Продолжение. Начало — здесь


Часть 3. Магелланов пролив

Самолет при заходе на посадку швыряло и кренило в разные стороны совсем не по-детски.

Бурливший веселым, говорливым ожиданием, в основном туристический люд моментально затих и вжался в кресла.

Командир корабля извинился за неудобства и, посетовав на сильный ветер, предложил пристегнуться и не вставать со своих мест. Народ начал массово молиться, в паузах используя индивидуальные гигиенические пакеты.

Подергавшись туда-сюда и даже не потеряв крылья, мы в результате умело попали на полосу и благополучно сели.

Со времен прекращения первомайских демонстраций я, пожалуй, впервые стала участником массовой человеческой радости от ощущения общности и целостности. Причем последнее во всех смыслах.


Пунта-Аренас. Самый южный город Американского континента. Южнее — лишь аргентинская Ушуая, но это уже Огненная Земля, то есть острова.

А континент заканчивается именно здесь, на берегу пролива Магеллана.




Довольно большой, с населением больше 100 тыс., вполне приличный городок, несмотря на свою суровую южность (парадоксы другого полушария), весь искрящийся ярко-желтым цветением неведомых кустов, а также известной акации и еще более известной сирени. Как приятно, скажу я вам, нюхать сирень в декабре!








В центре — очень уверенный монумент и первооткрывателям, и товарищу Магеллану, и Огненной Земле, и индейцам теуэльче. Все в одном флаконе, но смотрится убедительно.




Индейцы теуэльче, к слову, отличались очень высоким ростом и могучим телосложением. Именно следы их огромных ног и послужили причиной назвать землю Патагония (большая нога). Великаны из сказок, оказывается, имеют вполне конкретных прототипов.

Меня раскачивало даже не от знаменитого патагонского ветра, а от самих слов: Магелланов пролив, южная точка континента, мыс Фроуард...

То, что всегда казалось лишь географической отметкой на карте, вдруг стало осязаемой реальностью. Это был восторг!





Таксист лихо домчал нас до милого гостевого домика — с радушной хозяйкой и идеальной чистотой внутри.

На дверях вместо чилийского стяга — флаг Магеллановой республики, предполагаемой автономии, за которую местные тоже ведут свою локальную борьбу. А неймется им по той простой причине, что предостаточно в этих землях нефти и природного газа, а делиться таким дорогим добром с далеким Сантьяго не слишком хочется... У всех своя борьба.

Мы же, будучи убежденными пацифистами, рванули в центр преследуя несколько важных целей.

Первое и основное — взять машину. Памятуя о чудесах рента в Пуэрто-Монте, я была несколько напряжена.

Но никаких сюрпризов не было. Все чинно и по-европейски. Назвали фамилию, нашли резервацию, показали кредитку, подписали бумажку. В отдельной папочке — аккуратно подготовленные бумаги с разрешением пересекать аргентинскую границу. О необходимости таких бумаг мы прочитали в отзывах бывалых и за пару недель написали просьбу в контору.

В результате через полчаса мы уже катили в большом «ниссановском» внедорожнике.

А катили мы не куда-нибудь, а на эту самую южную точку континента, которая, судя по карте, находилась в 100 км от города.


Магелланов пролив, похоже, был рад нам тоже. В качестве приветственного флага он перекинул с одного своего берега на другой огромную звонкую радугу!




Чуть поплутав и пообщавшись с неожиданно встреченным англоговорящим местным, мы выехали на верную дорогу, сумев оценить качества нашего внедорожника именно вне дорог. До креста, который установлен в самой южной точке, на мысе Фроуард, от места, до которого как-то можно доехать на джипе, топать примерно два часа.

Ветерок и дождь способствовали нашей позиционной адаптации и пониманию того, что до Антарктиды от сюда рукой подать и что доля морякам Магеллана выпала незавидная...

Искупаться в проливе не срослось. Ну как-то слишком зябко было. И вынашиваемое в Риге желание утекло с ледяным дождиком в воды именитейшего географического протока без осадка и сожаления.




