Я, как все нормальные люди, ничего не имею против сексменьшинств — пусть существуют. Но я противник ажиотажа и той демагогической возни, которую в последние годы устраивают в связи с этим некоторые наши политики и чиновники.

Вот уже не первый год о сексменьшинствах мы все чаще слышим по радио и читаем в газетах. И странно, что при этом никто ничего не говорит, например, о педерастии по существу.

Все тщательно избегают медицинского, научного подхода к проблеме. А то, что сексменьшинства теперь часто называются в одной связке с нацменьшинствами, даже напоминает заранее спланированную кампанию. Как будто кто-то хочет заслонить проблемы нацменьшинств заморочками приверженцев гомосекса.

Настораживает и то, с какой агрессивной горячностью официальные лица теперь защищают интересы гомосексуалистов. Апофеозом здесь стало признание в приверженности к педерастии нашего министра иностранных дел Ринкевича и странная горячность, с которой ему за это стали петь дифирамбы в США, в ЕС и в нашем Сейме.

Послушаешь таких защитников и невольно задумаешься — а сами-то они какой ориентации? (Кстати, я наконец понял, почему все они так не любят Путина — потому что он не гей.)

И что совсем уж ни в какие ворота не лезет — так это узость взглядов и невежество таких защитников. Их интеллект, должно быть, не простирается дальше представлений о демократических свободах и правах человека, и им ничего не известно ни о сексопатологии, ни о философии Фрейда или Юнга.

Конечно, похвально, что у нас отстаивается право на собственное мнение и осуждается раздувание агрессии в отношении к сексуально неполноценным индивидам.

Но помилуйте, если какая-то агрессия тут и проявилась, то исключительно потому, что как раз мнению большинства в нашем обществе так рьяно стали противопоставлять мнение незначительного меньшинства. Это же надо придумать — превратить, в общем-то, индифферентную к гей-культуре Ригу в еще один Сан-Франциско, где часто проводятся всемирные гей-парады.

Вообще надо признать, что пару десятилетий назад кто-то очень остроумно выдумал называть всех носителей половых отклонений сексуальными меньшинствами. С таким прицелом, что, когда все мы с этим обозначением свыкнемся, можно будет сделать следующий шаг и, по аналогии с нацменьшинствами, начать качать те же права, какими обладает сексуальное большинство. Например, потребовать предоставить гей-парам право на семью и законный брак, что и произошло.

Только тут не все так просто, как это кажется.

Стоит задумаемся хотя бы о том, что такое семья? Геи считают, что если гомосексуальные партнеры любят друг друга, значит, они имеют право, как все нормальные люди, создавать семью. Но ведь это не только не верно, но и опасно, вредно для общества. Хотя на бытовом уровне у нас вроде все так и получается. А в сущности, в первопричинном смысле это значит ставить телегу впереди лошади.

Ведь на самом деле семья придумана не потому, что любящие люди хотят соединиться, а для того, чтобы их любви ничего не мешало. Но любви — не как удовольствию, наслаждению и счастью от того, что они существуют друг для друга. А исключительно для любви созидательной.

Семья придумана как институция или, скажем проще, как механизм, стимулирующий деторождение и продолжение рода, т.е. для защиты репродуктивной функции любящих, и ни для чего другого. Права и социальные льготы, даваемые семье, тоже направлены на это.

Кроме того, тут неминуемо возникает еще вопрос и о приемных детях. Может ли общество быть спокойно на счет того, что приемные дети геев позднее не будут ими использованы в качестве партнеров? И воспитаны ими подобно им же самим? Нет, не может. Более того, уже установлено, что дети в гей-семьях вырастают ущербными и психологически травмированными подростками, склонными к самым агрессивным правонарушениям.

Есть во всем этом, применительно к сегодняшнему дню, еще и политическая составляющая.

А именно — стремление определенных лиц навесить на противников гомосекса бирку тоталитаризма.

Дескать, это в тоталитарном СССР гомосексуализм считался чем-то предосудительном и уголовно наказуемым. А мы уже давно не СССР, мы в ЕС, значит, приняли европейские ценности и обязаны быть к гомосексуалам толерантны. Если же ты не толерантен, значит — сторонник тоталитаризма. Или еще хуже — фашист.

Все верно, мы уже давно не СССР. Пора оставить эту аббревиатуру в покое. И осмотреться вокруг. Так ли уж все в демократическом мире и, в частности, в ЕС, чьи ценности нам столь близки, толерантны сегодня к геям и лесбиянкам?

И окажется, что за исключением латвийской правящей элиты, лояльно смотрят на гомосексуалов (которых, кстати, совсем не просто отличить от педофилов, из-за чего у нас несколько лет назад уже был крупный скандал в Сейме), только законодатели Испании, Нидерландов, Бельгии, Эстонии и теперь, кажется, во Франции. Тогда как, между прочим, в США — в цитадели демократии! — во некоторых штатах «невинные» проделки однополых любовников уголовно наказуемы.

Есть здесь еще один любопытный нюанс.

Латвия декларирует себя проводником демократии и очень критически относится к мусульманскому миру. А в мусульманских странах однополая любовь не просто наказуема тюремным заключением, как, скажем, в демократической тоже Индии, — у арабов она карается смертной казнью. Не это ли подвигло наших политиков быть терпимыми к гомосексуалистам со всеми их требованиями и постоянно твердить, что это отвечает европейским ценностям?..

Только тут опять встает вопрос.

Почему, если огромная часть всей планеты и общественное мнение конкретно в нашей стране видят в гомосексе некое зло, — почему к этому злу надо быть демонстиративно терпимым? Тогда как, между прочим, сами гомосексуалы, так рьяно стремящиеся демонстрировать нам свои культурные пристрастия, нравственные и эстетические ценности, — разве они так уж терпимы к нашим представлениям о сексе?

И вообще, как же это получается, что добро у нас часто натыкается на всевозможные препятствия, а вот к тому, что нормальными людьми считается злом, нас постоянно призывают относиться терпимо и демократично?

Так вот, получается все это очень просто.

Западный образ жизни сегодня насквозь пропитан массовой поп-культурой. А поп-культура через своих производителей все больше прорастает широко распространившейся сегодня культурой сексменьшинств.

Чтобы было понятней, наверное, стоит процитировать энциклопедию, называющуюся «Альтернативная культура»: «Гей-культура необычайно продуктивна. Отсюда парадокс — при маргинальном статусе самого гомосексуализма геи-кинорежиссеры, поэты, художники создают лучшие образцы искусства на протяжении всей истории человечества».

Именно поэтому к геям и лесбиянкам в западном мире такое индифферентное отношение. Здесь одно как бы компенсируется другим. Но только до разумных пределов. Пока они согласны существовать в рамках общепризнанной культуры и не стремятся никого обращать в своих приверженцев.

Как только эта грань переступается и они начинают навязывать другим свое отношение к жизни, естественно, возникают конфликты.

Так что очень непродуктивно усматривать в отпоре желающим проводить в Риге гей-парады, какую-то вредоносную агрессию. Наоборот, такое отношение показывает, что в Латвии сильно поголубевшая массовая культура еще не проела насквозь наши души. Было бы хуже, если бы рижане обрадовались, что у нас устраивается еще одно развлекательное мероприятие и все с восторгом и любопытством высыпали бы на улицы, чтобы поглазеть на ликующих гомосексуалов.

Тем более что как раз ради этого они стараются и так рьяно лезут вон из кожи.