Он не был академиком, Героем Советского Союза или знаменитым артистом. Но спустя полвека его помнят больше, чем академика, героя или артиста.

Георгий Андреевич Попляев был выдающимся Учителем. Восхищение и обожание, которое много лет назад он внушал своим ученикам, ныне сменилось огромной благодарностью и ощущением того, что в их судьбе Попляев был не только учителем школы, но и учителем жизни.

«Видно, было мне предназначение высокое, ибо чувствую в душе своей я силы необъятные»... Не кажется ли вам, что Лермонтов, «Герой нашего времени» и наши сочинения о «лишнем человеке» были пророческими для многих поколений?

Советская школа воспитывала идеалистов, чистых людей с высокими устремлениями. Георгий Попляев знал это по собственному горькому опыту, поэтому, как человек честный и принципиальный, стремился дать своим ученикам нечто большее, чем прекрасные мечты.

Это большее было — умение думать и самостоятельно решать жизненные задачи наподобие того, как решаются в классе задачи по физике.



Г.А. Попляев и значок «Отличника народного просвещения», выданный ему 27 февраля 1964 года.



...Фронтовик, в морской форме с брюками «клеш», энциклопедически знающий и обаятельный человек, Попляев в послевоенной 15-й школе привлек всеобщее внимание. По правде говоря, в учителя он попал случайно и задерживаться на том не собирался. Но получилось совсем иначе.

Георгий Попляев получил уникальное, элитарное образование. В 1937 году он поступил в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Решение было династическое: все Попляевы были связаны с железной дорогой — главным народнохозяйственным объектом для станции Смела Черкасской области. Когда Попляев учился уже на втором курсе института, туда пришли вербовщики из нового училища, готовившего военно-морских инженеров. Отбирали лучших по знаниям. Так Георгий попал в учебное заведение, которое строилось подобно пушкинскому Лицею и давало подготовку наивысшего качества.

Курсанты были на учениях в Прибалтике, когда началась война. Переправившись в Ленинград, они были эвакуированы в Ярославль и экстерном закончили учебу. Георгий попросился на службу поближе к дому — в Севастополь, и там при отступлении попал в плен. История его бегства туманная — говорят, парня выкупила мать, договорившись с немцем, что тот вывезет его из лагеря в ассенизационной цистерне.

На родине, в Смеле, Георгий вместе с братом попал в партизанский отряд. Товарищ по отряду спас его от советского фильтрационного лагеря, куда Георгия взяли после освобождения Украины от фашистов. Избежав ГУЛАГа благодаря заступничеству партизанских командиров, военно-морской инженер Попляев получил назначение в отдельный отряд ЭПРОН (Экспедиция подводных работ особого назначения) — на восстановление мостов, туннелей, портов и морских сооружений.

Из порта приписки Кенигсберг его направили в Ригу, наводить мост через Даугаву. Говорят, в том соединении начались нечистые дела, в которых Георгий категорически не хотел участвовать. Он рассорился с командованием и оставил военную службу. Гражданских учреждений по его профилю в Риге еще не было, и по совету друзей он устроился в школу.

— При разделении школ на мужские и женские Алексей Павлович Гаврилов, физик 15-й школы, ушел в 22-ю — к мальчикам, — вспоминает первая ученица Георгия Андреевича Ольга Иванова. — На его место пришел Попляев. Мы были очень сильным классом и плохих учителей просто снимали. Алексея Павловича мы любили, он был очаровательный, тихий, интеллигентный. Попляева мы приняли как друга. Он прекрасно рисовал и чертил, мы вместе оформляли школу, ходили на концерты.

Обожание старшеклассниц льстило молодому учителю. Он казался им многоопытным и мудрым, а кому-то общение с педагогом заменяло общение с погибшим на фронте отцом.


...Похоронка на Михаила Иванова пришла в декабре. «Ваш муж погиб смертью храбрых 29 апреля 1945 года». За 10 дней до Победы оборвалась последняя ниточка, связывавшая жену и дочь Иванова с прежней жизнью и прекрасным, цветущим Ржевом, где после беспощадных боев уцелели только православный храм да мистический Чертов дом. Впрочем, об этом Оля узнала от матери уже в Риге...

Одиннадцатилетняя Оля услышала речь Молотова о начале войны из включенного в доме репродуктора, который обычно передавал ее любимую «Пионерскую зорьку». Мама была на работе, но Оля поняла серьезность случившегося без ее объяснений. Она надела пионерский галстук и отдала салют далекому голосу.

В эвакуацию, в октябре, Оля взяла портфель, набитый школьными учебниками. Им она закрывалась от пуль, падая наземь при обстрелах фашистских самолетов. Книжки нельзя было обменять на хлеб — они уцелели в долгом бегстве от войны от Ржева до Ярославля.