Ибо удовольствие от края земли получили несомненное! Пора было возвращаться, рано утром мы должны были ехать к пингвинам.


Часть 4. Пингвины

Пингвины — это один из знаковых моментов при посещении Патагонии.

Увидеть их в естественных условиях представляется чем-то особенно северным (или, точнее, южным). Чем-то очень близким к Антарктиде, полярникам, айсбергам и большим льдинам.

Поэтому в план перемещений по Патагонии, конечно, мы включили и сие неординарное зрелище.

В окрестностях Пунта-Аренас можно увидеть их в двух местах. Первое и самое многочисленное поселение расположено на острове Магдалены, на который надо плыть примерно час на кораблике. Второе — менее значимое в плане численности, но туда можно доехать на машине.




Еще в Риге мы решили плыть на остров. Я послала заказ, его подтвердили, мы зашли накануне в контору, оплатили нехилый счет — и раненько утром подъехали к месту сбора.

Пока народ подтягивался, а всего катер берет 30 человек, я вычислила пару молодых русских, подошла к ним улыбаясь — это был первый раз, когда мы услышали русскую речь в Чили. Но ребята довольно односложно отвечали, я, естественно, навязываться не стала, и беседа не состоялась.


По моей вине (перепутала 6:50 и 5:50) мы притащились именно к 5:50, поэтому времени понаблюдать за сборами было предостачно. Хотя я сама довольно кисло бродила в предвыездной суете, ибо, с одной стороны, мне страшно хотелось посмотреть на пингвинов, а с другой, я представляла, как на этом ветру будет качать наше суденышко.

Дело в том, что у меня нет никакой устойчивости к водным перевозкам. Даже после весельной лодки на Лиелупе я выхожу на берег зеленая. А тут... Но охота, как говорится, пуще неволи.

Внезапно вышла тетенька-начальница и объявила, что позвонили из порта, на море шторм, поездка сегодня отменяется. Есть вариант поехать завтра или забрать деньги.

Мишка сказал, что это мое нытье повлияло на море. Возможно, но мы забрали деньги и поехали в альтернативное место под названием Отвэй.

Чуть поплутав в поисках дороги, пингвинов мы, конечно же, нашли и получили несказанное удовольствие!


Это на самом деле невероятно потешные, милые создания, со своими правилами и нормами поведения, со своим бытом и привычками.




Самое смешное наблюдать, как по-человечески двуного-неуклюже они топают, как маленькие забавные гномики, а в случае опасности довольно проворно удирают в воду и там моментально превращаются в опытнейших пловцов.




В околоморской тундре у них норы, в которых они прячутся от ветра, ну или просто, когда все надоело.

Мы залегли среди выброшенных морем коряг и больше часа кайфовали, как дети! Я и сейчас пишу и улыбаюсь, столько позитива было получено от милых пингвинят.






Снимки передают только общее представление, а вот вся эта кутерьма и движуха, эта некая толстопятость (правда, не уверена, что у них есть пятки, но внешняя неуклюжесть точно присутствует) видима только вживую.





При всем при этом представьте тебе просто валящий с ног ветер и соляные брызги моря, дисперсно наполняющие воздух.


Кстати, о ветре. Именно там, около пингвинов, Мишка, еще не осознавший глубину понятия «патагонский ветер», взял и просто открыл дверь нашего джипа. Просто — это значит не удерживая после открытия ее двумя руками.

Дверь тут же оторвало...

Но настроения от пингвинов даже сей факт не испортил. Починив дверь, мы выехали на настоящие патагонские просторы. Наш путь лежал в Аргентину.


Часть 5. Дороги

Аргентино-чилийская граница, вопреки нашим ожиданиям похожести, например, на латвийско-литовскую, представляет собой настоящие контрольно-пропускные пункты с кучей вовлеченного персонала, таможней, аппаратами для проверки багажа, множеством окошек и дядечек с печатями в них.

Причем чилийцы к процессу относятся куда более организованно и четко. Аргентинцы же, на мой взгляд, в целом более склонны к попаданию в разряд предположительного понятия латиноамериканцы, в которое мы вкладываем более раскрепощенный и незагруженный образ жизни и мировосприятия.

