---

В общем, сходила я на мероприятие по подготовке контрпропагандистского резерва для борьбы за умы русской аудитории.
 

---

 

Приглашали бритиши, весьма туманно объяснившие свое происхождение и особенно происхождение денег. Мол, какие-то частные инвесторы хотят противопоставить свой честный трудовой фунт информационной экспансии Москвы (на этих словах мы с коллегой Алексеем Дундой переглянулись и вздохнули: ну почему, почему все говорят о льющемся на Прибалтику золотом дожде из Москвы, но ни на кого из знакомых не упало ни капельки?).

В начале был сделан небольшой доклад с лейтмотивом: русские в Прибалтике есть, но информационного влияния на них нет, а могло бы быть. Ведь молодежь не испытывает языкового барьера и вообще интегрирована в европейскую культуру. Надо вырвать их из лап propaganda! При этом прозвучала свежая мысль о том, что самое большое доверие публика ныне испытывает не к СМИ, а к социальным сетям.
 

«Нужен контент на русском языке!» — призвала докладчица, которая выступала по-английски и между прочим пропустила замечание, что не понимает, как вообще могут существовать русские сериалы, например. Нонсенс это, думает она. Но что-то создавать надо, и желательно, в разных медийных жанрах, но только в каких?!
 

Интересно, что на мероприятии собрались из русской прессы, помимо нас с Дундой (я ваще случайно там оказалась), еще мутный чел из Лондона (он тоже был случайно), какой-то продюсер фильмов (ру), Анатолий Голубов из «Делфи» и Александр Краснитский, а также Вадим Радионов и Андрей Лешкевич с «Балткома». Это составляло едва треть публики, две трети было латышских продюсеров, которые с русской аудиторией работают весьма условно.

Это заметила одна из гостей, продюсер с ТВ3, резонно сообщив, что мало создать контент, надо бы еще его куда-то пристроить, а для этого нужны существующие медиа с их определенными аудиториями. Нужно, чтобы предлагаемый контент был для этих аудиторий интересен и приемлем.

И в этом плане национальное вещание сильно проигрывает российскому, потому что там «в создание программ вкладываются миллионы». И качество их — и в жанре игрового кино, и в шоу таково, что даже латышская аудитория предпочитает смотреть «Как стать миллионером» в русском варианте, кривя лицо по поводу латышской версии. (Тут я бы сказала Дунде: а-а-а, понятно, куда выливается московский золотой дождь: прямо на Москву! Но Дунда ушел.) И вообще, с кадрами сценаристов в стране катастрофа.

«Мы можем конкурировать только в документальном жанре, потому что это сюжеты про наших людей и на нашей земле, для зрителей, которым это известно и понятно», — заключила продюсер ТВ3.


Потом выступил Александр Краснитский.
 

«Если добиваться, чтобы русские медиа были влиятельными в Прибалтике, они должны быть влиятельными хотя бы на национальном уровне. Но, какую бы сенсационную кампанию ни затеяли русские СМИ, я в 9 случаях из 10, или даже 99 из 100, могу гарантировать, что для латышских коллег это пройдет незамеченным. Наша работа для них — пустой звук, нас как будто не существует. И это рождает естественное чувство неудовлетворенности у аудитории, которая десятилетиями наблюдает, что ее рупор вещает в пустоту».
 

«Вы хотите повлиять на Сейм?» — спросили Александра недоумевающие организаторы. Он покачал головой. Не хотим и не надеемся. Так, обращаем внимание на проблему. Чисто коллегиально...

В общем, дискуссия перешла на частности. Инга Сприньге из «расследовательского агентства» Re Balticа обличала кинопродюсера Лайму Фреймане, что та вовлекла латышских актеров в какое-то пропагандистское российское кино, а это ужасно!

Дядька из некоего интернет-ресурса заявил, что у русских Литвы, Латвии и Эстонии больше общего, чем у литовцев, латышей и эстонцев, а его сосед возмутился: «Где вы в Литве нашли русских? Их там 5%!»

Менеджер проектов в сторонке объясняла, что деньги только начали выделять, но если ничего интересного на-гора не выдадут, то лавочку прикроют, ибо решат, что нефиг. Срочно нужно строчить заявки.


Мы, немногие русские журналисты, вышли на крыльцо. «Жаль, что тебя никто не услышал», — сказала я Краснитскому. «Деньги пилить можно, конечно, — ответил он. — Но это значит, что журналистика никого не интересует».

В общем, и в Британии всё по Бернштейну: движение всё, конечная цель — ничто.
Кремль может спать спокойно.