Один из лучших интервьюеров России Владимир Познер назвал жанр интервью противостоянием. Каким бы доброжелательным ни был разговор в эфире, это всегда интеллектуальное и психологическое соревнование двух человек — ведущего и гостя.

Споры о том, каким должно быть хорошее интервью, журналисты ведут десятилетиями, а то и столетиями. Должно ли оно быть похожим на полицейский допрос, быть провокационным, жестким, агрессивным, или, напротив, добрым, миролюбивым и открытым?

Нужно ли к политикам применять один подход, а, допустим, к ученым или деятелям культуры другой? Стоит ли избегать наивных вопросов или допустимо позволить себе легкий «налет дилетантства»?

Однозначного ответа на эти вопросы нет, каждый интервьюер выбирает свою модель поведения, которая кажется ему наиболее приемлемой. Но одно, лично для меня, определенно: без интереса к собеседнику хорошее интервью просто не получится.

«Нельзя достичь успеха в беседе, если собеседнику кажется, что его рассказ вас не интересует или вы его не уважаете», — написал в своих мемуарах легендарный американский телеведущий Ларри Кинг.


В последнее время мне не раз приходилось слышать упреки в своей адрес: зачем ты приглашаешь к себе в эфир того или иного гостя, он же просто «зомби»? Такую реакцию у аудитории нередко вызывают герои, чьи взгляды коренным образом отличаются от «трендовых». Скажем, если большинство радиослушателей или телезрителей поддерживают Россию в нынешней геополитической ситуации, то любое «антироссийское» мнение они будут воспринимать в штыки. То же происходит и с теми, кто придерживается кардинально противоположной точки зрения.

Недавно у меня в социальных сетях возникла дискуссия со зрителями программы «Без обид», которую я веду по четвергам на телеканал LTV7, в связи с вышедшим накануне интервью официального представителя МИД Украины Евгения Перебийниса. В нем он назвал героем Степана Бандеру, а жителей Донецка и Луганска, которые не покинули зону боевых действий, практически причислил к пособникам террористов.

«Зачем нужно было приглашать в студию такого человека? Кому интересно его мнение?» — примерно такие вопросы, но в более грубой форме, я получил от некоторых телезрителей.

Примерно такая же реакция, но уже со стороны другой части аудитории, последовала после того, как в прямом эфире моей программы экс-глава МИД Латвии Янис Юрканс поддержал присоединение Крыма к России.

На все эти упреки я отвечаю: «Потому что мне интересно, что заставляет человека думать и поступать так или иначе».


Любой журналист, простите за банальность, в первую очередь человек — хотя в это иногда и трудно поверить. У нас есть свои взгляды, стереотипы, комплексы и фобии, но именно любознательность помогает хорошему интервьюеру «подниматься» над ними в надежде «раскрыть» своего гостя.

Гость может быть тебе откровенно неприятен, но искусство интервьюера заключается как раз в том, чтобы даже в самом заурядном человеке найти «интересную сторону».

Экс-президент Латвии Валдис Затлерс никогда не был мне симпатичен как политик. Я до сих пор убежден, что этот хороший врач был плохим президентом. Но интервью, которое я провел с ним в прямом эфире, считаю одним из лучших в своей карьере — потому что «человеческий материал», который удалось извлечь из-под политической оболочки, показал, на мой взгляд, серьезную внутреннюю драму этого человека.

Некоторые коллеги призывали к большей жесткости в интервью с экс-президентом, но я не являюсь сторонником «лобовых атак» — эта тактика кажется мне неоправданной, поскольку заставляет гостя «закрываться».

Агрессия поднимает рейтинг, но зачастую уводит от сути. Это не значит, что следует избегать острых вопросов, отнюдь. Но их нужно уметь задавать «в контексте беседы». Цель хорошего интервью — не загнать собеседника в угол, а понять ход его мыслей.

По-настоящему, я в этом убежден, гость может раскрыться только тогда, когда сам захочет. Для этого интервьюер должен создать определенные условия — мы с коллегами называем это принципом «убей меня нежно».

Высший пилотаж заключается не в том, чтобы обвинить в эфире политика, например, во взяточничестве, а в том, чтобы он сам захотел в этом признаться.

