6 декабря 1696 года думный дьяк Емельян Украинцев объявил в Посольском приказе, что
 

«Государь указал, для своих великих государственных дел, послать в окрестные государства, к кесарю, к королям Английскому и Датскому, к папе Римскому, к Голландским Штатам, к курфюрсту Бранденбургскому и в Венецию, великих и полномочных послов: генерала и адмирала, наместника Новгородского Франца Яковлевича Лефорта; генерала и воинского комиссария, наместника Сибирского Федора Алексеевича Головина и думного дьяка, наместника Болховского Прокофия Богдановича Возницына с верющими (верительными — В.Г.) полномочными грамматами (грамотами — В.Г.) для подтверждения древней дружбы и любви, для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов креста Господня, салтана Турского, хана Крымскаго и всех бусурманских орд, и к вящему приращению государей христианских».

«На подмогу послам» (т.е на командировочные расходы) было приказано выдать: Лефорту — 3920 рублей, Головину — 3000, Возницыну — 1650.

В свиту посольскую были назначены около 20 дворян, которые должны были находиться при послах безотлучно, сопровождать их во время торжественных выездов, «на приемных и отпускных аудиенциях, и исправлять разные поручения по делам посольским».

Как пишет в своей «Истории царствования Петра Великого» (Том III. — Санкт-Петербург, 1858) выдающийся российский историк, археограф, педагог, профессор русской истории Санкт-Петербургского университета Николай Герасимович Устрялов (4 мая 1805 — 8 июня 1870), послы выбрали этих дворян частью из своих родственников, частью из знакомых. Лефорт взял с собой племянника Петра, Кулона, Дуарси, Инглиса, Турлавиля, Кобера, Монса, Романа Брюса, Книпера, Вуда, Блюмберга.

Головин взял с собой родного брата Алексея, сына Федора, Бестужева, Радищева, Ульяна Синявина, Былецкого, Нефеда Стрешнева, а Прокофий Возницын взял с собой своих сыновей Андрея и Ивана.

В составе посольства были также 35 волонтеров, которые отправлялись за границу учиться морскому делу. Многие из них впоследствии стали видными кораблестроителями и капитанами морских судов. Среди волонтеров, разбитых на три десятка, были те, кто уже строил корабли на Переяславском озере и в Воронеже, на Сясьской и Олонецкой верфях.

В первом десятке числились: Гаврила Кобылин, Иван Володимеров, Федосей Моисеевич Скляев (4 января 1672 года — 10 мая 1728 года), Иван Кочет, Александр Кикин, Степан Буженинов, Данила Новицкий, Алексей Петелин, Лукьян Верещагин и Яким Моляр.

Во втором десятке: ближайший сподвижник Петра I Александр Меншиков и Гавриил Авдеевич Меншиков (1672—1742), которого царь сам лично включил в списки волонтеров при Великом посольстве, Аника Щербаков, Савва Уваров, Филат Шанский, Осип Зверев, Тихон Лукин, Иван Кропоткин, Василий Корчмин (отличится при осаде Митавы в 1705 году), Иван Овцын, Конон Турчин и Степан Васильев.

В третьем десятке: Федор Плещеев, Ипат Муханов, Ермолай Скворцов, Иван Акимович Сенявин (ок.1679-1726) — русский военно-морской деятель из рода Сенявиных, сподвижник Петра I; судостроитель, участник Северной войны, в ходе которой командовал лоц-галиотом, бригантиной, отрядом бригантин, шнявой, линейными кораблями; будущий директор Санкт-Петербургской адмиралтейской конторы и главный командир Астраханского порта; Гаврила Коншин, Фаддей Попов и Петр Гутман.

По воле царя Петра к волонтерам были также причислены сын князя Бориса Алексеевича Голицына Алексей Борисович Голицын, Иван Михайлович и Иван Алексеевич Головины, Семен Григорьевич Нарышкин и царевич Имеретийский Александр Арчилович.

Десятниками были назначены: первая десятка — Гаврила Кобылин, вторая десятка — Петр Михайлов (царь Петр I), третья десятка — Федор Плещеев. Начальником всех волонтеров был князь Андрей Михайлович Черкасский.

 

---

Петр Первый в составе Великого посольства числился под именем Петра Михайлова.
 