Базируясь на постулатах о победоносности информированности в боях или дальних вояжах, я попыталась проштудировать интернет в поисках прикладных советов от бывалых.

Таким образом стало известно, что последний магазин перед национальным парком Торрес-дель-Пайне, куда мы должны направиться после посещения Аргентины, будет в городке Пуэрто-Наталес, примерно в 100 с небольшим километрах от пограничного КПП.

Учитывая запрет на ввоз продуктов в Чили и отсутствие пунктов питания в Торресах, у нас был выбор либо оставаться голодными на три дня, либо после Аргентины опять возвращаться в Пуэрто-Наталес, тем самым делая более чем двухсоткилометровый крюк.

Не хотелось ни того ни другого. Поэтому я предложила купить продукты прямо сейчас, проезжая через Пуэрто-Наталес, упаковать их и куда-нибудь спрятать недалеко от границы. А на обратном пути забрать.

Сын с недоверием акцептировал мое предложение, мы запаслись провиантом, включая уже оцененные сорта чилийского белого и красного на десерт, все было эргономично упаковано в картонный ящик, ящик погружен в несколько пакетов, и мы, заправив себя и машинку под завязку, помчались к границе.

Расчет бензина на безлюдных просторах Патагонии совсем не праздный вопрос. Учитывая, что источники автомобильного питания иногда находятся примерно на расстоянии 150-200 км друг от друга, игнорировать сей факт означает пренеприятнейшие последствия.

Поэтому наряду с маршрутом надо ясно представлять места, где можно накоpмить машину, а при виде заправки — обязательно заливаться по полной.


Ближе к границе начались знаменитые аргентинские пампасы. Собственно — степи, как говорят у нас. В Северной Америке они называются прерии, а в Южной — пампасы. Бесконечные просторы, заросшие невыразительной травкой, и пасущиеся бараны на них.






Все бы ничего, но у нас ящик с продуктами, который надо было бы где-то спрятать, а тут такой неподходящий ландшафт. Километра за два от границы вдруг появилась какая-то мелиоративная канава вдоль дороги. Это было единственное нарушающее однородность картинки рельефное наслоение.

В отсутствии иных вариантов пришлось прятать коробку в канаву. Мишка очень по-отечески укутал ее камушками, прошептал над ней колыбельную — и, велев коробушке не даваться в руки возможного врага, мы оставили наши припасы в Чили, а сами переместились на аргентинскую территорию.




Дорога лежала в городок Эль-Калафате, так называемую аргентинскую столицу ледников. Километров 70-80 этой дороги приходится на несимпатичную грунтовку, которая покрыта крупными нестабильными камнями. Поэтому, особенно на поворотах, нужно было четко удерживать даже наш полноприводный джип от фокусов.

К слову, на всей дороге не встретили ни одной встречной... Есть альтернатива проехать по асфальту, но это удлиняет путь на 150 км и повышает риск не доехать до следующей заправки.








Короче, прибыли. Должна заметить, что степи (пампасы, прерии) при подробном рассмотрении оказываются очень даже занимательным для изучения объектом. Есть в них нечто философское, дальнее, с уплывающими горизонтами и изысками полутонов. Моментами это были настоящиe марсианские хроники, моментами — просторы Леонардо, те, что за спиной у Джоконды.

В моем представлении — аллегория вечности...




Каким то особым успокоением, особой нотой космической мелодии улеглась в памяти та дорога. Без ярких открыточных видов, без цветовых контрастов и визуальных эффектов, она оставила собственный особый свет в понимании глубины и неоднородности понятия Патагония.




Романтизм «Лунного света» Дебюсси, крутящийся на тот момент в голове, сменился конкретикой дорожного указателя.

Мы въехали в Эль-Калафате.


Часть 6. Ледник Перито-Морено

Эль-Калафате — культовое место для аргентинцев. Это стало ясно сразу после беглого ознакомления с ценниками магазинов. Когда за обычную кепку с надписью «Аргентина» хотят 30 евро, это о чем-то говорит. Но мы, в конце концов, не за кепками сюда ехали.

