Обсуждение бюджета Латвии на следующий год поражает своей абсурдностью. Экономика страны пусть медленно, но растет — а большинство статей расходов собираются резать. Вводятся новые налоги для увеличения доходов бюджета. Медики и учителя жалуются на недостаточное финансирование, даже бастовать грозятся. При этом с огромным трудом для каждой из этих отраслей находят считанные миллионы.


И на этом фоне военные расходы Латвия повышает чуть ли не в полтора раза — с 258 до 368 миллионов евро. Более того, аналогичный прирост планируется и на каждый из двух следующих годов — тогда, наконец, оборонный бюджет достигнет вожделенных 2% ВВП.

И вот против этого никто не возражает. Хотя 110 миллионов добавки хватило бы с лихвой на решение всех проблем и здравоохранению, и образованию, и всем прочим хронически недофинансируемым отраслям.

Но оппозиция, которая устраивает цирк в Сейме по мелочам, об этом резерве не заикается.

Более того, и народ поддерживает линию правящих партий. Журнал «Ир», рассчитанный на продвинутую политизированную аудиторию, провел опрос. Оказывается 65% читателей полностью поддерживают это повышение, а 26% — скорее поддерживают.

 

91% милитаристов, для которых армия важнее, чем жизнь — ведь все же понимают, что недофинансирование здравоохранения приводит к неминуемым смертям сограждан.

Аргументов в пользу такого бурного роста оборонных расходов немного.

Во-первых, это требование НАТО. Но такое требование существовало всегда, большинство стран-участниц альянса его не выполняют — и ничего, никого ниоткуда не исключили. И Латвия не выполняла, а во время кризиса 2008 года благоразумно эти расходы резко сократила. Небеса не разверзлись, на священные границы никто не покусился.

Второе соображение — резко осложнившаяся международная обстановка. Оказывается, Россия своими действими в ходе украинского кризиса продемонстрировала агрессивность, и теперь Латвия тоже не может быть спокойна. Отсюда и укрепление НАТО вдоль границ с Россией, и присутствие иностранных войск на нашей территории, и увеличение военных расходов.

Интересно, а что демонстрировала Россия в ходе войны с Грузией в 2008 году? Миролюбие и готовность отказаться от защиты соотечественников? Чем принципиально отличается тот конфликт от крымского и донбасского? Тем не менее реакцией на ту войну было резкое сокращение военного бюджета Латвии.

Кстати, усиление военной опасности со стороны России не столь однозначно трактуется той же аудиторией журнала «Ир».

Следующий вопрос поставлен так:

 

«Россия за последние два года ввязалась в две войны. Значит ли это, что:

1) опасность растет, потому что агрессивность России увеличилась;
2) опасность снижается, потому что Россия теряет силы на эти войны, и
3) трудно судить, потому что Россия непредсказуема».

Так вот, только 6% выбрали логичный вариант 2. Вероятно, это и есть немногочисленные противники роста военного бюджета. А между вариантом 1 и 3 голоса разделились почти поровну — 49% и 43%.

Получается, что из принципиально разных подходов к оценке российской угрозы следует один и тот же вывод о необходимости вооружаться.

Этот подход четко сформулировала не так давно Вайра Вике-Фрейберга: «Не надо прибегать к психоанализу. Я не согласна с тем, что нам так важно «понять чувства России».

В общем, надо не анализировать, а вооружаться. Российская угроза оценивается как некая неуправляемая сила, нечто вроде штормового предупреждения. Надвигается буря, надо быть к ней готовым. Все равно договориться с этой бурей не получится.

В реалии мы имеем дело с совершенно иной ситуацией.

Никакие военные расходы Латвии не способствуют снижению военной угрозы, поскольку армии стран Прибалтики в любом случае будут слабее российской. Зато гонка вооружений опасна сама по себе, потому что провоцирует ответную настороженность.

Но еще важнее другая аргументация.

На самом деле никакой загадочности в поведении России нет. Мотивы действий нашего восточного соседа вполне прозрачны. Просто надо не полениться их понять.

Ни одно государство не остается равнодушным к дискриминации соотечественников в местах их проживания. Россию часто и заслуженно упрекают, что она из политических соображений закрывает глаза на проблемы русских в дружественных странах, вроде центральноазиатских.