---

Всего в составе посольства было 250 человек. В обслугу входили повара, священник Иван Поборский с дьяконом, лекари Термонт, Треандер и Пендерс, переводчики Петр Вульф и Петр Шафиров и даже четыре карлика.


Назначение во главе посольства Франца Лефорта, Федора Головина и Прокофия Возницына должно было избавить Петра I от всякого рода утомительных официальных церемоний.

Лично для себя в качестве главной задачи царь Петр определил изучение строительных ремесел и наук. Но и достижение выгодных для Русского царства внешнеполитических соглашений он тоже не оставлял без внимания.

Лефорт и его товарищи имели прямое указание Петра I заключить с австрийским кесарем договора, направленного против Османской Турции.

В Голландии, Англии и Бранденбурге послы должны были добиваться выгодных торговых соглашений. И, самое главное, посольство должно было «приискивать» искусных морских офицеров, опытных боцманов, штурманов, матросов, корабельных мастеров, закупать оружие и разные припасы для будущего российского флота.

Принимая во внимание, что в Польше в это время «господствовало бурное безначалие», Петр I принял решение отправиться в Европу через Псков, Ригу, Митаву, Кенигсберг и Дрезден.


9 марта 1697 года Великое посольство отправилось в путь. 10 марта к посольству присоединился Петр I.

Управление государством на время своего отсутствия царь Петр доверил трем знатнейшим вельможам — боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, князю Борису Алексеевичу Голицыну и князю Петру Ивановичу Прозоровскому, предоставив им право по всем делам военным, посольским, ссудным распоряжаться с общего согласия именем Его Царского Величества. Они могли высочайшими указами предписывать воеводам полковым и областным, призывать ратных людей на службу, двигать войска по мере надобности, вершить дела уголовные, не исключая и государственные преступления.

Наблюдать за тишиной и безопасностью в Москве было приказано главному начальнику Преображенского и Смоленского солдатских полков, ближнему стольнику, князю Федору Юрьевичу Ромодановскому.


22 марта посольство прибыло в Псков, а спустя несколько дней — в Ригу.

Приемом в Риге Петр I поначалу остался доволен, но затем столкнулся с надменностью и недружелюбием как со стороны губернатора Далберга — старика брюзгливого и подозрительного, так и со стороны рижского корыстолюбивого народа.

А.С. Пушкин в своей «Истории Петра» прямо пишет, что
 

«в Лифляндии принимали плохо. По приезде в Ригу губернатор не встретил посольства, не отвел квартир, и оно принуждено было нанять негодные дома в предместии... Губернатор жаловался, говоря, что люди русские, идучи мимо крепости, снимали с нее чертеж, и грозился, что в подобном случае и впредь прикажет по них стрелять. В это время известили Петра, что губернатор намерен его задержать и что уже заказано никого из русских за реку не перевозить. Петр, оставя посольство, нанял за 60 червонцев два малые бота и тайно выехал в опасное время оттепели в Курляндию и в Митаве дождался своего посольства, которое и было с великою честию принято».
 

Герцог Фридрих-Казимир о Великом посольстве был извещен еще 13 февраля, получив от посланца Петра I — майора Преображенского полка Вейде — соответствующее письмо.

17 февраля Вейде выехал из Митавы с ответным письмом герцога, в котором, в частности, сообщалось, что «для помянутого посольства и лошади на почтах и пристойный конвой готов будет».

 

Из Риги Великое посольство выехало 7 апреля, а днем позже остановилось неподалеку от Митавы, куда герцог Фридрих-Казимир выслал для торжественной встречи отряд гвардейцев с церемониймейстером и четыре парадные кареты.

От имени герцога Великое посольство приветствовал митавский бургомистр фон Сакен. Историк Виганд так описал встречу Великого посольства в Митаве:
 

«Когда Великое царское посольство показалось ввиду города, оно было встречено почетным караулом гражданства, в мундирах, под ружьем, стоявшим шпалерами по обеим сторонам дороги.

Два взвода рейтаров в прекрасных мундирах с галунами, на превосходных лошадях стояли в отменном параде и сопровождали высоких послов до самого их помещения. За ними следовали: герцогская гвардия с двумя трубачами, в отменных мундирах, но без штандарта, шесть трубачей с литаврщиком верхами, три герцогские позолоченные кареты, шесть русских трубачей в красных мундирах с серебряными галунами, двадцать русских кавалеров верхами в блестящих мундирах, вся герцогская придворная свита в прекраснейшей одежде и мундирах верхами, царская парадная карета, запряженная шестью лошадьми буланой масти, гривы и хвосты которых были перевиты красными с золотом лентами.