В Ярославском госпитале Латышской дивизии Олина мама как вольнонаемная получала 0,5 литра пустых щей из капусты и воды и 400 граммов хлеба в день на себя и 300 — на ребенка. Неудивительно, что она с радостью согласилась оставить Олю у знакомых на новый, 1943 год в санитарном поезде, где довольствие было фронтовое. А поезд неожиданно поехал на фронт. Оля уговорила взрослых взять ее с собой, сообщив маме о «командировке» открыткой.

Под Вязьмой поезд принимал раненых прямо с поля боя. А потом вывозил их, благодаря умелым маневрам машиниста уклоняясь от прямых бомбовых ударов. На обратном пути Оля ухаживала за ранеными. В школу девчушка, опоздав, прибыла с благодарностью от начальника санпоезда и перебинтованной головой (хотя «ранение» получила уже в Ярославле).

Со временем Олину маму зачислили в госпиталь на довольствие, она стала военным человеком, и вместе с частью в 1944 году была переведена в Ригу.

Первым впечатлением здесь стала мелодия Глена Миллера — «Мне декабрь кажется маем» — действительно, зима на Балтике выдалась необычайно мягкой. В 10-й школе — бывшей женской гимназии, где старшеклассницы вовсю красили губы и крутили папильотки — новенькой по поводу ее пионерского галстука заявили: «Эта тряпка тебе у нас не понадобится».


В 15-й школе, куда она вскоре сбежала, Иванова была звездой. Она пела и танцевала, выпускала школьные стенгазеты и блистала знаниями. Ей нравилось учиться, нравились замысловатые задачки. Стоило ли удивляться, что из всех своих 18-летних учениц Попляев выбрал ее?

Сейчас Ольга говорит, что всегда попадала в сенсации. Во Ржеве спасла честь детского сада, увидев, что в названии отвалилась буква «с», и на фронтоне осталось лишь пугающее «дет ад». В Ярославле совершила путешествие на фронт, явившись в школу с «ранением». В Риге вышла замуж за школьного учителя.

Девочкой она мечтала быть капитаном дальнего плавания, во время войны — выжить. Потом, как все подростки, грезила о сцене. В Риге самым трудным было поступление в медицинский. В 1948-м туда в первую очередь принимали фронтовиков, во вторую — мальчиков... Ольга выдержала конкурс. А параллельно... приступила к учебе в педагогическом.

 После войны на экраны Советского Союза вышел изумительный фильм — «Сельская учительница». Именно он подарил нам вальс «Давно, друзья веселые, простились мы со школою»... Примеры Учителей с большой буквы Ольга знала не из кино: перед нею был муж. А еще — человек, которого она считала второй мамой — Сара Яковлевна Соскина. Классный руководитель и душевный друг, выпускница Сорбонны, Сара Яковлевна обладала способностью увидеть росток в человеке, похвалить и окрылить.

Она сразу сказала, что не верит в медицинскую карьеру Ольги Попляевой. Когда в 1951-м построили 13-ю школу — «Подарок Сталина детям», Георгия Андреевича пригласили туда работать.

Мальчишкам безоговорочно нравился Попляев. Он выделялся силой и напористостью. Никого не боялся. Умел командовать, умел задеть словом.

— В него нельзя было не влюбиться, — вспоминают сегодня поседевшие ученики. — Он источал такой мощный свет, что это покоряло абсолютно всех. Был непререкаемым авторитетом: не приведи господи сплоховать перед ним. Он был для нас светилом. Даже отрицательное в нем привлекало. Георгий Андреевич всегда был на пьедестале, недосягаемой вершиной, а Ольга Михайловна была светлая, знающая, неравнодушная ко всем детям.



Ольга Попляева.


Эта пара казалась неразъединимым целым в 13-й школе: посетив ее, Ольга Михайловна приняла моментальное решение поступить на работу. Два курса педагогического давали на это право, а имея за плечами еще и медицинское образование, Попляева могла преподавать почти все — русский язык и литературу, математику, физику, химию, анатомию, биологию... Медицинский она бросила, уверившись в бессилии докторов, которые не смогли спасти ее близкую подругу, скончавшуюся от кровоизлияния в мозг.


Тринадцатая была воплощением ее мечты о школе. Ей не хватало обстановки, в которой она привыкла чувствовать себя заводилой. Человек, от природы наделенный многими качествами, не всегда умеет сконцентрироваться на чем-то, чтобы реализовать свои таланты. В этом смысле идеальна работа классного руководителя ­— и артиста, и художника, и творца. В ней Ольга чувствовала, что может все. Школа была для нее «одна, но пламенная страсть».

Если Георгий Андреевич попал в педагоги случайно, Ольга Михайловна — сознательно. Она не пожалела о своем выборе.

