Сейчас многие к своим предстоящим поездкам напряженно готовятся: обкладывают себя книгами-справочниками, роются в интернете, расспрашивают друзей-знакомых. И только после этого, что называется, «во всеоружии» оправляются в путешествие.
 
В этом смысле я готовился к поездке в Китай еще с институтской скамьи. И меня не смогли удивить ни живописные виды китайской природы, грандиозность Великой Стены или своеобразная красота древних дворцов-храмов.
 
Не стали сюрпризом ни высокоэтажность модерновых зданий китайской столицы, широта ее проспектов и улиц, их запруженность самым совеременными детищами китайского автопрома, то стремительно, то с черепашью скоростью передвигающимися по многоэтажным дорожным развязкам и виадукам.


 
Меня в Китае удивило только одно — рост самих китайцев. Вернее сказать — пекинцев, так как мы практически не покидали ближайших окрестностей китайской столицы.
 
До поездки мне казалось, что при своем, в принципе, обычном для Европы росте 1,82 м я должен почувствовать себя в Поднебесной более чем уверенно, поглядывая несколько «свысока» на «аборигенов» ростом 1,60 м, максимум — 1,70 м.
 
Но не тут-то было!
 
Стоило мне спуститься в метро и оказаться с пекинцами на одном уровне, как я с удивлением для себя обнаружил, что моего преимущества в росте как не бывало. И многие молодые китайцы, оживленно разговаривающие со своими спутниками, проглядывающие сообщения на iPad’е или мило беседующие по навороченному смартфону, не только не ниже, но даже выше меня!


 
Это не бросалось в глазе «на поверхности», когда твое внимание больше занято осмотром «достопримечательностей». Да и многие гости столицы, — и в первую очередь обособленные группки экскурсантов, жители внутренних провинций, — смотрятся как-то значительно ниже ростом.
 
То ли эта низкорослость кажущаяся, от непривычки и неуверенности в себе провинциалов, то ли это действительно существующая до сих пор внутри Китая недостаточная полноценность питания и тяжесть повседневного труда.

В чем же причина? Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать.
 
В городском парке мне дорогу перебежал, чуточку переваливаясь из стороны в сторону, трехлетний карапуз. За ним, не замечая ничего вокруг и широко расставив руки, бежали до крайности счастливые дедушка с бабушкой. И можно было с большой степенью уверенности утверждать, что этого малыша с нетерпением ждут дома другая пара дедушки и бабушки, также души не чающих в своем единственном внуке!
 
В Китае, в столице уже точно, сейчас не встретить обычную для многих азиатских стран картину роющихся в мусорных баках детей и подростков. С начала восьмидесятых — времени последовательной реализации государственной программы планирования семьи «Одна семья — один ребенок» — дети в Китае стали, что называется, «на вес золота»!
 
Безусловно, такая политика неизбежно ведет к старению нации. Если в 2001 году людей старше 60 лет в Китае было 10,4%, то в 2010-м — уже 13,3%. Моложе 15 лет было 23%, а стало — 17%. В результате рабочая сила начинает стареть, а доля молодежи в ней — неуклонно сокращаться. В 1980 году 15-30-летние работающие граждане составляли половину, а теперь лишь треть от численности всей рабочей силы в стране.
 
Особенно эти возрастные диспропорции заметны в столице и таких крупных городах, как Шанхай. По данным переписи населения 2010 года, количество пекинцев в возрастной группе с 20 до 24 лет примерно в два раза больше, чем в группе 15-19 лет, а в возрастной группе 10-14 лет эта диспропорция уже увеличивается почти в четыре раза! И это при том, что во многих других азиатских странах подобные пропорции как раз обратные.
 
Цель этой, наш взгляд, крайне противоречивой государственной демографической политики не скрывается.
 
Руководство КНР на всю обозримую перспективу до 2135 года ставит перед собой задачу стабилизировать население страны в пределах 1,3—1,6 млрд. человек, и не больше.
 
В ближайшие же годы бояться огромных экономических проблем на китайском рынке труда не приходится.
 
Китай сейчас находится в той «золотой середине», когда большинство его населения приходится на самый активный возраст, а результаты его труда с лихвой могут как обеспечить постепенно численно растущее старшее поколение, так и дать хорошее образование и воспитание количественно уменьшающейся молодежи.
 
