Напоминаю – тема колхозов появилась в комментариях к статье «Обвинительное заключение». Речь там шла о промежуточных итогах развития Латвии под националистическими лозунгами. Итоги, мягко говоря, неутешительные. По ходу обсуждения возник вопрос – а почему «все предприятия, акциями которых владел "трудовой коллектив", не были жизнеспособны в принципе»?

Уважаемый г-н Председатель!

«По-умному» это написал замечательный русский экономист Николай Кондратьев, более известный как автор теории длинных волн, на основании которой даже можно было предсказать нынешний кризис.

Он был репрессирован в 1931 году, осужден на 8 лет заключения, а в 1938 году расстрелян. И нередко можно встретить мнение, что расстреляли его как раз за «теорию длинных волн» — типа предрекала выход и последующий расцвет капитализма.

Но мой научный руководитель Юрий Николаевич Нетесин выдвигал другую версию причины репрессий по отношению к Кондратьеву – и эта версия куда логичнее. Скажем, будь я сама советской властью, точно бы товарища отправила в места не столь отдаленные.

Дело в том, что еще до теории длинных волн Н. Д. Кондратьев много времени посвятил изучению крестьянских хозяйств – их структуре, организации работ, производительности и так далее. Статистик он был замечательный – недаром он заведовал уже в 1916 году, 24 лет от роду, статистико-экономическим отделом Земского союза Петрограда. Длинные волны, кстати, он вычислил тоже статистически.

Но до того он в 1917 году в брошюре «Аграрный вопрос: о земле и земельных порядках» сначала выделил три формы организации производства, а потом показал, что из этих трех форм одна неизбежно подминает под себя две другие.

Что же это за такая вечная победительница?

Форма организации производства – это не то же самое, что форма собственности, хотя некоторые параллели и есть. Форма организации производства – это, прежде всего, способ принятия управленческих решений. И таких способов бывает три:

1) индивидуальный, когда человек (кустарь-одиночка) принимает решение сам за себя;

2) коллективный, когда принимается коллективное решение за коллектив;

3) авторитарный, когда решение за коллектив принимает один человек.

Заметьте: нигде не сказано, что решение принимается «в интересах коллектива». Интересы могут быть чьи угодно, в т.ч. «авторитара». Важно, что индивидуальное решение принимает один человек, и он же это решение выполняет, а коллективное и авторитарное решение выполняют сразу много людей. А коллектив – это сила, разделение труда – основной фактор роста производительности!

Так вот. Кондратьев ясно показал, что «коллективная форма организации производства носит исторически ограниченный характер по отношению к авторитарной». Иными словами – при равном старте спустя какое-то время коллектив, ведомый твердой рукой, оставит позади коммуну с ее учетом интересов каждого, взаимопониманием и прочими ценностями.

Доказательство было настолько убедительное, что «кондратьевщину» объявили «идеологией кулачества», «реставрацией капитализма». Осудили по делу «Трудовой крестьянской партии». Как вы понимаете, в теории длинных волн о кулачестве и трудовом крестьянстве нет ни слова — и быть не может. А вот в исследованиях эффективности управления крестьянскими хозяйствами…

Но Николай Кондратьев ПОКАЗАЛ, что хозяйство с коллективным принятием решений проигрывает хозяйству, где решения принимаются единолично. Но в его работе (указанной и нескольких последующих) нет анализа, ПОЧЕМУ так происходит. А причина проста: как только вместо единой воли появляется «кучка воль», а вместо единой цели и единого интереса на столе оказывается необходимость согласовывать цели и интересы — проигрывается темп. Время. Скорость.

Но это на выходе. А что в процессе? Что происходит при согласовании интересов? И почему вообще их надо согласовывать – разве они не могут совпадать?

Не могут!

Дело в том, что при коллективном принятии решений должны быть согласованы интересы трех уровней: интересы задачи/дела, интересы коллектива именно как целого и интересы отдельных участников (так наз. круги Джона Эдера).

Чтобы такое согласование было вообще достижимо, не говоря уже о быстроте и правильности принимаемых решений, должны быть выполнены следующие условия:

Задача/дело – должны быть понятны всем членам управляющей команды и должны ими одобряться.

