---

Нынешний продовольственный рынок — при внешней простоте и доступности —  засекреченная, как государственный секрет, и закрытая, как банковская, область экономики, где за парадными показателями и понятными ценами стоят отнюдь не явные рычаги воздействия на эти показатели и далеко не всем понятные и непрозрачные механизмы ценообразования.
 

---

Поэтому нормальный простой обыватель даже не пытается задать вопрос:

«Почему выгоднее раз в неделю доехать из Латвии до Германии и затариться в тамошних супермаркетах, чем выращивать и покупать все это в Риге?»

Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала уяснить, что доход немецкого (а равно — голландского, французского) фермера только на 15% состоит из цены проданных товаров, а остальные 85% — это всевозможные субсидии и дотации.

Только за каждый га обрабатываемой земли фермер ежегодно получает 1000 евро (в Латвии — 130). Поэтому закупочная стоимость сельхозпродукции от немецкого фермера для немецкого маркета составляет всего 15% от стоимости такой же продукции латвийского крестьянина (разницу по себестоимости с российскими производителями считайте сами).

Вот и весь секрет ах-какой-конкурентоспособности и относительной дешевизны европейского продуктового рынка.





Но, как всегда, «у любой медали есть ложка дёгтя».

Субсидии и дотации не берутся из воздуха. Они берутся из налогов, которые платят все жители, то есть государство часть цены сельхозпродуктов принудительно изымает у покупателя (даже у тех, кто на диете) и отдает фермеру в виде дотаций.

А не проще ли повысить на эту сумму стоимость продуктов и понизить налоги?

Государственный чиновник на такой вопрос пучит глаза, машет руками и отчаянно трясет головой.

Если опустить его длинные путанные сентенции, в сухом остатке будет отчаянное: «А я? А мне? А где же тогда я харчеваться буду?!»

Ну правильно. У одних взял — другим отдал. Пока нес — к пальцам прилипло.

И как-то так само собой получилось, что в процессе переноски денег из налогов в дотации к пальчикам чиновников стало прилипать настолько много, что крестьянам как-то уже и не хватает. Чтобы что-то им выдать, приходится брать в долг. И вот в настоящее время эти долги выросли настолько, что если продать всех чиновников на запчасти, не хватит даже на проценты.





То есть всем нормальным людям, умеющим складывать циферки на калькуляторе, с некоторых пор стало понятно, что вся эта конструкция неминуемо должна навернуться.

Причем скорость обрушения этой пирамиды сейчас напрямую связана с аппетитами еще одного прожорливого иждивенца — с приставкой «укро-». С началом кормления этого дитяти конец еврочуда становится неизбежным, как заход солнца.

Как только иссякнут закрома бюргеров, медным тазиком накроются рабочие места, исчезнут субсидии-дотации, а вместе с ними — и небывалая дешевизна европейского агрочуда. И вот тогда приобретенные агротехнические навыки станут не просто полезными, а жизненно необходимыми.

Так что тяпку в руки — и на грядку. Надо начинать бороться за свое место под солнцем прямо сейчас. Я вот лично пойду погребок секретный в лесу обустрою — урожай прятать.

Потому что первое, что нас ждет, когда еврорадость навернется, это продразверстки. Капитализм все-таки...





Ещё один слабо рекламируемый продуктовый евросекрет — по результатам встречи с председателем правления Латвийского центрального союза молокопереработчиков Яниса Шолкса:

Продукты в ЕС производить можно. Никто не запрещает. И продавать — тоже. Но есть одно ма-а-а-аленькое «но». Штраф за продажу = 100% от объема продаж.

Называется эта штуковина — квоты ЕС и наказание за продажу сверх квот.

Вот, например, молоко. Квота для Латвии — 2000 тонн в день. На конец 2013 года в Латвии было 406 500 коров. И даже при очень скромных надоях в 16 кг в день ежедневное производство превышает 6500 тонн в день.

Имеющим четыре класса образования или калькулятор — можете посчитать самим, куда отправляет ЕС фермеров Латвии.

Неолибералам же предлагаю не напрягаться, для них как было, так и осталось непреложной истиной: булки материализуются на деревьях, а деньги — в банкомате, причём исключительно после того, как удалось половчее нагадить на голову России вообще и русским — в частности.