Но если уж некое государство выбирает недружественную политику и при этом прибегает к дискриминации — то не надо удивляться недовольству России.

 

Причем совершенно естественно, что Россия смотрит на ситуацию глазами жертв этой дискриминации, а не официальных властей. А разве иначе действует Польша по отношению к своим соотечественникам в Литве?

Понятно, что отказ от дискриминации — всеобщее гражданство, официальный статус русского языка, широкое представительство русскоязычных во власти, система образования на русском языке, которая финансировалась бы пропорционально потребности в ней и регулировалась бы самими русскими, — резко снизил бы напряженность в отношениях с Россией.

Но даже если считать, что на такую жертву Латвия пойти не может, то напряженность сохранится, а военной угрозы все равно нет.

Рассуждения о росте российской угрозы опираются на конфликты России с соседями. Однако все эти ситуации возникли, когда существовали два условия.

Во-первых, тамошние русские или другие народы находились в жестком конфликте с действующей властью и радостно встречали российских солдат-освободителей.

Во-вторых, была некоторая территория, на которой эти люди составляли подавляющее большинство и были готовы сформировать местные органы власти практически без оппозиции, лояльной предыдущему руководству.

Этим условиям соответствовали все пять постоветских конфликтов, в которые Россия так или иначе ввязалась: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Крым и Донбасс. Повсюду большинство населения было настроено пророссийски.

Можем ли мы утверждать, что так же настроены русскоязычные латвийцы?

Во всяком случае, официальная точка зрения совершенно другая: все население Латвии, за исключением отдельных возмутителей спокойствия, полностью лояльно. Даже обсуждается вопрос о всеобщей воинской повинности.

Но если по вопросу лояльности расхождения возможны, то уж точно нет такой сепаратистской территории, на которую Россия могла бы посягнуть без серьезного сопротивления тамошних латышей.

Значит, конфликт с Латвией будет другого характера, не такой, как предыдущие? Но тогда нет особого повода о тех конфликтах вспоминать в контексте будущей военной угрозы.

Более того, если вы опасаетесь соседней страны, то неплохо было бы изучить ее общественное мнение. Разве оно настроено на завоевание быших советских республик, особенно прибалтийских? Категорически нет, фантомные боли по утраченной империи в отношении Прибалтики россиян мучают меньше всего.

Тут, конечно, проще всего сказать, что в России установлен авторитарный режим, когда народ ни о чем не спрашивают, а всевластный Путин вообще параноик — так считает и вышеупомянутая ВВФ.

Но опять-таки это вступает в противоречие с тезисами о невиданном росте популярности российского лидера после крымских событий.

Если для Владимира Владимировича так важен рейтинг, если он агрессивной внешней политикой отвлекает внимание населения от экономических неудач, то нелогично пускаться в непопулярные авантюры, при этом с совершенно неясным итоговым результатом: все же Латвия — член НАТО.

 

Короче, нет никаких сложностей в том, чтобы понять мистическую русскую душу, оценить рост военной угрозы со стороны России как нулевой, и отказаться от увеличения военных расходов. А еще лучше решительно сократить их, обеспечив социальный мир и процветание страны.

Почему же такой несложный и крайне эффективный экономически анализ не проводится, а с таким трудом заработанные народом деньги бессмысленно транжирятся?

Одна из причин — власть и следующее за нею латышское большинство само себя обманывает лживой пропагандой. Внутренние конфликты на постсоветском пространстве, вызванные расколом общества в новых странах и их сомнительной состоятельностью в качестве независимых государств, трактуются исключительно как немотивированная российская агрессия — и истинная причина конфликта выдается за предлог к нему.

Но есть и другая проблема. Мы вообще не склонны изучать влияние национального характера на политику того или иного государства. Игнорируем смешной, неприличный, но от этого не менее справедливый призыв Игоря Губермана «Давно пора, е.... мать, умом Россию понимать!».

Конечно же, умом надо понимать не только Россию. Каждый народ имеет свои национальные отличия, следовательно, каждое государство отличается от другого. Без понимания этого невозможно составить никакой политический прогноз.

Поговорим об этом в следующей статье.