---

Продолжение. Смротри ☞ Часть 1

---

22 июня 1941 года грянули новые испытания — Гитлер вероломно напал на СССР.

Пономаренко, конечно же, знал все огрехи в управлении войсками Западного Особого военного округа, но сцепиться с генералами в период, когда в Москве твердили не поддаваться на провокации, было опасно, а потом — поздно. 

Как выяснилось, подготовка войск к войне велась, но не с той степенью разворотливости, как требовали обстоятельства.

В округе преобладали новобранцы, обустройство укрепрайонов вдоль новой границы не было завершено, новые типы танков и самолетов начали поступать в войска лишь к началу войны, но из-за нехватки топлива должным образом не освоены.
 

Следует также отметить, что проводившаяся в конце 1920-х — начале 1930-х годов подготовка партизанских баз на случай войны была свернута, так как инициаторов этой работы в 1937 году репрессировали.

Хотя на реализацию гражданских мер на случай начала войны были отведены считанные дни, Пономаренко сумел организовать масштабные эвакуационные мероприятия в Минске и восточных регионах республики.

Однако молниеносные удары немецко-фашистских войск не оставляли шансов, в результате на оккупированной территории оказалось около 8 миллионов жителей и около 900 тысяч военнопленных.

Оккупационные власти обложили население непосильным оброком — оно должно было поставлять 3-4 центнеров зерна с гектара, 350 литров молока с каждой коровы, 100 кг свинины с одного двора, 35 яиц от каждой курицы, 6 кг птицы со двора, 1,5 кг шерсти с каждой овцы.

Но главной причиной разрастания народного недовольства и сопротивления стала физическая расправа над людьми.
 
Если в начале войны население, особенно в западной части Белоруссии, присматривалось к немцам, то вскоре их действия побудили к сопротивлению и развёртыванию партизанского движения.

В организации партизанского движения и проявились лучшие качества Пономаренко.

Прибыв в Москву, он первое время входил в состав военных советов нескольких фронтов, а с мая 1942 года возглавил Центральный Штаб партизанского движения.



Сегодня непросто представить себе объёмы проведенной работы, начиная от комплектования диверсионных групп до выстраивания системы управления партизанскими формированиями, координации их действий и обеспечения. А ведь в подчинении у Пономаренко было 6200 партизанских отрядов и соединений численностью около миллиона человек.

На этот раз хорошую службу сослужило то, что огромное количество лесов, рек, озёр и болот затрудняло проведение противником карательных операций.

За годы «рельсовой войны» партизанами было пущено под откос свыше 11 тысяч немецких эшелонов с живой силой и техникой. Большое количество фашистов и техники было уничтожено в ходе партизанских нападений на гарнизоны.

После войны более 184 тысяч партизан и подпольщиков за мужество и отвагу были награждены орденами и медалями, 249 удостоены звания Героя Советского Союза.



За несколько месяцев до освобождения Белоруссии — 7 февраля 1944 года Пономаренко назначается Председателем Совнаркома БССР и выезжает в освобождённые районы республики.

16 июля 1944 года он принимает Партизанский парад на поле бывшего ипподрома в Минске.
 

Почему же его назначили председателем правительства, а не 1-м секретарём ЦК КПБ?

Следует полагать, что Сталин именно в то время вновь стал возвращаться к концепту о том, что главная задача партии — идеология, а реальное управление должно быть сосредоточено в руках квалифицированных специалистов в правительстве и местных органах власти.

Перед Пономаренко стояла исключительно сложная задача восстановления народного хозяйства, включая обеспечение продовольствием и товарами первой необходимости катастрофически поредевшего населения разрушенной страны.



В июле 1945 года Сталин, следуя на Потсдамскую конференцию, сделал непродолжительную остановку на Минском вокзале, и они с Пономаренко долго ходили по перрону, обсуждая самые разные вопросы.

Пантелеймон Кондратьевич доложил вождю, что Минск почти полностью разрушен. Из 332 предприятий уцелели 19. В ходе военных действий уничтожено 79 школ и техникумов, 80 процентов жилого фонда. Некоторые из управленцев предлагают не восстанавливать город, а начать новое строительство за его пределами.

Сталин возразил:
В конце встречи Сталин предложил Пономаренко поехать с ним в Берлин как представителю руководства партизанского движения, но тот отказался: 
 
Сталин улыбнулся:
Есть все основания полагать, что именно в этом разговоре Пономаренко попросил Сталина помочь белорусам поставками из Германии.

При этом речь шла не просто о восстановлении довоенного уровня, а о проведении индустриализации страны с полным изменением жизненного уклада.
 

Фактически тогда у собеседников вызрела мысль о превращении страны в сборочный цех Советского Союза.

Как следствие, вскоре эшелоны со станками и оборудованием, мебелью и имуществом пошли из Германии на восток. В хозяйства стал поступать племенной рогатый скот невиданной до сих пор пятнистой породы, большое количество лошадей и др.