Коллектив должен быть именно коллективом, и его хотя бы поддержание, не говоря уже о развитии, тоже должны быть значимыми для участников.

Частные интересы участников должны быть явными, а не «подстольными».

Т.е. сами участники должны их отчетливо понимать, да плюс к этому должны быть в состоянии открыто их заявить и обсуждать их соблюдение или условия нарушения с другими участниками.

Ну как, дорогие читатели? Большинству из вас больше ничего объяснять не надо — выполнение этих условий в мирное время практически невозможно. В военное — да: задача понятна, победить можно только вместе (задумывались ли вы о том, что в русском языке у глагола «победить» в будущем времени нет единственного числа «я победю»?), каждый участник имеет явный интерес – выжить. И даже если у него есть какой-то камень за пазухой, при угрозе гибели его заталкивают поглубже. Но – могут поправить меня нынешние и бывшие военные – в военное время группа инстинктивно выбирает себе командира.

«Военное время» надо понимать широко: даже на торговом судне, не говоря уже о пиратском, капитан был и царем, и верховным судьей. Что сделал Сталин в годы репрессий? Заставил руководителей всех уровней решать общую задачу, как он ее понимал, и ставить интересы дела, отраслей и предприятий выше личных.

Видимо, надо сразу оговориться: я далеко-далеко не поклонница Иосифа Виссарионовича. Мягко говоря. Но природу эффективности его управления понимать не вредно.

В мирное же время задачи начинают размываться, и «что делать» превращается в вопрос временами почти риторический. Вот что делать, например, на данном этапе с экономикой Латвии? Вроде понятно — поднимать. Но это иллюзорное понимание, потому что КАК ПОДНИМАТЬ все понимают по-разному. Даже не буду приводить примеры — согласовывая эту благородную задачу, запросто можно дойти до драки. То есть единая задача даже в этом очевидном случае весьма проблематична.

Ценность коллектива в мирное время не менее сомнительна — его всегда можно поменять на более привлекательный. Побогаче, повлиятельнее или повороватее. И если ты с самого начала рассматриваешь эту группу (прошу прощения, коллектив) как временное пристанище и смотришь по сторонам чуть что не по нраву, — его, коллектива, интересы учитывать, ммм… сложновато.

А что касается явных и скрытых интересов, то тут вообще все всё понимают. На словах заявляю, что заинтересован в профессиональном и карьерном росте (привожу один из лучших вариантов), а на деле — хочу оклад побольше (никакой сделки!), регалии авансом и соцппакет. В худшем варианте под столом скрыты подсиживание, хищения и прочие простодушные радости корпоративных интриг.

Отвлечемся от ворюг и лоботрясов. Возьмем лучший из лучших для мирного времени вариантов — компанию с несколькими владельцами, имеющими равные пакеты, идеально честными, изо всех сил старающихся быть объективными, ценящими мнение партнеров. С единственным «но»: каждый из них хочет, чтобы их мнение тоже учитывалось. И все… финал.

Каждое обсуждение превращается в многочасовые хороводы с реверансами и выпадами, отступлениями и контратаками. Решение в этот раз откладывается, потом кто-то уезжает, а без него ничего принять нельзя, потому что его мнение очень важно, а потом второй заболевает, а потом появляются новые обстоятельства, а потом ситуация успевает измениться.

А что значит «отложить решение»? Это значит — «принять решение сохранять ситуацию как она есть». А события, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему (пятое следствие совсем не юмористического закона Мерфи).

И в заключение – удержаться невозможно – об управлении Латвией после обретения независимости. Единая задача отсутствует по определению: правительство представляет собой несколько группировок, для каждой из которых целью является урвать кусок пожирнее и отодвинуть от кормушки остальных. По этой же причине отсутствует коллектив. А уж число и важность скрытых частных целей многократно перевешивает цели явные.

И что? Ждем Иосифа Виссарионовича?

Нет? А напрасно – именно в силу слабости коллективного управления демократия нередко сменяется диктатурой. И торжествующего диктатора, случается, приводит к власти сам народ, одуревший от правительственных хороводов.