К.Д. Ушинский

Хочется верить, что после подтверждения конституционным судом Латвии легитимности почти полной (за исключением русского языка и литературы) принудительной латышизации обучения в 7-12-х классах русских школ, в них набирает обороты процесс создания во внеурочной работе моделей сохранения русской культурной идентичности у учащихся. Не вызывает сомнений, что педагоги понимают значение этой работы, как краеугольной в деле поддержания качества школьного образования в той степени, в какой это возможно в новых условиях.

Согласно педагогическим нормам, качество образования определяется не объемом усвоенных учащимися знаний и умений, а способностью личности использовать усвоенные знания и умения для оценки и преображения существующей реальности с опорой на культурные традиции. Чтобы творить новое, нужно быть в традиции, жить по ее духовно-культурным основаниям, ибо подлинно новое рождается путем преображения ценностных смыслов традиции, как идеальных оснований материального мира.

Главными механизмами трансляции смыслов традиций являются семейное и школьное образование, в рамках которых ребенок усваивает разнообразные культурные достижения, созданные на основе воплощения духовных идеалов.

В свою очередь отказ от духовно-культурных оснований традиций ведет к деградации, о которой точнее других сказал С.И. Аксаков (1823-1886), предприниматель, славянофил, издатель газет «День», «Москва», «Русь», «Русская беседа»:
Разве не «образ звериный» нам сегодня преподносят как набор «общечеловеческих ценностей» — покрытое татуировками существо неопределенного пола в рваной одежде, с лозунгами либеральной пропаганды в сознании и примитивной слэнговой речью, лишенное духовных устремлений и подчиненное трендам социальных сетей?

Человека превращают в человекообразное животное, для чего придумана и новая система школьного образования — формирования компетенций, суть которых — обучение самостоятельному удовлетворению своих биологических и социальных потребностей. Для духовности и ее связям с культурными достижениями и культурными традициями в этой модели места не нашлось.

Вот почему целевая установка воспитания образа Божия в семейном и школьном образовании приобретает в современных условиях исключительно важное значение. Вот почему педагоги и родители должны это понимать лучше других.
 

Хотим ли мы, чтобы наши дети и внуки стали творческими личностями с духовно-нравственными корнями или превратились в человекообразных животных, которые управляются трендами социальных сетей?

Воспитание русской культурной идентичности у детей осуществляется путем формирования духовно-культурного каркаса личности, на котором закрепляются знания и умения изучаемых в школе наук и искусств. Этот каркас образует ценностную шкалу мировоззрения, которая в свою очередь позволяет сравнивать и оценивать свои поступки и дела, дела других и события в социокультурной среде.

Ценностная шкала мировоззрения формируется в процессе образования посредством принятия человеком культурных традиций, как моделей своего поведения.

В данный момент важно, чтобы у педагогов и родителей был выбор таких моделей, которые прошли проверку временем и показали свою эффективность. Эти модели образуют русское миропонимание и русский стиль поведения. Также важно, чтобы педагоги в сотрудничестве с родителями и при поддержке администраций школ внедряли рабочие образцы таких моделей во внеурочной работе на различных ступенях школьного образования.

С учетом принудительной латышизации русских школ остается открытым вопрос — возможно ли формирование и сохранение русской культурной идентичности у детей с помощью уроков русского языка и литературы, классных часов и внеурочной работы?

Пока обоснованного ответа нет, но будем надеяться, что возможно, ибо у этих надежд имеются веские теоретические основания. В данной публикации в качестве таких оснований представлены идеи выдающегося педагога Константина Дмитриевича Ушинского (1823-1871), которого по праву считают основателем российской педагогической науки и теории формирования русской культурной идентичности ⁽²⁾.

