У меня сейчас нет под рукой книги Альбера Камю «Бунтующий человек», и лень отыскивать цитаты в интернете. Суть того, что сформулировал Камю (и что я полностью разделяю), такова: бунт рождается не от плохих условий жизни, самих по себе.

Человек бунтует против превращения себя в вещь, лишенную голоса и воли. Именно момент осознания того, что тебя хотят превратить или уже превратили в некий, условно говоря, предмет мебели, который можно задвинуть в пыльный угол, или покрасить в какой угодно цвет, или просто выкинуть на помойку, и является той искрой, из которой рождается пламя бунта.
 
Бунт — это не обязательно баррикады и поджоги машин. Бунт — это и протестное голосование, и отказ говорить на языке того, кто хочет превратить тебя в вещь, и вообще молчаливый саботаж любых идущих сверху инициатив. Такой саботаж глубоко человечен: человек инстинктивно сопротивляется превращению себя в мебель.
 
Латышские националисты попытались проделать это с русскими, но номер не прошел. И уже, видимо, не пройдет. Я горжусь тем, что инициированный мной и моими товарищами референдум позволил русским жителям Латвии выйти из состояния безгласной вещи и громко напомнить о себе, о своем существовании и своих желаниях. Правящие не сделали из случившегося разумных выводов, они «включили страуса»: произошло что-то страшное, но я этого не заметил, значит, ничего страшного не произошло. На самом деле, случился бунт — да, в мирной, очень законопослушной форме, но бунт. Его последствия будут долгоиграющими. Во время бунта человек распрямляется, его организм запоминает это распрямленное состояние и старается к нему вернуться.
 
Сознательно не прибегаю здесь к аргументам в духе «исторической правоты», потому что из бездонного мешка истории можно вытащить какой угодно аргумент, это занятие для фокусников. Я лишь говорю, обращаясь к латышам, что навязать русским отношения «человек — вещь» уже точно не получится. Либо диалог «человек — человек», либо конфликт, бунт.
 
На сегодня практически вся политическая верхушка ЛР привержена идее «латышской Латвии», в которой русским отведена роль фольклорного меньшинства, т.е. «вещи». Я не вижу ни одного латышского лидера (или хотя бы фигуры среднего политического калибра), который хотел бы вести диалог с русскими по вопросам языка, гражданства, образования.
 
Существуют ли факторы, внутренние либо внешние, которые могут изменить ситуацию, позволят перейти от вялотекущего конфликта к сотрудничеству? Проще говоря, существуют ли такие политические проблемы, по которым большинство русских и большинство латышей придерживаются общего мнения?
 

Отречемся от старого пола…
 
В последнее время я стал активнее интересоваться политическими процессами, происходящими в Европе. Латвийские СМИ освещают эти процессы, но хаотично, несистемно. В потоках разрозненной информации тонет главное: на Западе происходит революция (да, не побоюсь этого слова). Идеологию этой революции я условно называю «лево-либеральной» или «либерал-социалистической». Двигателем революции, ее фанатичным передовым отрядом выступают левые партии: социалисты, социал-демократы, «зеленые», вчерашние коммунисты разных толков, анархисты и проч. Но и тогда, когда у руля европейской страны встают правые или право-христианские партии, революционный процесс лишь несколько замедляется, но не останавливается.
 
Сейчас я вызову скептические смешки у части читателей, но, по-моему, у этой либерал-социалистической революции весьма амбициозная цель: создать нового человека. Человека, свободного от всех традиционных идентичностей: этнической, религиозной и проч. Включая половую идентичность, которую даже как-то неловко называть «традиционной» (правильнее было бы — «естественной»). Во всех традициях и естественных склонностях человека либерал-социалистические революционеры видят слишком большой потенциал агрессии, доминирования, насилия, нетерпимости. Поэтому надо все обнулить, провести, как теперь модно говорить, тотальную перезагрузку.
 
Кому отведена роль жертв революции? На уровне социальных институтов — безусловно, церкви и семье. На уровне персональном — типу мужчин, которых принято называть «слишком мужчина». Отсюда, между прочим, показательная травля Берлускони, который, конечно, не ангел с небес, но, будь он гомосексуалистом (соглашусь с Путиным), таких проблем бы у него не было. Свобода, как видим, распространяется не на все виды сексуальной активности.
 
Никакого тайного заговора я, кстати, не наблюдаю. Скорее это больше похоже на массовое помешательство. Идеи гендерной революции озвучиваются вполне открыто: с политических и научных трибун, в СМИ. Другое дело, что революционная по сути идеология камуфлируется привычной правозащитной риторикой: защитим детей от плохих родителей, защитим геев от «гомофобов» и т.п.
 
