание 18 ноября – только проформа. Нынешнее государство не имеет никакого отношения к космополитической демократии, которая легла в основу Сатверсме. Сам народ Латвии, которому по конституции принадлежит власть в стране, от идей 18 ноября отрекся. Преамбула к Сатверсме это отречение закрепила.

И реально мы живем в государстве, образованном в 1990 году, которое с самого начала лишением гражданства трети своего населения показало, что с демократией не имеет ничего общего. Поэтому никакого повода для радости в это день у демократически мыслящего человека быть не может.

Обычный аргумент о том, что Латвия – наша Родина, здесь не работает. 18 ноября – это не день юрмальского пляжа или улочек Старой Риги, это праздник государства, которое нас очень не любит.

Из всего этого не следует, что необходимо устраивать день траура. Вполне нормально встретиться с друзьями, выпить и закусить за разговорами о том, в каком уродливом государстве мы живем. И даже полюбоваться праздничной иллюминацией и салютом – это же красиво безотносительно повода. Важно дистанцироваться от государства и его напыщенных вождей в этот день – впрочем, как и в любой другой.

Конечно, в других странах люди отмечают национальный праздник, даже если они относятся к власти резко критически. Но Латвия отличается от большинства государств мира тем, что она создана кокретным политическим решением на памяти ныне живущего поколения. Что бы там ни произошло в 1918 году, мы бы не жили в государстве Латвия, если бы не проголосовали за него в 1990-91 годах. И этим мы отличаемся от россиян, немцев, французов и прочих народов, которые свою государственность получили от далеких предков.

Четвертая часть латвийцев голосовала против независимости – я не устаю гордиться, что оказался среди этих провидцев. Сегодня вполне очевидно, что демократического государства из Латвии не получилось. Значит, пора и остальным признать свою ошибку и отказаться от совместного ликования с теми, кто нас ежедневно унижает.

И вот здесь важно проанализировать выступление Дагмары Бейтнере-Ле Галлы. Она не только четвертое по важности должностое лицо в государстве, избранное по демократической процедуре, а значит, пользующееся доверием большинства граждан. Она ученый-социолог, доктор наук, то есть ее знания признаны научным сообществом страны – а высказывается она именно в области социологии и ссылается на научные исследования.

Существование разнообразных лжеученых очень характерно для любых недемократических режимов. Гитлеровцам было важно доказать расовую теорию, сталинистам – необходимость массовых репрессий, и всегда находились люди с учеными степенями, охотно обеспечивающие эту потребность.

Политику Бейтнере-Ле Галле необходимо изгнать из общественных СМИ русский язык – и в ипостаси социолога она объявляет, что в Латвии нет русскоязычных интеллектуалов, способных на глубокие дебаты, к кому на самом деле принадлежат люди, чей домашний и семейный язык русский. Раз нет интеллектуалов, то зачем метать бисер, правда?

Из всех трактовок этого высказывания, которые я встретил, мне наиболее точным показалось толкование Бориса Цилевича: «Она сожалеет, что среди русских нет авторитета, который бы им объяснил, что они не являются равноправными гражданами этой страны. И сделал бы это так, чтобы они ему поверили.»  Дескать, русские слишком буквально понимают конституционную норму о равноправии всех граждан – даже принятие преамбулы не помогает.

Вполне возможно, что история получит продолжение: кто-то из депутатов может пожаловаться в комиссию по этике Сейма или даже поднять вопрос о смещении г-жи Бейтнере-Ле Галлы с ее должности вице-спикера. Но практически невероятно, чтобы она действительно была наказана. А с точки зрения репутации и в научном мире Латвии, и в среде избирателей она наверняка от скандала только выиграет, потому что ее слова соответствуют глубокому убеждению широких масс.

И вот теперь вопрос: какой сигнал мы даем этим массам, празднуя день независимости? Мы показываем, что несмотря на то место, которое нам отводится в государстве, его создание – наш праздник. И парадоксально, что тот же Цилевич (я же не вице-спикер и не доктор социологии, я вполне имею право назвать его русскоязычным интеллектуалом) способствует легитимации неравноправия: о праздновании 18 ноября во фракции «Согласия» я узнал из его фейсбука.

Возможно, для людей, сформировавшихся в годы независимости, идея игнорировать государственный праздник кажется странной. Но старшее поколение советских интеллигентов именно так и жило в так называемые годы застоя.

Сегодня многие из нас по контрасту с происходящим идализируют советское время. Но на самом деле для мыслящего человека ассоциировать себя со государством Брежнева и Черненко было столь же невозможно, как сейчас ассоциировать себя с государством Левитса и Бейтнере-Ле Галлы.

И в те времена мы не поздравляли друг друга с 7 ноября точно также, как не поздравляем сейчас с 18. Вообще в этих датах много общего: и близость по календарю с одинаково промозглой погодой – нет, чтобы летом праздник для народа устроить. И совпадение по времени – достаточно случайное исторически событие, ставшее возможным только в сумасшествии мировой войны. И полное отсутствие общности изначальных идеалов с лицемерной фальшью празднования.

Жить, отрицая государство, не пуская его в свой мир, радуясь скандалам с его важными должностными лицами, вроде того, который случился только что – это нормально. И мы не должны давать таким, как вице-спикер, никаких оснований считать, что миримся со своим положением и разделяем ее ценности.

Ходите сами, господа, к своим памятникам. У нас есть свой памятник и свой праздник. 9 Мая 1945 года была побеждена идеология разделения людей на сорта в зависимости от их происхождения, которой вы так упиваетесь. И отмечая годовщину Победы, мы демонстрируем уверенность, что она снова будет на нашей стороне.