Однако поводы для беспокойства все же есть.


 
Некоторые китайские и зарубежные ученые-демографы сравнили возрастные диаграммы Китая в 2010 году и Японии в 1990 году — и они практически совпали.
 
Четверть века назад никто в Стране восходящего солнца не бил в набат из-за стремительно ухудшающейся демографической ситуации. Сейчас же Япония ежегодно теряет более 200 тыс. человек ежегодно, а ее экономика уже длительное время находится в стагнации.
 
Вывод сделать несложно: демографические проблемы Китая как бы отстают от проблем восточной соседки с лагом в 15-20 лет, и нынешние проблемы Японии могут повториться и в Поднебесной.
 
Профессора Китайского университета международных отношений, читавшие нам лекции, которые можно было бы объединить под общим названием «История побед и свершений КНР за последние тридцать пять лет», излучали оптимизм, но наткнувшись на вопрос о грядущих демографических трудностях их страны, как-то заметно скучнели.
 
Да, такая проблема несомненно существует, отмечали они. Но руководство нашей страны безусловно найдет ее решение — быстро находились профессора.
 
И такое решение не трудно предугадать: перед страной стоит крайне амбициозная задача подготовки принципиально иного молодого поколения будущих китайцев: с одной стороны — высокообразованных и инновативно мыслящих, истинных сынов 21-го века. А с другой — дисциплинированных работников, уважающих свою семью и гордящихся своим отечеством, как и подобает верным последователям Конфуция.


 
Это их отцы смогли завалить весь мир дешевыми и относительно качественными товарами. Перед молодежью ставится более грандиозная задача — поставить на мировой рынок принципиально новые товары и услуги, идеи и технологии, которые не сможет предложить никто другой.
 
Только так — и никак иначе. И на это у них 20-25 лет.
 
В решении этой амбициозной задачи особая нагрузка ложится на нынешнее и следующее поколение руководства КНР, которое обычно ротируется раз в десятилетие. Кроме принципиально нового, инновативного развития страны уже сейчас перед ними, как минимум, стоят задачи приведения в равновесие разбалансированной финансово-кредитной и банковской сфер экономики и осложненные до крайности проблемы экологии.
 
И решение этих проблем им, в принципе, должно оказаться по силам.
 
Деды нынешних китайских лидеров победили в кровопролитной гражданской войне 30-40-х годов и основали КНР. Их отцы прошли все сложности и лишения волюнтаристского Большого скачка 1959-1962 гг. Да и они сами в детские и юношеские годы пережили тяготы и репрессии Культурной революции 1966-1976 гг. Такая вынужденная закалка нынешнего и прошлых поколений китайских руководителей дорогого стоит!
 
Успешное решение нынешних острых проблем КНР через два десятка лет по праву выведет страну на лидирующие позиции в мире. И не только по величине ВВП, но и по целому ряду других важнейших общественно-экономических показателей.
 
Это будет и временем, когда в руководство Китая придет «балованное» поколение 90-х прошлого века.


 
Но трудности — как внутреннего, так и внешнего характера — перед ними окажутся не менее сложные, чем доставшиеся их предшественникам. Внутри страны им не избежать (если этого не случится раньше) серьезной трансформации политической жизни с непривычной для КНР многопартийностью. Одновременно могут до крайности обостриться социальные проблемы, борьба за ресурсы, за обеспечение высокого (по европейским меркам) стандарта качества жизни новых поколений китайцев и т.п.
 
На мировой арене борьба за лидерство с США может перейти в открытое — и, не исключено, в вооруженное противостояние.
 
И здесь определяющим для лидеров стран может стать не высокий уровень интеллекта или профессиональная подготовка, а сила воли и умение «держать удар». Этого умения не смогут дать даже самые продвинутые профессора самых престижных зарубежных вузов, а только успешно преодоление, как раньше, тяжелых ударов судьбы, готовность к лишениям и самопожертвованию.
 
И это будет самый большой вызов для тех китайцев, кому пока еще только 20-25 лет.
 
Но от того, насколько успешно они пройдут это испытание, будут зависеть судьбы Азии, а может быть, и всего мира.