Британец Дэвид Фрост вошел в историю журналистики своим интервью с американским президентом Ричардом Никсоном, который в беседе с ним публично извинился за Уотергейт, хотя раньше этого не делал. Это признание стало возможным вовсе не потому, что Фрост на него давил в ходе беседы — по большей части, преимущество было на стороне отставного президента.

Но Фрост сумел завоевать доверие Никсона — стал для него своего рода «священником на публичной исповеди».


Не всегда на интервью гости раскрываются так, как хотелось бы интервьюеру.

Свою беседу в прямом эфире с российским сатириком Геннадием Хазановым я считаю неудачной, но весьма показательной. Артист пришел в студию в дурном расположении духа, а в эфире ситуация усугубилась. Я не стал пытаться сглаживать углы и «задабривать» гостя, а продолжил задавать ему те вопросы, которые изначально планировал, хотя они и вызывали раздражение собеседника.

Интервью получилось скандальным, провел я его, мягко говоря, не блестяще, к тому же в какой-то момент гость откровенно перестал быть мне интересен, а я даже не попытался это скрыть, что признаю своей ошибкой.

Но этот жесткий, неизящный разговор, который, возможно, нанес определенный ущерб и моей профессиональной репутации, все-таки раскрыл «неприятную сторону» талантливого российского артиста — а это тоже результат. К тому же у той программы был очень высокий рейтинг, что очень порадовало моего редактора.

«Ты знаешь, я после того интервью не могу смотреть программы с участием Хазанова — он показал себя не с лучшей стороны», — такое мнение после этого эфира мне высказали несколько телезрителей. Причем такие отзывы продолжают поступать до сих пор, спустя несколько месяцев после выхода передачи.

Уважение к собеседнику вовсе не означает, что перед ним надо вилять хвостом. Если человек приходит к тебе на программу со «звездой во лбу» и всячески это демонстрирует, не стоит сразу же пытаться ему угодить, но и в словесную перепалку тут же вступать не следует. Важно не потерять чувство собственного достоинства.

Когда приходится иметь дело с такими людьми, я всегда вспоминаю эпизод в продуктовом магазине, который произошел со мной несколько лет назад. Я покупал картошку, но неправильно упаковал ее в пакет, что вызвало гнев продавщицы — она стала повышать голос, ожидая от меня либо ответной грубости, либо извинений. Я же решил не отвечать вовсе — спокойно расплатился, не проронив ни слова. Продавщица оказалась в весьма глупой ситуации, попытавшись начать скандал, который не получил продолжения.

Понятно, что игнорировать гостя в ходе беседы невозможно, но важно не поддаваться на его агрессивные выпады, а спокойно вести интервью по задуманному плану.

Несдержанный человек всегда проигрывает тому, кто способен контролировать свои эмоции.


Бывший ведущий программы «Время» на Первом канале, а ныне редактор проправительственного украинского портала Павел Шеремет в ходе интервью на радио Baltkom обвинил нас с коллегой Натальей Михайловой в поддержке «путинского режима» за простой вопрос: «Почему, на ваш взгляд, балтийские предприниматели продолжают сотрудничать с Россией, несмотря на критику этой страны национальными правительствами?»

Цепляться к вопросам интервьюера — излюбленная тактика многих негативно настроенных собеседников: такие придирки сбивают темп, вселяют неуверенность в интервьюера, создают дискомфорт.

Если станешь оправдываться — сразу же проиграешь психологическую дуэль; начнешь смягчать формулировки во избежание повторных замечаний — тоже будешь выглядеть не на высоте.

В уже упомянутом мной интервью с Хазановым была аналогичная ситуация — каждый мой вопрос удостаивался нелестного комментария, но я решил не обращать на это внимание и задавать следующий вопрос, предполагая, что реакция будет такой же.

В итоге, если не поддаться, то в глупой ситуации окажется гость, а не интервьюер.


Некоторые герои, которые приходят на программу, еще до эфира проверяют журналиста на прочность, пытаются установить свои правила.

«Я не хочу гримироваться», — самый распространенный каприз деятелей шоу-бизнеса, которые пытаются показать, кто в доме хозяин. «Я буду говорить только о своем спектакле/концерте/ выставке», — еще одна популярная попытка «установить рамки».

