Прошли семь дней и меня должны были «поднять» из карантина. Перевести из маленькой одноместной камеры в более просторную многоместную.

— Здравствуйте, Владимир Ильич! — приветствовал опер. — За что на этот раз?

— Следователь говорит, что я оправдываю военные преступления, — дипломатично ответил я.

— А вы оправдываете?

— Следователь так говорит.

— Есть какие-то пожелания насчет камеры?

— Если можно, чтоб сокамерники были спокойные люди, в возрасте. Без всей этой молодежной романтики и суеты.

— Есть такая камера. Два спокойных пожилых мужика, за убийство оба... Смотрю по предыдущим записям — вы ведь курите?

— Бросил. Больше года не курю уже.

— Тогда не стоит туда. Они смолят как паровозы... Это европейское требование, — пояснил опер. — Не содержать курящих и некурящих в одной камере. Придется поселить вас в... — он назвал номер камеры. — Но там один ваш политический оппонент будет. Очень сильно за Украину агитирует.

— Как же его в тюрьму угораздило?

— Это он вам сам расскажет, если захочет... Мне главное, чтоб между вами конфликтов не возникло. К сожалению, нижней шконки свободной там нет. Но, думаю, вам уступят.

Шконку мне уступили. В большой камере, рассчитанной на восемь заключенных, нас было пятеро. А «оппонентом» оказался Сергей Алексеев (это он на фото).

Политический беженец из России. Тот, который в 2015 году помогал известному аферисту Сергею Мельникову организовывать в Риге фотовыставку «Люди Майдана». Большие стенды, если помните, стояли напротив здания кабинета министров. Их еще ночью потрепали сторонники республик Донбасса... Мельников тогда прославился фразой, что местных русских надо загрузить в вагоны для скота и отправить в Сибирь.

Сергей Алексеев старше меня на пару лет. То ли у него реально серьезные проблемы со здоровьем, то ли он разыгрывал в тюрьме эту карту для смягчения своей участи. Иногда передвигался на костылях. Между нами произошло несколько легких словесных стычек на актуальные темы. Победа единодушным мнением сокамерников была присуждена мне.

Я не стремился обострять отношения. Жить-то все равно в одном помещении, общий быт, никуда не денешься.

Мне Алексеев показался типичным представителем московской демшизы старого «новодворского» покроя. Говорил напыщенно, литературно. Обличал коммунистов, чекистов, Путина. Хвалил Украину. Гордо намекал на свои связи с украинскими политиками и военными. Предрекал распад России.

Бывают лица с заостренными чертами, а бывают такие, черты которых как бы расплываются. У Алексеева было такое мягкое, расплывчатое лицо.

Какой-то криминальной жилки я в нем не почувствовал. Ошибся, однако. Вот что я узнал о нем, уже выйдя на свободу. Вся инфа из открытых источников.

Сергей Алексеев создал Фонд возрождения Латвии. Одна из заявленных целей — привлечение пожертвований для создания Центра реабилитации воинов АТО. На самом деле, это был банальный рэкет. Алексеев требовал у проживающих в Латвии российских и белорусских граждан денег на лечение бойцов «Торнадо» и «Айдара».

Тот, кто отказывался платить, получал угрозы. Например, такие: «кровь тебе и твоему выводку сворачивать будем повсюду, где дотянемся, «дачник херов»!» (из письма Алексеева российскому адвокату Алексею Кирееву, который жил на даче в Царникава).

Рэкетировал Алексеев и белорусскую бизнесвумен Ирину Минвалееву, владевшую в Латвии крупной недвижимостью (жилищный комплекс Sun Republic). 3 октября 2019 года Минвалеева бесследно исчезла. Последний раз ее видели в Саулкрасты, двигающейся пешком в направлении Скулте. Человек, которого видели с ней, — якобы потенциальный покупатель элитного жилья — бывший боец расформированного украинского батальона «Торнадо», 5 октября вылетевший самолетом в Киев.

По факту исчезновения Минвалеевой был начат уголовный процесс. Вероятно, в связи с этим Алексеева и арестовали.

Сам он говорил о себе как о жертве политических репрессий. Мол, длинная рука ФСБ дотянулась до него в Латвии. Сокамерники шутили: а Линдермана к тебе, наверное, Путин подсадил. Чтоб приглядывать за тобой.

Где-то месяц мы провели с ним в одной камере, потом его перевели в другую.