В Тбилиси на 87-м году жизни умер Эдуард Шеварднадзе — выдающийся типаж перестроечного и постсоветского политика, состоявшегося на распаде СССР, способствовавшего этому распаду и использовавшего его как возможность захватить всю власть в советской республике в свои руки.

Центральное событие в жизни Шеварднадзе — это, конечно, его назначение министром иностранных дел СССР. Если бы не это парадоксальное кадровое решение Горбачева, Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии все равно вошел бы в историю — но лишь родной Грузии, а не всего Союза. Если говорить об истории, то для нее, возможно, так и останется загадкой, с чего вдруг Михаил Горбачев поменял легендарного «мистера нет» — побившего рекорд пребывания на посту главы внешнеполитического ведомства в российской истории Андрея Громыко на ничего не понимавшего во внешней политике и международных отношениях руководителя Советской Грузии. Но как бы то ни было, а батоно Шеварднадзе в 1985 году переехал из Тбилиси на Смоленскую площадь.

И вошел в историю международных отношений как «мистер да».

Пребывание Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел — это выдающийся пример сдачи национальных интересов главным дипломатом, который дошел до прямого содействия процессу распада страны.

Где еще в истории бывали случаи, чтобы глава МИД в зарубежных поездках высказывался против своей страны, но не уходил при этом в отставку? В перестроечном СССР так и было: Шеварднадзе на Западе занимался антисоветской пропагандой — критиковал Москву за разгон оппозиционного митинга в Тбилиси и не боролся на международном уровне с сепаратизмом прибалтийских республик.

В воспоминаниях бывшего 1-го зама госсекретаря США С. Тэлботта описывается эпизод, когда М. Горбачев направил Е. Примакова на Ближний Восток с конфиденциальной миссией. Что же делает министр иностранных дел Шеварднадзе? Он звонит американскому госсекретарю, раскрывает суть миссии и критически отзывается о плане Москвы. А в 1990 году Шеварднадзе совместно с госсекретарем США Джеймсом Бейкером подписал соглашение о передаче США акватории Берингова моря по разделительной линии Шеварднадзе — Бейкера. Американцы бесплатно получили 50 тыс. кв. километров шельфа Берингова моря! Полностью забыты интересы СССР оказались и при объединении Германии — за форсированный вывод советского контингента войск не списали даже советских долгов, ограничившись только устными обещаниями не расширять НАТО на восток (которое, разумеется, нарушили). Что это было — глупость или предательство?

Учитывая послужной список Эдуарда Шеварднадзе, можно предположить, что это была вполне осмысленная стратегия местного республиканского царька, в какой-то момент понявшего, что с ликвидацией Советского Союза он может из наместника превратиться в суверена.

Шеварднадзе ведь был такой не один — за исключением дипломатического этапа карьеры, которым он обязан горбачевской эксцентрике, грузинский деятель — типичный продукт своей эпохи. Инструктор райкома комсомола, выпускник партийной школы, комсомольский вожак, министр внутренних дел Грузии, Первый секретарь республиканского ЦК — Грузинской ССР будущий кумир либералов управлял самими авторитарными методами, используя для этого не только официальные органы власти, но и архаичные социальные структуры, в том числе мафиозные. Поддерживал ввод советских войск в Афганистан, травил диссидентскую грузинскую интеллигенцию. Но затем вдруг услышал wind of change и стал таким ярым «прорабом перестройки», что начал попросту крушить страну.

Таких примеров полно и в других постсоветских государствах. Литовская ССР среди 15 союзных республик была одним из лидеров по количеству коммунистов на душу населения. Она же первой в Советском Союзе потребовала независимости — причем за независимость высказались как раз местные коммунисты. Наряду с военными, оплотом советского консерватизма, противостоящим перестройке, была Советская Украина, полновластным наместником которой был Владимир Щербицкий, рассматривавшийся как кандидат на пост Генерального секретаря ЦК КПСС вместо Горбачева. Преемником Щербицкого в 1989 году стал не просто коммунист, а партийный идеолог Леонид Кравчук, с которым уже в следующем году на уровень официальной идеологии пришли жовто-блактиный флаг и атрибутика бандеровского движения.

Всеми этими коммунистами-«перевертышами» двигал инстинкт власти, ради которого они запустили центробежные тенденции на местах. Только Эдуарду Шеварднадзе выпала уникальная возможность стимулировать этот процесс не из своей Грузии, а из Центра. Более того, используя для этого грандиозные ресурсы советской дипломатии.

Правда, не всем из «перевертышей» удалось подхватить власть сразу — революционная волна выкинула на своем гребне внесистемных фанатиков, таких как Звиад Гамсахурдия, Витаутас Ландсбергис или Вячеслав Черновол. Но партийной номенклатуре по всей бывшей стране в течение трех лет удалось восстановить свои позиции, сделавшись из Первых секретарей ЦК президентами и премьер-министрами. В Туркменистане — Ниязов, в Украине — Кравчук и Кучма, в Азербайджане — Алиев, в Литве — Бразаускас, а в Грузии — Шеварднадзе. Парадоксальным исключением оказалась Белоруссия, где к власти в итоге пришел бывший председатель совхоза Лукашенко. Но всем соседним президентам, премьер-министрам — бывшим Первым секретарям ЦК это обстоятельство не помешало называть Лукашенко диктатором, а себя европейцами и демократами.

Кстати, как раз у вчерашнего колхозника Лукашенко восторжествовала просоветская и антизападная риторика — большинство первых секретарей тут же заявили себя западниками и антисоветчиками. И в числе первых (наряду с прибалтами) был президент Грузии Эдуард Шеварднадзе, что не удивительно, учитывая приобретенный им на посту главы МИД статус «большого друга Соединенных Штатов».

И ладно бы такая политика была эффективной. Но Грузия при Шеварднадзе превратилось в failed state с колоссальной коррупцией и разгулом криминальных структур, с которыми был тесно связан и сам президент. В итоге Шеварднадзе не помогло даже звание «большого друга» — его режим прогнил до такой степени, что западные союзники списали «мистера да» в утиль, простимулировав «революцию роз», приведшую к власти Михаила Саакашвили. Саакашвили был и остается полноценным воспитанником Шеварднадзе — просто он сыграл на опережение, не позволив любимому учителю закрепить власть в Грузии за своей семьей.

Так что 7 июля 2014 года мир покинул не просто выдающийся грузинский политик — мы простились с выдающимся образцом советского номенклатурного деятеля, своим стремлением к абсолютной полноте власти развалившего страну, занимавшую одну шестую часть суши.

Таких деятелей, доживающих свой век на почетной пенсии, обретается еще много на просторах Закавказья, Украины и Прибалтики. Был ли их властный инстинкт благотворен для тех стран и народов, которым они принесли независимость? Для ответа достаточно проехаться по Грузии, Армении, Молдавии или Литве и посмотреть на обезлюдившие города, уничтоженные заводы, разрушенные совхозы и разбитые дороги. Такое ли они обещали своим республикам в эпоху перемен, когда вели их в независимость? И независимость ли это? Ведь со временем сначала для Прибалтики, затем для Грузии, а затем и Украины выяснилось, что независимость для их руководства — это не высшая ценность, а товар, которым они на международном геополитическом рынке успешно и торгуют.