Мы часто удивляемся, почему в новостях нам каждый раз обязательно сообщают о каких-нибудь напастях. О крушениях поездов, катастрофах, авариях, взрывах, убийствах и прочих ужасах.

Зачем это делается, объяснить никто не берется. В лучшем случае говорят, что вот, дескать, в советской печати такие события замалчивались, а у нас теперь свобода слова…

Это не совсем верно. Ближе к истине те, кто считают, что так у нас хотят выбить почву из-под ног, внушить, что жизнь — копейка и что убить человека ничего не стоит.

К такому выводу, действительно, нетрудно прийти, если каждый вечер смотришь по телевидению западную кинопродукцию.

Боевики с бесконечными убийствами, насилием и реками крови свое дело уже сделали. Мы поверили, что мир без криминала обойтись не может и что уголовщина сегодня стала нормой жизни. Это, как любят говорить либералы, наша плата за демократию.

Мало того, мощная волна негатива, захлестнувшая газеты и телеэкран, ожесточила всех настолько, что окончательно сокрушила институт святости. Все, что было для нас святого — идеалы, традиции, принципы — стерлось в сознании начисто и безвозвратно.

Мы убедились, что могущественно не добро, а зло, и что всегда побеждает не правый, а сильный.

Но на самом деле смысл такого психологического прессинга в ином.

Во-первых, это делается, чтобы раскрепостить наши инстинкты и внушить, что все бытовые и культурные запреты переступать можно и нужно. И даже полезно. Т.о. нас приучают к мысли, что этого не надо бояться, потому что все равно избежать нельзя.

Во-вторых, хоть в это и трудно поверить, но за таким назойливым внедрением в нашу подкорку всевозможных страхов стоят весьма меркантильные, практические интересы.

«Наша культура, — говорит известный культуролог Сергей Кара-Мурза,- сформировала особый тип сознания. В нем есть очень существенное ядро, взятое от Просвещения — рациональный способ рассуждений с выявлением причинно-следственных связей».

Иначе говоря, мы привыкли, рассуждая, всегда танцевать от печки, во всем доискиваться сути. Так вот этот тип детерминистского мышления и подлежит сегодня сносу.

Только отказавшись от него, можно разорвать причинно-следственные связи между такими экономическими или юридическими понятиями как, например, труд и капитал или чистая прибыль и мошенничество и т.д.

На Западе, говорит Кара-Мурза, сегодня целая профессорская рать отстаивает идею, что прежние, детерминистские методы объяснения мировых процессов, и прежде всего экономических, морально устарели. Все, что происходит, утверждают эти спецы, «случается вдруг», само по себе и беспричинно.

А насаждается эта мысль для того, чтобы легче было убедить нас, что, скажем, миллионная прибыль у какого-нибудь банкира образуется ежемесячно исключительно сама по себе, потому что он такой замечательный и умный, а вовсе не как следствие нехилых грабительских поборов за банковские услуги.

Так вот, как ни странно, приучить человека к такому пониманию вещей проще всего именно на уровне эмоций и страхов.

Для этого достаточно посредством новостных передач, боевиков и ужастиков повседневно внушать нам мысль, что все вокруг рушится, горит и погибает, потому что такова природа вещей, и от человека тут ничего не зависит...