Одной из главнейших в педагогической теории К.Д. Ушинского является идея о народности воспитания. Под народностью Константин Дмитриевич понимал совокупность культурных традиций, которые он называл народными началами. Он писал:
Ушинский считал, что народ без народности — тело без души, которому остается только подвергнуться закону разложения и уничтожиться в других телах, сохранивших свою самобытность. Что такое вся история народа, если не процесс сознания той идеи, которая скрывается в его народности, и выражение ее в исторических деяниях? Но это сознание совершается в единичных человеческих самосознаниях и, создаваясь из атомов, делается непреоборимой исторической силой ⁽⁴⁾.
 
Чем сильнее в человеке народность, тем легче ему в самом себе рассмотреть ее требования, и что относится к великим историческим деятелям и великим народным писателям, которые подвигают периодами народное самосознание, то может быть приложено и к каждому члену общества. Для того уже, чтобы понять великого человека или сочувствовать народному писателю, необходимо носить в самом себе зародыш народности.

Русская музыка и живопись, русская философия также черпали многое из народного творчества: из «серой, невежественной, грубой массы льется чудная народная песнь, из которой почерпают свое вдохновение и поэт, и художник, и музыкант; слышится меткое, глубокое слово, в которое... вдумываются филолог и философ и приходят в изумление от глубины и истины этого слова...»⁽⁴⁾.

Целью воспитания, считал Ушинский, должно быть воспитание нравственного человека, полезного члена общества. Нравственное воспитание занимает главное место в педагогике Ушинского, оно, по его мнению, должно быть неразрывно связано с умственным и трудовым воспитанием детей. Важнейшим средством нравственного воспитания Ушинский считал обучение. Он утверждал необходимость теснейших связей между воспитанием и обучением, доказывал важнейшее значение воспитывающего обучения.
Ушинский доказал, что система воспитания, построенная соответственно интересам народа, развивает и укрепляет в детях ценнейшие психологические черты и моральные качества — патриотизм и национальную гордость, любовь к труду. Он требовал, чтобы дети, начиная с раннего возраста, усваивали элементы народной культуры, овладевали родным языком, знакомились с произведениями устного народного творчества.

Но основой формирования культурной идентичности учащихся великий педагог считал христианские идеалы, которые должны усваиваться учащимися как в рамках Закона Божия, так и в рамках изучения русского языка, литературы, истории и географии.

Константин Дмитриевич писал:
Ушинский в процессе своих исследований пришел к пониманию того, что основаниями культурных традиций являются православные идеалы, из них вырастают все качества русской идентичности — братолюбие, трудолюбие, милосердие, нестяжательство, миротворчество, кротость, терпение и другие. Совокупность православных идеалов на протяжении истории формирует русское самосознание, которое воплощается в русском миропонимании.

О преобладании духовного начала в русском миропонимании Константин Дмитриевич писал:
Ведущую роль в нравственном воспитании играет родной язык. В статье «Родное слово» Ушинский писал:
Ушинский сравнивает педагогическую пользу родного и иностранных языков и приходит к выводу, что в основе обучения должен лежать родной язык, а по мере того, как человек будет овладевать и овладеет родным языком, можно переходить к иностранным языкам, целью изучения которых должно быть в первую очередь чтение иностранной литературы, затем умственная гимнастика и далее произношение.

В своих работах Ушинский К.Д. глубоко обосновал идею необходимости в фундаменте образования иметь родной язык и родную культуру, прежде всего литературу, а иностранные языки должны были стать уже дополнительными предметами обучения. Но мало теоретически доказать, что в основе содержания образования должен быть родной язык, — надо еще и создать это содержание. Ушинскому удается решить эти задачи — он пишет свои учебники для детей и пособия для учителей, в основе которых лежит родной язык, родная литература, культура, природа, отечественная история: «Детский мир и хрестоматия» (1861) и «Родное слово» (1864), фундаментальный труд «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» (2 т. 1868—1869).
 