Потолкавшись в благостной туристической толкучке и попив неплохого пива на очень приятном солнышке, — а в Аргентине оказалось намного теплее и совсем не было ветра! — ранним утром следующего дня мы отправились на сам ледник.




Ледник Перито-Морено. Дабы не умничать здесь с перебором, создавая ложное впечатление о своей ледниковой продвинутости, я просто процитирую «Википедию», в которой, как обычно, есть все:

 

Перито-Морено (исп. Perito Moreno, «ученый Морено») — ледник, расположенный в национальном парке Лос-Гласиарес, на юго-востоке аргентинской провинции Санта-Крус. Является одним из наиболее интересных туристических объектов в аргентинской части Патагонии.

Перито-Морено имеет площадь 250 км² и является одним из 48 ледников, питаемых южной частью Патагонского ледника, расположенного в Андах на границе Аргентины и Чили. Это ледовое плато — третий по величине запас пресной воды в мире.

Ледник был назван в честь исследователя Франсиско Морено, который первым исследовал этот регион в XIX веке и сыграл существенную роль в защите территориальных интересов Аргентины в споре о границе с Чили.

Ширина языка Перито-Морено составляет 5 км, средняя высота — 60 м над поверхностью воды. Средняя глубина равна 170 м, максимальная — 700 м. Скорость его движения равняется 2 м в день (примерно 700 м в год). Однако потери массы примерно такие же, поэтому (не учитывая небольшие отклонения) язык ледника не отступал и не наступал на протяжении 90 лет.

Собственно, вот такой информацией располагали и мы. А дальше началось то, о чем в народе говорят лучше один раз увидеть... Это прямое попадание в американское ВАУ!

Вау — и все.

Потому что онемел. Потому что затих, почувствовав себя крохой, песчинкой, маленьким бликом, отраженным на мгновение в этой вековой громаде.




Как сильно, мощно, полифонично все то, что предстает перед тобой. Как гениальна и неподражаема природа в качестве архитектора и художника. Как уже миллионы лет назад ею придуманы все цвета и формы! Нам оставалось только смотреть, фотографировать, запоминать.








Периодически над ледником проносится страшный треск. Тут же начинаешь крутить головой в попытке понять — где? Где сейчас начнет падать в воду отвергнутый массой кусочек или кусище?

Лед падает, как в замедленной съемке, с выражением тысячелетней усталости. Все. Прощай форма. Но останется содержание. Отколовшийся лед станет новыми кубалитрами пресной озерной воды.

Конечно, такое зрелище бередит и волнует сознание.





Наше с Мишкой воображение разволновалось до почти голливудского сюжета.

Дело в том, что по леднику можно ходить. На этом, собственно, строятся обеды и ужины многих коренных элькалафатян (надеюсь, с орфографией справилась).

Организовав турконторы, половина городка только тем и занимается, что предлагает различные «активити» на леднике, причем выразительно не бесплатно. В том числе — пешеходный переход по леднику, когда на ботинки надевают специальные «кошки», а потом вместе с гидом топаешь несколько часов по вековым кристаллам.

Мы придумали историю, как во время такого похода вдруг началось нередкое в тех краях землятресение.

 

---

Лед треснул — и большая часть туристов погибла в стихии.

Осталась в живых лишь небольшая политкорректная группа (сюжет ведь для Голливуда писали) из белой американки, черного американца, европейца, аргентинца и китайца.

Они застряли в расщелине, образовавшейся во льду, всячески помогали друг другу выжить и выбраться, за неимением ничего другого несколько дней грызли только лед, но тем не менее спасатели из Чили и Аргентины не подкачали — и все выжившие были спасены.

Они вернулись на родину, у американки с европейцем (скорее всего, это был француз, но тут авторы не до конца сошлись во мнении) — любовь, все красиво, и тут — бац! Через какое-то время почти у всех участников похода зрачки становятся оранжевыми.