Эта карета была обита изнутри золотою парчою, с алым бархатным сидением, богато расшитым золотом и серебром, и в ней находились в богатейших одеждах три великоцарских посла, а именно: во-первых, его светлость высокородный господин Франц Яковлевич Лефорт, его царского величества генерал-адмирал и наместник новгородский, во-вторых, его светлость, высокородный господин Федор Алексеевич Головин, его царского величества генерал-комиссар, наместник сибирский, в-третьих, его светлость высокородный господин Прокопий Богданович Возницын, его царского величества государственный канцлер, и рядом с ним высокогерцогский Митавский обер-гауптман, высокородный господин Фромгольд фон дер Остен-Сакен.

По обеим сторонам кареты шли 24 московских гайдука в ярко-красных ливреях с большими серебряными шнурами и такими же пуговицами, на ливреях были вышиты русские двуглавые орлы, держащие в одной лапе государственную державу, а в другой — скипетр.

За гайдуками следовали рейтары и лакеи его светлости герцога, а за ними верхами ехали многочисленные московские пажи и лакеи в красных немецких ливреях н превосходных галунах.

По прибытия великого царского посольства к предназначенному помещению господа послы вышли из парадной кареты, и в то же время из всех крепостных орудий герцогской резиденции раздался салютационный залп».
 

В отведенных для посольства домах был приготовлен роскошный ужин. При этом за столом прислуживали придворные чиновники.


На следующий день герцог Фридрих Казимир прислал к послам своего канцлера и многих знатных особ.

На третий день бургомистр фон Сакен объявил о приглашении посетить Фридриха Казимира в его замке. Послы отправились в замок в каретах, присланных герцогом.

По обеим сторонам карет шли гайдуки в богатой венгерской одежде, а позади карет шел отряд русских солдат под командованием майора Шмита. Во дворе замка была выстроена курляндская пехота, которая встретила послов музыкой и барабанным боем. Герцог встречал послов у подъезда и самолично ввел первого из них во дворец.

Отметим здесь, что из всего состава посольства герцог Фридрих Казимир был хорошо и давно знаком с Францем Яковлевичем Лефортом. В свое время оба они состояли на военной службе у Голландских Штатов и вместе сражались против французов. После аудиенции у герцога Фридриха Казимира послы посетили герцогиню Елизавету-Софию.

На четвертый день пребывания посольства в Митаве герцог Фридрих Казимир сам приехал в гости к послам и долго беседовал с ними о делах польских и турецких.

Петр I также встречался с герцогом Фридрихом-Казимиром. Встреча носила частный характер, никаких переговоров серьезного политического значения не велось. Помимо этого, царь осматривал замок, гулял по городу, плотничал.

В одном из домов на Грюнгофской улице (улица Грешников, сейчас — Яниса Райниса) долгое время сохранялся одиннадцатисаженный поперечный брус, происхождение которого жители Митавы связывали с плотницкой работой русского царя.

Великое посольство находилось в Курляндском герцогстве с 8 апреля по 2 мая и все это время столовалось за счет герцога.

 

---

Медаль на первое путешествие Петра I за границу (в память Великого посольства 1697—1698 гг.). Германия, монетный двор Готы, конец XVII в. Медальер Х.Вермут. Гуртовая надпись выпуклым шрифтом: «VIDIT INAVDITO EXEMPLO GERMANIA PRIMVM» («Его неслыханный пример Германия увидела впервые»). Серебро, 5,53 г. Диаметр 21 мм.
 

---

2 мая 1697 года Петр I на корабле «Святой Георгий» отплыл из Либавы (Лиепая) в Кенигсберг (Калининград). В Москву Великое посольство вернулось только в августе 1698 года.

В ходе путешествия Петр I и его сподвижники внимательно знакомились с государственным устройством чужеземных стран, изучали морское дело, артиллерийское и военно-инженерное искусство, нанимали военных специалистов, закупали оружие.

Накопленные за полтора года знания позволили Петру I в дальнейшем решительно приступить к проведению реформ в России.