Мое личное отношение к этой революции — негативное. Помимо прочего, еще и потому, что она, как раковая опухоль, сожрала изнутри левое европейское движение, выродившееся в борьбу за право мужчины совокупляться с мужчиной и гордо на весь свет заявлять об этом (т.н. coming out). Гламурное радужное знамя пришло на смену благородному и трагическому красному.
 
Ну и могу повторить сказанное недавно на ту же тему Аленом Делоном: «Мне скажут, что я должен адаптироваться и жить в ногу со временем... Что ж, я очень плохо отношусь к нашей эпохе, которая делает нормой все противоестественное». Ален Делон — тоже «слишком мужчина».
 

Против кого дружить будем?
 
Возвращаюсь к латвийской ситуации. Даже не буду спорить с теми, кто наивно считает, что статья 110 конституции («брак = союз между мужчиной и женщиной») или фраза о «христианских ценностях», которую вроде бы собираются включить в преамбулу, защитят Латвию, как круг, очерченный вокруг себя гоголевским Хомой Брутом. Не защитят. Но совместные действия русских и латышей могут поставить барьер на пути победного шествия либерал-социалистической революции.
 
Уверен, что большинство жителей Латвии, независимо от национальности, отрицательно относится и к легализации однополых браков, и к новой европейской системе воспитания детей. Характерно, что на якобы безобидные учебно-методические пособия («День, когда Карлис был Карлиной» и проч.), продвигаемые министром благосостояния Винькеле, последовала быстрая негативная реакция со стороны 58 общественных организаций. Это значит, что, по крайней мере, часть латвийского общества внимательно следит за европейскими процессами и понимает, что эти пособия — первый пробный шар, а стратегическая цель — превращение мальчиков и девочек в существа с размытой половой идентичностью.
 
(Упомяну к слову, что предложенные обществом «Sargāsim mūsu bērnus» поправки к закону о защите прав детей сейчас проходят экспертизу. Вот список экспертов, к которым обратилась ЦИК: министерство юстиции, министерство благосостояния, юридическое бюро сейма, бюро омбудсмена, государственная инспекция по защите прав детей и детский фонд Латвии. Подбор экспертов впечатляет: четверо из шести по сути представляют правительство, и при этом ни одной профильной общественной организации. С содержанием наших поправок можно ознакомиться здесь).
 
Лево-либеральный проект покушается и на этническую идентичность. И хотя немалая часть латышей готова ехать во втором классе, лишь бы русские ехали в третьем, все-таки перспектива растворения в общеевропейском котле должна их пугать.
 
Среди русских жителей Латвии сохраняются некоторые надежды, что начальство Евросоюза  вмешается и поможет решить наши проблемы. Ведь не могут, казалось бы, общие правозащитные стандарты, тем более, в рамках одного политического пространства, каковым является ЕС, работать по принципу: этих защищаем, этих не защищаем. Оказывается, очень даже могут. Русофобия взяла верх: мы видим, что русские Латвии и Эстонии вообще не рассматриваются в Европе как объект правозащитной деятельности. А объект №1, главный приоритет сегодня — ЛБГТ-движение.
 
Все это не новость, евроскептиков и среди латышей, и среди русских хватало и раньше. Новостью является именно резкая актуализация, причем на политическом уровне, гендерной проблематики. Еще несколько лет назад казалось, что это какое-то несерьезное шутовство, тем более, происходящее где-то далеко и нас мало касающееся. Сегодня стало ясно, что это целенаправленная политика, и нововведения будут внедряться жестко. От экономического бедствия можно сбежать в более благополучную страну Европы, но куда сбежишь от «прогрессивной» системы воспитания детей, при которой роль родителей будет сведена к нулю? Или сопротивляйся, или сдавайся — третьего не дано.
 
Когда речь заходит о детях, человек умнеет. Серые клетки начинают работать в более интенсивном режиме. Пусть это прозвучит вызывающе, но у латышей нет ни малейших шансов защитить свои традиционные ценности без помощи русских и России. Разумеется, за эту помощь придется заплатить решением тех вопросов, которые важны для русских: гражданство, гарантии для русского образования и т.п.
 
Вообще, возникает новая необычная ситуация, при которой союзником России в Западной Европе может стать правая, консервативная часть европейского общества. Ей просто деваться некуда. Находящаяся на подъеме либерал-социалистическая революция сметает ее на обочину истории. Если все пойдет так, как идет, то через десяток лет западным христианам предстоит возвращаться в катакомбы…
 
В заключение — несколько слов к латышской аудитории клуба. Вы можете считать меня «экстремистом», «шовинистом», «рукой Москвы» и т.п. — считайте на здоровье, я не переживаю по этому поводу. Но будь я даже дьяволом в человеческом обличье, к моим словам стоит прислушаться. Я один из немногих людей в Латвии, кто умеет мыслить дерзко, небанально. Это то, чего вам сегодня крайне не хватает — свежим, незашоренным взглядом посмотреть на мир и на самих себя в этом мире.