Генпрокуратура Украины возбудила уголовное дело против бывшего полковника КГБ Бориса Стекляра. 94-летнему Стекляру вменяется убийство пособника нацистов и видного деятеля ОУН-УПА Нила Хасевича.
 
Тогда, в 1952 г., чекисты охотились за лидерами бандеровского подполья. Группа сотрудников госбезопасности, возглавляемая Стекляром, выследила Хасевича, заблокировала его с двумя соратниками в укрытии. Хасевичу предложили сдаться, он отказался. Завязался бой, в ходе которого все трое бандеровцев были убиты.
 
Как сообщал BaltNews.lv, сегодня это пытаются квалифицировать как «убийство двух и более человек». Ничего нового украинские правоохранители не изобрели, просто переняли опыт прибалтийских коллег. В Латвии в конце 1990-х — начале 2000-х были возбуждены подобные дела против ветеранов Великой Отечественной войны. Помните Василия Кононова, Михаила Фарбтуха?.. Им довелось хлебнуть горя: нелегко это, уже будучи пожилыми и больными людьми, оказаться в Рижской центральной тюрьме.
 
Фронтовая биография Бориса Ефимовича Стекляра впечатляет, просто готовый киносценарий. 18-летним пацаном в августе 1941 г. вступил добровольцем в Красную Армию, попал в батальон связи. Окружение под Уманью, отступление, ранение в голову. «Ничего особенно героического, — вспоминает Стекляр. — Нас просто обстреляли. Меня чиркнуло осколком: вырвало кусок уха, и до сих пор кусок черепа торчит шишкой».
 

 
© Фото и архива
Борис Стекляр в годы войны.
 
Вылечился, а потом произошел важный поворот в судьбе: попал в разведку. Воевал до весны 1942 г. и — снова ранение. Под Ржевом. «Стемнело. Мы двинулись к немецким окопам. Тут я чувствую, на меня кто-то смотрит! Точно! Бруствер, а из-за него немец торчит. И тут мы с ним одновременно выстрелили. Я его убил, он меня ранил. И так он мне неудачно попал, видите, здесь куска ноги нет. Отщепило кусочек кости. Разрывная пуля — неприятная вещь».
 
Два с половиной месяца лечения, потом снова фронт, Сталинград. Опять в разведке, уже командиром отделения. В 1943-1944 гг. Стекляр прошел годовое обучение в Ленинградском артиллерийском училище, которое тогда размещалось в г.Энгельсе, получил первое офицерское звание — младший лейтенант. Вернулся на фронт, командовал взводом артиллерийской разведки.
 
В 1945-м получил предложение поступить в Новосибирскую школу контрразведки. Закончил ее, был распределен на Украину, где вплоть до середины 1950-х гг. искоренял бандеровщину. За что сегодня его и хотят отправить за решетку…
 
Я пунктиром прочертил боевую биографию Стекляра, но есть в ней эпизод, на котором хочу остановиться подробно. Дело в том, что Борис Ефимович участвовал в освобождении Латвии. И отличился в боях в районе Вайнёде (поселок в 60 км от Лиепаи), за что был представлен к ордену Отечественной войны I степени.
 
10 октября 1944 г. войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на рубеж Акмене-Вайнёде-Руцава… Но лучше предоставить слово самому Борису Ефимовичу, который обладает даром рассказчика, умеющегопередать не только общую канву событий, но и сочные детали, атмосферу происходившего.
 
«В ноябре 44-гогода мы готовились к наступлению. Перед этим командование решило провести так называемую «глубокую разведку». Пошло сразу два отделения, 12 человек. Это было в Латвии в районе Вайнёде.
 
Начали рано утром, ещё в темноте. Сплошной линии фронта уже не было. Прошли вглубь удачно. Возвращаться решили тем же путём. Смотрим — дело плохо, не можем пройти. Дорога, и по ней немцы сплошным потоком. Решили сделать обход. Отклонились в сторону километров на 15-20, если не больше. Передовой дозор вдруг докладывает: «Товарищ командир, танки!»
 
Я им не поверил, пошёл сам проверять. Посмотрел — точно, стоят: два в укрытии, и два открыто. Да здоровые такие! Потом присмотрелись — так это ж самоходки! Я дал команду посмотреть, где охрана, где кто. Разведчик докладывает: «Товарищ командир, никого нет». Подошли к самоходкам. У одной люк открыт, боеприпасов полно, гильзы лежат… Охраны ни одного человека! Отправил двух разведчиков: «Как хотите, найдите хотя бы одного немца. Осмотрите всю территорию». Через полчаса появляются: «Товарищ командир, нашли. Там шалаш».
 
У немцев были такие гофрированные шалаши заводского изготовления. Мы расположились около этого шалаша, стали ждать. Никто не выходит. Но явно слышим, что там кто-то шебуршится.
 
С ручным пулеметом у нас ходил Шмавон Арустамян. Здоровый парень. Мне все это надоело, говорю Шмавону: «Давай, огонь!» Открыли огонь по шалашу… В ответ вылетает граната, и тут же взрывается около меня. Осколки в лицо. Я упал на спину.
 
Ребята подняли меня. Лицо и гимнастерка в крови, в ушах звенит. В общем, получил контузию, да еще осколками рассекло хрящ носа и шею до мяса. Словно издалека слышу голос сержанта Петрова: «Командир, кричат, что сдаются. Добить?» Я замотал головой: «Нет, не добивать!» В шалаше сидело 24 немца. Из них шестеро сразу погибли, а остальные были ранены.
 
Чуть позже еще нашли две пушки. Пошли к ним, посмотрели — рядом, буквально метрах в десяти стоят две платформы с тягачами.
 
Я вроде в себя пришел, начал командовать: «Тимофеев, положи немцам пакеты, бинты и бутылку йода! Остальные попробуйте накатить САУ на платформы. С пушек снять замки!» Накатили на платформы самоходки, замки сняли. Мы же артиллеристы, знаем, как это делается.
 
У нас была рация. Доложили командованию, что и как. Выходить к своим уже было не нужно. Наступление развивалось успешно…
 

 
Приказ о награждении мл. лейтенанта Стекляра Бориса Ефимовича (1923г.р.) Орденом Отечественной войны I степени.
© podvignaroda.ru
 
Первым приехал помощник начальник штаба по разведке. Посмотрел, передал выше по инстанциям. Наконец появляется сам командующий артиллерией армии!
 
Докладываю ему: «Товарищ командующий, во время возвращения с разведки, разведвзвод 211-го артиллерийского полка захватил 4 самоходки и батарею 105-мм пушек. Докладывает младший лейтенант Стекляр».
 
Он меня поправляет: «Лейтенант Стекляр!» Я на него с выражением посмотрел, и он снова повторил: «Я не ошибся. Лейтенант». С ним свита в десять человек, корреспонденты вокруг крутятся.
 
Командующий штабисту говорит: «Отечественной войны первой степени оформите на лейтенанта!»…
 
Наследники бандеровцев  вымещают злобу на бывшем лихом разведчике, герое войны. Им нужен реванш. 94-летнему Борису Ефимовичу, наверное, тяжело сейчас там, в городе Ровно. Он должен знать, что не забыт, что в Латвии, которую он освобождал от нацистов, о нем помнят.