В качестве трудовых ресурсов были использованы пленные немцы и те, кто откликнулся на призыв поехать на белорусские новостройки.



В результате активных действий белорусского правительства за пятилетку были построены гиганты белорусской промышленности — Минский автомобильный и тракторный заводы, множество других предприятий.

Минск превратился в один из главных центров машиностроения и высоких технологий Советского Союза.
 

В конце 40-х годов Сталин, наконец- то, стал задумываться о своем преемнике. Наиболее близким человеком для него был секретарь ЦК Андрей Жданов, руководивший работой Секретариата. К тому же, сын последнего был женат на дочери вождя, Светлане.

Такой вариант кое-кого из претендующих на место вождя не устраивал, и Жданову «помогли» в августе 1948 года скончаться от сердечного приступа.

Но у Сталина имелся дубль — за месяц до этого трагического события вождь отозвал Пономаренко из Белоруссии в Москву — благо, к тому времени республику было на кого оставить.

С 1 июля 1948 года Пантелеймона Кондратьевича назначили Секретарём ЦК ВКП (б), курирующим вопросы государственного планирования, финансов, торговли и транспорта, а с сентября 1952 года добавили ко всему ещё и должность Министра заготовок СССР.



Интересен вопрос, почему Сталин не сразу забрал его своим заместителем в Правительство, а отправил в ЦК?

Некогда сам создававший рычаги партийно-аппаратной власти, вождь прекрасно понимал, чем чревата передача руля забуревшей партийной бюрократии. Стремясь ослабить её влияние, он после 1939 года не инициировал созыв партийных съездов, пленумы ЦК проводились всё реже.

Во время войны партия вообще была отстранена от руководства страной. Эти функции осуществлял Государственный Комитет Обороны, а после войны все его полномочия перетекли в Правительство, которое Сталин и возглавлял.
 

Пономаренко же нужен был Сталину в ЦК для контроля подготовки съезда партии, на котором предполагалось перестроить структуру работы центральных партийных органов.

ХІХ съезд партии проходил с 5 по 14 октября 1952 года, но вождь присутствовал только в день его открытия и закрытия, выступив с пятиминутной речью по бумажке, в которой содержалась просьба избрать вместо него нового партийного лидера.

Тем не менее, на съезде были реализованы сталинские заготовки — ВКП(б) была переименована в КПСС, вместо Политбюро из 12 членов и одного кандидата в члены был создан Президиум ЦК в составе 36 человек: 25 членов и 11 кандидатов в члены Президиума.

Был заметно расширен и состав Секретариата ЦК. Если до съезда в секретариате было 5 человек — Сталин, Маленков, Пономаренко, Суслов и Хрущев, то после съезда секретарей стало ровно в два раза больше — «старикам» в спину дышал молодой дублёр.

В этой ситуации заговорщики, памятуя уроки прошлого, сразу поддержать отставку вождя не решились — слишком уж большой авторитет был у “хозяина”.

После съезда Сталин продолжил наступление. На октябрьском пленуме он выступал полтора часа без бумажки и подверг острой критике новоявленных «капитулянтов». Особенно досталось Молотову и Микояну.

В созданное на пленуме по его инициативе бюро Президиума ЦК вошло 9 человек: Сталин, Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Хрущев.

Понятно, что Молотова и Микояна в нём не оказалось.
 

После всего случившегося на его личную просьбу об отставке зал ответил криками: «Просим остаться!».

Но и это ещё не всё. Ключевым стало изменение состава руководства Совета Министров СССР, куда еще с военной поры Сталин постепенно передал основные функции экономического и социального управления страной.

12 декабря 1952 года он делает очередной шаг — назначает Пономаренко своим заместителем в Правительстве СССР и запускает проект постановления о его назначении председателем правительства, который даже сейчас найти не могут.

Хрущёв, Маленков и некоторые другие партийные бонзы этого допустить не могли и начали активные действия, приведшие к известным последствиям. На этот раз они перевесили.

Каким стареющий вождь видел будущее страны, можно судить лишь по засекреченному проекту послевоенной Конституции, который он поручил разработать ещё в 1946 году. В открытом доступе его нет до сих пор.
 

После скоропостижной смерти вождя Пономаренко взвесил расстановку сил и не стал бодаться с кремлёвскими интриганами.

Он спокойно воспринял его перемещение в день смерти Сталина из членов Президиума ЦК КПСС в кандидаты и назначение Министром культуры СССР. Затем последовала ссылка в Казахстан на освоение целинных и залежных земель, где его заместителем был Леонид Брежнев. Потом — череда назначений чрезвычайным и полномочным послом Советского Союза в Польше, Индии и Нидерландах — от глаз подальше.

Учитывая характер должностных перемещений, есть основания полагать, что сохранению Пантелеймона Кондратьевича на плаву способствовало белорусское лобби в Кремле — Громыко, Зимянин, а позднее — Мазуров и другие.