Ребенок, считал Ушинский, начинает усваивать элементы народной культуры уже в раннем возрасте, и прежде всего путем познания родного языка: «Дитя входит в духовную жизнь окружающих его людей единственно через посредство отечественного языка, и, наоборот, мир, окружающий дитя, отражается в нем своей духовной стороной только через посредство той же среды — отечественного языка». Поэтому вся воспитательная работа в семье, в детском саду, в школе должна вестись на родном, материнском языке.
Ушинский указывал на большое значение произведений народного творчества в деле воспитания и обучения детей. На первое место ставил он русские народные сказки, подчеркивая, что в силу особенностей развития своего воображения дети очень любят сказки. В народных сказках им нравится динамичность действия, повторение одних и тех же оборотов, простота и образность народных выражений.

Большое значение в первоначальном обучении родному языку Ушинский К.Д. придавал и другим произведениям русского народного творчества — пословицам, прибауткам и загадкам. Русские пословицы он считал простыми по форме и выражению и глубокими по содержанию произведениями, отразившими взгляды и представления народа — народную мудрость. Загадки доставляют, по его мнению, уму ребенка полезное упражнение, дают повод к интересной, живой беседе. Поговорки, прибаутки и скороговорки помогают развить у детей чутье к звуковым краскам родного языка.

Одной их важнейших возможностей формирования русской культурной идентичности, согласно Ушинскому, является работа русских школ. Русские школы, по мнению педагога, это, прежде всего, школы изучения собственного опыта России: истории, литературы, географии, родного языка; русская школа — это «усиленное изучение родины».
 

Если говорить о заимствовании с Запада, то, единственное, что, по мнению Ушинского, можно заимствовать, так это «уважение к своему отечеству».

По мнению Ушинского, наиболее бросающееся в глаза отличие западного воспитания от русского состоит вовсе не в преимущественном изучении классических языков на Западе, как иные стараются уверить, а в том, что человек западный, не только образованный, но даже полуобразованный, всегда, всего более и всего ближе знаком со своим отечеством: с родным ему языком, литературой, историей, географией, статистикой, политическими отношениями, финансовым положением и т.д., а русский человек всего менее знаком именно с тем, что всего к нему ближе: со своей родиной и всем, что к ней относится ⁽⁷⁾.
И продолжал:
Лучше и не скажешь, о какой любви к родине может идти речь, если мы ее не знаем!

Константин Дмитриевич считал, что не нужно выдумывать какую-то особую систему воспитания, воспитание существует в русском народе столько же веков, сколько существует сам народ, — с ним родилось, с ним выросло, отразило в себе всю его историю, все его лучшие и худшие качества. Это почва, из которой вырастали новые поколения России, сменяя одно другим. Ее можно удобрить, улучшить, приноровившись к ней самой, к ее требованиям, силам, недостаткам; но пересоздать ее невозможно.

Ушинский считал, что православная религия с ее всемирно историческим значением, религия, превратившаяся в плоть и кровь народа, — вот что должно проявиться в народности русского воспитания, если оно хочет сделаться действительным выражением родной жизни, а не насильственным, чуждым народности подражанием: не растением без корня, которое, беспрестанно увядая, беспрестанно должно искусственно подновляться и вновь пересаживаться с чуждой почвы, пока наша вновь ее испортит ^(6,7).

Таким образом, русское воспитание нуждается не во внешних формах, не в замене прежнего вышедшего уже из моды и истасканного костюма новым, столь же иностранным и столь же нам чуждым; что, хотя, конечно, очень многое можно и должно занять из опытов иностранной педагогики, но не следует забывать, что для младенца тогда только не вредна чуждая пища, когда он, вскормленный молоком матери, уже приобрел достаточно сил, чтобы переваривать и уподоблять эту чуждую пищу и силою своей собственной, самостоятельной жизни превращать ее в кровь и тело.

Такой родимой грудью является для нас наша народность и наша народная религия, соединяющая культурные традиции в едином целом — русском самосознании.