У любой пропаганды есть ахиллесова пята: ее герои и объекты ее ненависти, как правило, очень похожи друг на друга. Сегодняшние страшные враги буквально копируют поведение отважных борцов из прошлого.
 

Отечественная пропаганда в этом отношении очень характерна.

В прошлом году вся страна поздравляла с девяностолетием несгибаемую диссидентку Лидию Ласмане-Доронину. Отважная женщина неутомимо несла соотечественникам слово правды, и за это оккупационный режим отправлял ее в застенки, но не сломил.

Максим Коптелов втрое моложе, никаких здравиц к его тридцатилетнему юбилею в обществе не прозвучало. Но в его жизни уже были обыск и задержание, а вскоре будут и застенки.

Разумеется, рижская тюрьма намного комфортабельнее, чем воркутинские или мордовские лагеря, да и срок короче. Однако частично недостатки чрезмерно мягкого преследования инакомыслящих будут устранены: в Сейм поступили поправки к Уголовному закону, и будущие диссиденты так легко не отделаются.

Сама по себе деятельность Ласмане-Дорониной и Коптелова похожа, как подвиги разведчика на происки шпиона. Она мечтала о независимости Латвии всерьез, он — о ее воссоединении с Россией в шутку.

Оба прибегли к одному и тому же методу: распространяли свои преступные идеи способами, которые позволяла современная им техника.

Оба ни в коем случае не хотели насилия. Идеи обоих были категорически неприемлемы для подавляющего большинства современных им сограждан: для советских людей — отделение Латвии, для латвийцев — утрата независимости.

Подобные инициативы не раз были предметом разбирательств в Европейском суде по правам человека, который неизменно констатировал:

 

любое мнение, не содержащее призыва к насилию, пусть даже непопулярное и шокирующее для большинства, допустимо в политических дебатах.
 

Тем не менее то же общество, которое вполне заслуженно превозносит Ласмане-Доронину, готово лишить свободы Коптелова. Вполне возможно, для того чтобы через 60 лет вознести его на пьедестал и восхищенно распрашивать о тяготах на пути к исполнению мечты.


Одно из самых кричащих противоречий славного прошлого и позорного настоящего заключается во взаимоотношениях с соотечественниками за рубежом.

Вот смелые народнофронтовцы в годы Атмоды отправляются к латышам эмиграции за поддержкой — политической и материальной. Как прекрасно единство народа поверх барьеров!

А вот русские злоумышленники из Латвии обивают пороги российских учреждений, добывая иудины сребреники на свою подрывную деятельность против нашей страны. Нет предела низости предателей и их имперских кукловодов! Об этом бдительные латвийские журналисты сняли фильм-разоблачение «Генеральный план».

И вот тут пропагандисты могут попасть в ловушку.

Пока они морочат голову народу, все у них получается. Экспрессия восхваления прошлых дел и осуждения нынешних превращает сравнения, приведенные в этом тексте, в кощунство, на которое могут решиться только немногочисленные враги.

Куда опаснее самим поверить в собственную пропаганду, как это сделала в свое время советская власть в Латвии. А именно такой риск сегодня велик.

Автор сценария «Генерального плана» Санита Емберга очень огорчена, что Нил Ушаков уклонился от участия в обсуждении фильма. «Нам нужна дискуссия не с маргиналами, которые показаны в кино, а с теми, кто представляет русскоязычное большинство» — говорит она.

Как это знакомо! Именно так рассуждали и советские идеологи.

Дескать, незачем всерьез воспринимать маргиналов Гунара Астру и Лидию Ласмане-Доронину (Александра Гапоненко и Владимира Линдермана) — их надо просто посадить в тюрьму. Надо говорить с теми, кто действительно представляет лояльных латышей (русских) — Анатолием Горбуновым и Янисом Петерсом (Нилом Ушаковым и Сергеем Долгополовым).

Сегодня мы знаем, чем все кончилось.

Как только позиции власти пошатнулись, выяснилось, что Астра и Ласмане-Доронина с одной стороны, и Горбунов с Петерсом с другой — практически единомышленники. Разумеется, первые глубоко презирают вторых, зато вторые умудрились остаться наверху даже при радикальном изменении режима.

И интуиция мне подсказывает, что если бы мечта Коптелова сбылась, то во главе автономной российской республики Латвия оказались бы именно клоны Горбунова и Петерса, уже имеющие опыт руководящей работы в независимой Латвии.


Справедливости ради надо сказать, что латвийская элита осторожнее советской и не особенно доверяет согласистским вождям, не подпуская их к власти.

Зато сами они ведут себя точно, как Горбунов в начале Атмоды: критикуют радикалов в собственных рядах, заявляют о лояльности одновременно и государству, и своим недовольным государством избирателям, аккуратно маневрируют в соответствии с требованиями момента.

Одним словом, рассчитывать на Ушакова как на партнера в строительстве единого латвийского общества столь же опрометчиво, как в свое время было рассчитывать на Горбунова в формировании единого советского народа.

 

Но еще хуже другое: подходящей кандидатуры в русской среде Латвии просто нет.
 

Разумеется, в парламенте заседают такие правильные товарищи, как Алексей Лоскутов и особенно Андрей Юдин. Последний из кожи вон лезет, чтобы засадить в тюрьму разных коптеловых. Но неужели они никого вам не напоминают?

Неужели вы забыли яростного защитника СССР Альфреда Петровича Рубикса, который отсидел шесть лет за свою принципиальность? Но и с ним не все однозначно.

Выйдя из тюрьмы, Рубикс возглавил крайне оппозиционную Социалистическую партию. Но его оппозиционность была в допустимой сфере — экономической. А в национальных вопросах он больше не был предателем. Вел себя вполне по-горбуновски: осуждал борцов со школьной реформой, выступил против референдума по русскому языку.

В 74 года Рубикс стал депутатом Европарламента и там был куда ближе к латышским коллегам, чем к чужакам Мирскому и Жданок.

Юдину сегодня только 46. Где у нас гарантия, что через тридцать лет он не вернется к своему народу?


Есть грубая, но точная русская поговорка: «Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит». Она очень точно описывает предпочтения подавляющего большинства людей.

А именно — то, что соплеменники нам всегда ближе, чем сограждане другого происхождения. Даже если у этих соплеменников по какой-то причине паспорт враждебного государства.

Сегодня модель поведения волка из поговорки даже записана в преамбулу Конституции: «Латвийский народ не признал оккупационные режимы, сопротивлялся им». Странно было бы ожидать от инородцев других сокровенных мечтаний.

У меня нет сомнений, что если бы вдруг в Латвии появились «зеленые человечки», то их восторженно встретили бы примерно столько же человек, сколько проголосовало за русский язык четыре года назад на референдуме.

Но даже вместе с негражданами это не более полумиллиона взрослых. А против такого поворота событий выступило бы более 820 тысяч избирателей-латышей — опять-таки, как на том референдуме.

 

Именно в этом гарантия независимости нашей республики: она нужна большинству ее граждан.
 

Потому что сколько бы мы ни кликушествовали о непреходящей агрессивности России, та ни разу не вмешивалась в события на тех территориях, где не могла рассчитывать на поддержку подавляющего большинства населения.

Однако эта простая истина почему-то остается недоступной многим согражданам.

Национальная элита пребывает в очевидной истерии и все больше впадает в соблазн тоталитаризма.

Конечно, проще всего инакомыслие запретить, а всех недовольных посадить. Но дорогие латыши, тоталитарное спокойствие обманчиво и ненадежно. Советская власть в этом убедилась на собственном примере. Стоит ли повторять ее ошибки?

Тем более в отсутствие реальных угроз.