---

 
Быстро и красиво был построен Керченский мост, который связал континентальную часть России и наш Крым.
 

---

Конечно, Аркадий Ротенберг, красавчик-суперподрядчик, тот ещё парень, но курирование строительства стратегически значимой переправы осуществлял президент, поэтому нужно было не просто уложиться в запланированные сроки, а даже превзойти их. Крымский мост — это вам не «Зенит-арена», тут нельзя сильно хулиганить, хотя допускаю, что у кого-то похулиганить немного получилось.

Но это всё мелочи жизни, Россия — страна великая и щедрая, и если в Латвии пропадёт пара-тройка миллионов, то это уже фатально (хотя ничего, рассасывались на латвийских просторах и суммы побольше), а в России добра много, всем хватит. Помните, как у кота Матроскина: «Ну просто завались…»

Грандиозное историческое событие мирового масштаба оказалось сурово раскритикованным всеми, кто находится по ту сторону выпестованного ими же железного занавеса. И мост кривой, и Крым чужой, и права не имеют. И главное — никакого уважения к неприкосновенности Украины.

Вот кто-кто, а Украина уже настолько прикосновенна, что там клейма негде ставить — и уникальные прикарпатские буковые леса беспощадно вырубаются за неродные печеньки, и натовская инфраструктура понемногу обустраивается, и «Монсанто» планирует построить свой мегаагрокомплекс на бескрайних полях… Там есть кому прикасаться и без России.
 

Впрочем, на российский Крым благодарные потомки малороссов должны трепетно молиться, поскольку в течение всего XVIII века и раньше южные территории Малороссии постоянно подвергались нападениям со стороны ордынских правителей, дислоцировавшихся в Тавриде: малоросских юношей побивали нещадно, а малоросских девушек угоняли в рабство с эротическим подтекстом. Пётр Первый бился-бился за безопасный Крым, но с Прутским походом не повезло, и только Екатерина Вторая со своим дорогим Потёмкиным вопрос крымской нестабильности благополучно решила, заодно поставив давно заслуженный крест на Запорожской сече.
 

Так бы и был Крым исконно российским, если бы не Никита Сергеевич, который в одностороннем порядке, абсолютно волюнтаристски, с малоросским, я бы сказал, размахом, передал Тавриду в состав своей малой Родины.

Щедрым потоком потекли в казну и без того небедной Советской Украины рекреационные деньги. Поступенчатая украинизация Крыма приняла особо крупный масштаб. Подчеркну общеизвестную истину:
 

---

Крым до того никогда не был и не мог быть украинским, потому что Крым и Украина — это вещи ещё более несовместные, чем волна и камень, стихи и проза, гений и злодейство.
 

---

Когда Иван Грозный что было сил защищался от огнеопасных вторжений крымских Гиреев, малороссы томились под гнётом католической шляхты, периодически поднимая яростные восстания.

Когда Пётр Великий ступал на землю Крымского полуострова и ставил вопрос о присоединении Крыма острым ребром, малороссы выращивали Ивана Мазепу и любовно посматривали в сторону свейского штандарта.

Когда Екатерина Великая наконец-то сделала Крым нашим, малороссы возблагодарили православного Бога за праведное вмешательство и обрели покровительство под российской императорской короной.

Кстати, в том же благословенном 1783 году под защиту всемогущей Екатерины Алексеевны попросился грузинский царь Ираклий, который, устав от форменных издевательств со стороны османских экспансионистов, уговорил российскую корону подписать спасительный Георгиевский трактат.
 
В общем, присоединение бусурманско-бунтарского Крыма к России — это великий шанс малороссов на долгожданное освобождение от турецкого ига, которым тогда ещё мудрые малороссы оперативно воспользовались. Малороссия продолжила существовать, воспитывая своих славных сынов — например, досточтимых Ивана Котляревского и Ивана Франко.
 

Однако наступает турбулентный двадцатый век, и — одновременно с Латвией — появляется Украина, это шальное дитя гражданской войны 1918-1920 годов. Если бы дальновидный Ленин был ещё чуть-чуть дальновиднее, он бы в своих закулисных военно-экономических торгах с британцами настоял на скорейшей ликвидации сего геополитического недоразумения. Однако Владимира Ильича волновал глобальный размах революции, а административные частности в виде лоскутного одеяла огосударствившегося украинства прошли мимо его геополитического сознания.
 

...А надо было жестоко пресекать, потому что идея альтернативного (окраинно-украинского) мировосприятия — это ядерная мина замедленного действия под русско-славянское историческое сознание.

В Булгакова, правда, тогда почти никто всерьёз не вчитался, а геополитические «Малыш» и «Толстяк» неожиданно для многих рванули в феврале 2014 года. И если бы дальновидное российское руководство было ещё чуть-чуть дальновиднее, то мать городов русских тогда стала бы нашей. А так нелепая остановка где-то под Мариуполем может в перспективе стать фатальной.

Референдум среди крымчан 20 января 1991 года (почти одновременно с латвийским) был грубо проигнорирован верховной властью. Ельцин направил в Тавриду политического полуавантюриста, кажется, Сергея Станкевича, он выскочил из машины, что-то наскоро промямлил и был таков, как салтыково-щедринский персонаж из славного города Глупова.
 

---

Крымчане затаились — и выждали свой исторический момент. А остальные все пока выжидают.
 

---

В общем, это всё было маленькое лирическое отступление, а всех цивилизованных людей я поздравляю с торжественным открытием Крымского моста, который станет первым мостом в новой истории новой России.

«Россия сосредотачивается», как сказал выдающийся одноклассник Пушкина по Царскосельскому лицею Александр Михайлович Горчаков. Эти два простых и ёмких слова были разосланы в августовской депеше 1856 года после неприятного исхода длительного Крымского противостояния, когда против России выступила сплочённая (как, впрочем, и всегда) коалиция во главе с Наполеоном. Не первым, а уже третьим.

«Россия уже сосредоточилась» — эти три слова можно рассылать сейчас по затхлым кабинетам европейских правительств, чтобы дать им понять… Хотя зная их, могу предположить, что они и Крым-то с первого раза на географической карте найти не смогут. Так что не стоит того бисер…