До конца жизни Белый будет исповедоваться со страстью и глухим отчаянием: 

Кровь чернела, как смоль, запекаясь на язве.
Но старинная боль забывается разве?

Пока жена разбиралась с Белым, Блок страстно влюбился в актрису театра Мейерхольда Натали Волохову.

В воображении поэта большеглазая и эффектная Волохова моментально превратилась в Снежную Деву, героиню двух блистательных поэтических циклов — «Снежная маска» и «Фаина».

Я был смущенный и веселый.
Меня дразнил твой темный шелк.
Когда твой занавес тяжелый
Раздвинулся — театр  умолк…
И вот — опять сияют свечи,
Душа одна, душа слепа…
Твои блистательные плечи,
Тобою пьяная толпа…

Отношения с Волоховой не скрывались от жены и длились без малого два года.

Временная уравновешенность двух необузданных стихий — души и тела поэта, создала идеальную атмосферу для творчества, но не доставила счастья обоим любовникам. Особенно Блоку, у которого «в книгах — сказки, а в жизни — только проза есть».

А тем временем Люба, расставшись с Андреем Белым, и в мыслях не держала оставаться приложением мужа, а подружилась с той же Волоховой и стала играть в театре Мейерхольда, выстраивая личную жизнь по своему усмотрению.

Как-то она  откровенно сказала Блоку:

«Я же верна моей настоящей любви! Курс взят определенный, так что дрейф в сторону не имеет значения, правда, милый»? — и тот возражений не имел.

Гастролируя с театром по России, Люба  посылала пространные письма мужу о каждом новом романе, которые заводила скуки ради, вместе с тем уверяя: «Люблю тебя одного в целом мире».

Вернувшись к Блоку измученной и беременной, она увидела на лице мужа неподдельную радость.


Александр Блок и его жена Любовь Дмитриевна Менделеева. 1903 год.

Он сказал: «Раз у нас нет детей, он будет наш общий…», но новорожденный мальчик прожил только неделю.

Блок сам хоронил младенца и потом частенько навещал могилу.

Случившаяся трагедия требовала сменить обстановку, и супруги уехали на международном экспрессе в Вену, а потом — в Венецию.

После длительного путешествия по Италии  пару лет между Любой и Сашурой все было спокойно.  Но надо же — Блок снова влюбился. На сей раз в оперную диву Любовь Дельмас, игравшую Кармен в театре Музыкальной драмы.

Ей он посвятил цикл стихов под названием «Кармен».

Розы — страшен мне цвет этих роз,
Это — рыжая ночь твоих кос?
Это — музыка тайных измен?
Это — сердце в плену у Кармен?

Правда, этот роман был не долгим, а осенью 1916 года Александра Блока отправляют на фронт.

В столицу его вернула Февральская революция,  и с марта 1907 года он «стал оживленно сотрудничать с новой властью».

Именно в это время «революционного воодушевления» им была написаны поэмы «Двенадцать» и «Скифы», крайне неоднозначно воспринятые и друзьями-поэтами, и читающей публикой, и большевиками. Особенно — «Скифы».

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!

Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!…

Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!…

В период разрухи, вызванной Гражданской войной, Блокам было не до выяснения отношений.

Блок ведет дневник и подробно описывает в нем то, что видит на улицах Петрограда: «Мороз. Прохожие несут какие-то мешки. Почти полный мрак. Какой-то старик кричит, умирая с голоду…».

Последний год жизни Блока был особенно мучительным не потому, что его мучили разные хвори, но от сознания, что «на всем свете у него были, есть и будут только две женщины: Люба и «все остальные».

В апреле 1921 года он, несмотря на страшную слабость и сильную боль в руках и ногах, еще находил в себе силы прогуливаться с Любой по любимым местам на Мойке и набережной Невы.

Когда прогулки ушли в вечность, он принялся чистить свой архив, сжег некоторые записные книжки и письма, требовал у Валерия Брюсова для сожжения  рукописный экземпляр поэмы  «Двеннадцать».

Последняя строка, которую написал великий поэт: «Мне пусто, мне постыло жить!»

7 августа 1921 года тело русского Гамлета лежало на замызганном кухонном столе в ожидании погребения. 

Я — Гамлет. Холодеет кровь,
Когда плетет коварство сети,
И в сердце — первая любовь
Жива — к единственной на свете.
Тебя, Офелию мою,
Увел далеко жизни холод,
И гибну, принц, в родном краю,
Клинком отравленным заколот.

Смерть поэта стала его последней загадкой, которую не могут разгадать до сих пор.

Врачи  не могли толком назначить больному метод лечения и безуспешно пытались использовать морфий для облегчения симптомов

Согласно диагнозу, причиной трагедии стал острый эндокардит. Однако специалисты недоумевали по поводу быстрой смерти Блока, не характерной для этого заболевания.

Скорее всего, дело было в душевном состоянии великого поэта.

Недаром, поэтическую среду до сих пор не покидает вера, что трагедия Блока связана с мистическим действием его собственных слов: «Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем».

Судя по тому, как горели и преждевременно сгорали  многие выдающиеся русские поэты,  похожее состояние душевного выгорания было характерным не только у него одного.  

И дело здесь не окружающей  атмосфере, а в том, что у великих Поэтов яркая, но скоротечная судьба.