Театр начинается с вешалки, телевизионное интервью — с гримерки, а радиоэфир — с «зала ожидания»: во многом беседа зависит от того, как сложится общение с гостем в этом маленьком помещении за 15 минут до начала эфира. Но и здесь важно соблюдать принцип: интервьюер — хозяин, интервьюируемый — гость. Неважно, кто придет на интервью, президент США или обычный латвийский чиновник, но они на вашей территории — и вы определяете ход беседы.

«Не стоит из уважения к другим терять уважение к себе», — советует Ларри Кинг. Быть на равных с сильными мира в прямом эфире на самом деле не очень сложно. Тот же Кинг предлагает преодолевать волнение перед такими людьми простым способом: присмотритесь к своему собеседнику — он такой же человек, как и вы, у него есть руки, ноги, нос и уши. Он тоже болеет и ходит в туалет.

Моя коллега, которая освещала один из визитов президента США Билла Клинтона, прекратила воспринимать его «первым после Бога», увидев грязную обувь главы государства. После этого он превратился для нее в обычного человека и перестал вселять ужас и трепет.

У Джорджа Буша-младшего на моих глазах сломался зонтик и он не мог с ним справиться. Зонтик «вывернуло» порывом ветра, и всесильный руководитель Белого дома беспомощно пытался вернуть ему первоначальный вид. Осознание того, что гость в студии — тоже простой смертный, выравнивает позиции.

Опытные политики знают «секрет»: чтобы вызвать резонанс, надо сказать что-то нестандартное. В интервью, на мой взгляд, нестандартный подход тоже является одним из составляющих успеха. Мне, например, интересно услышать мнение физика о Боге, а психиатра о политике, хотя мой телевизионный редактор в такие моменты хватается за голову и каждый раз угрожает написать заявление об уходе.


…Еще один спорный вопрос — нужно ли готовиться к интервью, а если да, то насколько серьезно?

Одно из моих первых интервью провалилось именно по причине несерьезного отношения к подготовке. Я начинал работать в газете и по заданию редакции отправился на интервью к российскому актеру Игорю Костолевскому. Уже первый мой вопрос — «как вы стали актером?» — привел его в неописуемую ярость. «Вы могли бы перед тем, как явится сюда, хотя бы почитать обо мне», — сказал он. Дальше — хуже. Разговор получился недоброжелательным, пустым и формальным. Мне тогда было 19 лет, я только начинал свой профессиональный путь, но до сих пор помню, какие неприятные ощущения у меня остались после этой встречи. Упрек со стороны Костолевского был обидным, но справедливым.

В тоже время слишком тщательная подготовка к интервью тоже может сыграть не в плюс, а в минус. Известный латвийский журналист Андрей Мамыкин так описал результат своей подготовки к программе с участием Марины Влади.

«Зная, что Влади будет в Риге со спектаклем, я готовился к этому интервью месяцев пять, наверное. Так основательно я не готовился еще ни к одному из интервью. Кажется, нет ни одной телепленки с Высоцким, которую я не просмотрел бы, и ни одного интервью самой Влади, которое я не видел бы. Даже на французском языке смотрел. Увидел Влади — и понял, что спрашивать ничего не хочу! Я знаю теперь о ней все или просто многое, и у меня к ней нет вопросов. А те, что есть, какие-то банальные, желтые или просто глупые. Поэтому интервью получилось какое-то пустое и… никакое. Переносил его, короче, перетерпел», — пишет Мамыкин.

Уже не раз упомянутый мною Ларри Кинг в своих мемуарах писал, что «чрезмерная подготовка» убивает способность ведущего удивляться, а это важный элемент живого разговора. В тоже время Владимир Познер считает, что без серьезной подготовки глубокое интервью вряд ли будет возможным.

Кто из мэтров прав, я судить не берусь. Наверное, как это обычно бывает, истина где-то посередине. Но главное в жанре интервью, на мой взгляд, — не просто закидать гостя вопросами, а попасть ими в цель. А будет ли это сделано после тщательной подготовки или сходу, скажем, после бурной вечеринки, — по большому счету, не имеет значения


P.S. Каждое интервью должно начинаться с напоминания: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Максим Звонарев.