В Нидерландах случилась форс-мажорная ситуация.

Находившийся в этой стане в командировке уральский учёный Алексей Голуб, занимавшийся исследованиями влияния радиации на организм человека после испытаний ядерного оружия, с подачи жены попытался остаться на Западе.

Пономаренко решительно пресёк эту попытку, но за свои напористые действия вплоть до драки с полицией был объявлен «персоной нон грата» и в октябре 1961 года отозван в Москву.

После случившегося он пару лет работал представителем СССР в МАГАТЭ, а в 1962 году и вовсе перешёл на преподавательскую работу в Институт общественных наук при ЦК КПСС.

С 1978 года он — пенсионер союзного значения. Занимался обобщением своих материалов о партизанском движении, был консультантом документальных кинолент по этой теме.



Интересен рассказ украинского кинематографиста, когда он принёс Пономаренко сценарий фильма, посвящённого одной из партизанских бригад.

Пантелеймон Кондратьевич высказал всего лишь одно пожелание:
Вернувшись в Киев, режиссер и сценарист переделали сценарий кардинально.
 

Из всех крупных партизанских командиров у Пантелеймона Кондратьевича не сложились отношения только с Василием Коржом — нашла коса на камень.

Жёсткий и прямолинейный человек с обострённым чувством справедливости, Корж заимел себе много врагов, которые на него строчили доносы. Надо заметить, что влияние у Коржа было большое — он до конца жизни дружил с маршалом Жуковым, с которым познакомился еще в Слуцке, где тот служил до войны. Сошлись характерами.

Всё бы сложилось и с Пономаренко, если бы Корж не проявил излишнюю строптивость при рассмотрении доноса на него.

Пономаренко очень переживал за их размолвку и незадолго до смерти сказал посетившему его чекисту Эдуарду Нордману:
Недавно в беседе с приятелем — офицером госбезопасности, мы вспоминали некоторые фрагменты, связанные с приездом Пономаренко на празднование 60-летия образования БССР.

Тогда, помимо делегаций из Союзных республик, в Минск были приглашены несколько космонавтов, включая Валентину Терешкову, крупные партизанские командиры и те, кому довелось руководить республикой в прежние годы, в том числе и Пономаренко.

Поскольку сопровождение делегаций поручили ЦК комсомола, молодёжь вертелась вокруг знаменитостей, выспрашивая у них подробности.

Пономаренко приехал за день-другой до проведения пришедшихся на новогодние праздники торжественных мероприятий и разместился в одном из особняков на Войсковом переулке. Свой визит он не хотел афишировать, чтобы не создавать лишние проблемы руководству республики.
 

Несмотря на преклонный возраст, Пантелеймон Кондратьевич запомнился хорошо одетым, подвижным коренастым бодрячком среднего роста, с хорошим настроением и поставленной речью.

В гостях у него сразу оказались Министр внутренних дел Г.Жабицкий, председатель Гостелерадио Г. Буравкин и один из руководителей партизанского движения на территории Белоруссии, Министр автомобильного транспорта БССР А. Андреев, с которым Пономаренко дружил с военных времён.

Беседы с Андреевым были долгими, но подвижный Пономаренко успевал пообщаться и с теми, кому было поручено сопровождение и безопасность гостей.

Все заметили, что Пантелеймон Кондратьевич отличался хорошей памятью на лица и даты и, несмотря на обильные застолья, казался абсолютно трезвым, внимательно наблюдавшим за всем происходящим.

В день торжеств погода выдалась морозной и вьюжной. Чтобы хоть как-то справится с ненастьем, ночью к правительственной трибуне на Центральной площади подогнали аэродромную снегоуборочную технику с реактивными двигателями, с помощью которой удалось навести порядок в центре города.

Пономаренко появился на трибуне вместе с руководством страны, но пристроился за спинами членов бюро ЦК.

Все оживились, когда в начале торжественного прохождения колонн ветер вдруг стих и Пётр Миронович Машеров, несмотря на морозную погоду, вышел к народу без головного убора.

Всё прошло чётко и слаженно. Ни одного сбоя. Околевших на морозе мужчин особенно воодушевили шеренги красивых девушек в редких тогда дублёнках белорусского производства — просто загляденье. Потому их дефиле и праздничный салют были встречены громкими криками «Ура!».
 

Никто тогда не мог предположить, что подвижный здоровяк Пономаренко всего через четыре года уйдёт из жизни.

Умер Пантелеймон Кондратьевич 18 января 1984 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

На могиле выдающегося деятеля советского времени поставлен весьма скромный и не очень удачный памятник, который резко контрастирует с надгробьями других заслуженных, но менее значимых личностей.

Стоит только сожалеть, что в наше время людям, создававшим нашу страну и преобразившим её облик, уделяется меньше внимания, чем они того заслуживают.