Мало того, чуть позже они становятся такими же и у людей их окружающих — и так по цепочке. И только когда женщина с ужасающей клинической картиной (здесь идет чисто медицинский отрыв) попадает в крутой американский госпиталь, все понимают, что имеют дело с новым беспощадным вирусом.

Оказывается, благодаря дополнительной липопротеидной оболочке РНК этого вируса сохранилась более миллиона лет в леднике, а попав в организм человека, вирус активизировался и приступил к своей беспощадной деятельности.


Далее — Америка, Европа и Китай в панике, болезнь приобретает форму пандемии, и тут оказывается, что у русских есть чудо-вакцина.

Все дело в том, что этот вирус был ими выделен еще в семидесятых из тела найденного в вечной мерзлоте мамонтенка Димы, и они после многолетних испытаний в своих тайных военных лабораториях, лично контролируемых Путиным, создали вакцину.

Тут начинаются, с одной стороны, попытки при помощи американских морпехов выкрасть вирус из сибирской лаборатории (соответственно — спецэфекты, махач, гонки на вертолетах, оленях и собачьих упряжках), с другой — попытки Обамы, Меркель и Порошенко договориться с Россией о возможности закупить вакцину.

Но Путин на контакт не идет, припоминает санкции и уезжает в Крым.

В это время француз, в котором, как оказалось, была намешана и еврейская кровь, вирусом не заболевает.

И, что странно, евреи, как оказывается, не болеют ни в одной стране. А хайфский Технион уже смоделировал и размножил на 3D-принтере доставшийся евреям ашкенази от древних предков уникальный геном, в котором обнаружен специфический ген, отвечающий за разрушение капсида страшного вируса.

Этому факту невероятно обрадовались палестинцы и стриженые патриоты из России, так как появилась уникальная возможность наконец выявить всех тайных и явных евреев. (Спецэффекты на палестинских территориях и в Южном Бутово у скинхедов.)


Но в это время Путин прогуливается звездным теплым вечером, а из Ласточкиного гнезда на веревке к нему спускается Меркель и на языке Данте убеждает ВВ поделиться вакциной. Звучит музыка Вагнера.

В это время мир с интересом узнает, кем на самом деле по национальности были те или иные не заболевшие коллеги и знакомые. (Спецэффекты с удивленными оранжевыми глазами.)

Не заболевший француз тем временем крадет новенький, непроданный России «Мистраль» и через Ла-Манш перебирается в Лондон, где встречается с Абрамовичем.

Обменяв вертолетоносец на яхту, Абрамович спонсирует Институт Пастера и дает им привезенную с Чукотки, из собственного Чукотского института сверxточных технологий (ЧИСТ), альтернативную антивирусную сыворотку.

Такую же сыворотку получает и госпожа Меркель, поклявшись в Воронцовском дворце в вечной дружбе, а после генетической экспертизы, сделанной на всякий случай в связи с общепланетным желанием обнаружить в себе еврейство, они с ВВ находят общих предков по линии Екатерины II.

Китайцы в это время синтезируют собственную версию вакцины, которая, как ни странно, тоже работает.


Сняты всяческие санкции. Мир спасен. Абрамович на «Мистрале» кормит китов у берегов Чукотки, ибо другого применения вертолетоносцу в это мирное время нет.

Француз и американка занимаются политнекорректным сексом.

В финальной сцене президенты «Большой семерки», Таможенного союза и Лукашенко с Порошенко в одной связке радостно танцуют под «Хава Нагилу» на леднике Перито-Морено гопак.

Мир снова светел и щедр на чудеса.

 

---

А мы с соавтором гениального сценария тоже танцуем босиком на скалах рядом с судьбоносным ледником. Нас ждет следующий день в другом национальном парке Аргентины. Правда, уже без голливудских сюжетов.

Ну и хочется верить, что нас таки ждет наша коробочка в чилийской канаве, недалеко от пограничного КПП.

 

P.S. Прошу прочитавших соблюдать авторские права и не тырить предназначенный только для Голливуда сюжет.

Да, и еще. Все персонажи — вымышленные и не имеют никакого сходства с возможными однофамильцами ;)

Окончание следует