Ученики, конечно, не ведали о душевных метаниях своих наставников. В работе они проявлялись как мечтатели и первопроходцы. Став лучшим преподавателем физики в Риге, Георгий Попляев задумал создать в школе специализированные физико-математические классы.

— Наш физмат был экспериментом, — рассказывает ученик легендарного класса Владимир Цудечкис. — Отважным экспериментом, который не состоялся бы без Попляева. Ведь именно он отбирал в два класса «сливки» со всей Риги. Позже это представить уже невозможно — чтобы формирование класса доверили единолично учителю, без комиссий, утвержденных министерством или хотя бы гороно задач! С первой попытки я не прошел тест, поэтому попал не в 10 «б», а в 10 «а».

Для одного из лучших учеников школы в Межапарке неудача на тесте была вызовом. «Знаешь, что, талант, давай-ка ты позанимайся, а в августе снова придешь», — сказал мне Попляев. Все лето я сидел над задачником, чтобы прийти на повторное испытание. И выдержал его. В 13-й школе я понял, что Межапарк — это не центр Вселенной, и в жизни всегда есть вершина, к которой стоит стремиться.

Все эти ребята в прежних коллективах были лидерами. В экспериментальных физико-математических классах 13-й школы собралось 15 комсоргов, 15 старост и один директор школьного кинотеатра (тот самый Цудечкис). Среди них определялись новые вожаки. Классными руководителями физико-математической параллели назначили Попляевых. В «б»-класс — Георгия Андреевича, в «а» — Ольгу Михайловну, преподавателя русской словесности.





— Я думал, что попал в класс к литератору, потому что в моей характеристике было написано, что я пишу стихи, — признается Владимир Цудечкис. — А оказалось, что Ольга Михайловна характеристик не читала в принципе — она составляла собственное мнение о питомцах.

Это мнение всегда было позитивным. Подобно своей любимой Саре Яковлевне, Ольга Михайловна старалась видеть в ребятах и бережно взращивать только хорошее. Говоря тихо, она всегда находила контакт с аудиторией.

Вспомните школу и подумайте: много ли было в вашей биографии преподавателей, которые без остатка владели вашим вниманием? Ольга Попляева такая.

Правда, силу этой харизматической личности оценили позже. Во встречах с учениками, на которые они спешили, каждый класс в свой заветный день, однажды в году. В трепетных письмах, которые до сих пор летят на адрес ее скромной квартирки из разных концов некогда огромной страны.

 

«Я на всю жизнь запомнила слова, что вы написали на подаренной в выпускной вечер книге»:

«Талант — это вера в себя, в свои силы», — пишет Ольге Михайловне выпускница 1963 года Аня Гиршева из Петербурга.

«Мы приходим сюда из потоков машин,
вспоминаем далекое близкое детство.
И спускаемся вновь с этих светлых вершин,
Оставляя у вас,
Оставляя у вас свое сердце».
Наташа Никифорова.

«Как просто и легко было в школе. Так же хорошо, как нам бывает только в вашем доме».
Таня Ермолаева и Надя Барыбина.

«Ольга Михайловна! Спасибо Вам за науку о человеческих качествах!»
Саша Москаленов.

 


Георгий Андреевич Попляев брал не душевностью, а знаниями и умениями, отточенными до артистизма. Все его ученики помнят круг, который он обычно чертил на доске одним ловким движением. Точно, словно циркулем (они меряли окружность!). Этот фокус никто не мог повторить. Но сила Попляева, конечно, была не в эффектных трюках, разивших мальчишек наповал.

Знания военно-морского инженера, трансформированные для школьной аудитории, — вот что делало ребят приверженцами учителя. Безусловно, он мастерски их преподносил, как бы заставляя слушателей самих делать выводы. Они говорят, что физические формулы под руководством Георгия Андреевича они выводили самостоятельно! А что может сравниться с торжеством человека, совершившего открытие вслед за Архимедом, Паскалем или Лавуазье? Вот для этих людей, каждодневно побеждавших себя и исследующих законы природы, Попляев был и полководцем, и вдохновителем.

— Он говорил четко и ясно. Никакой воды, ничего лишнего, — рассказывают ученики Георгия Андреевича. — Мы учились по его конспектам не только в школе — два первых курса института было скучновато, потому что предметы, о которых там толковали, нам были известны. Заниматься по конспектам его уроков было легко, но важно не это. Он учил мыслить. Любое явление он представлял системно, с разных сторон, и само собой сформировалось убеждение, что так же нужно анализировать и явления жизни. Это помогает до сих пор.

Пользуясь безграничной любовью детей и уважением коллег, Георгий Андреевич, наверное, все-таки мечтал о другой судьбе. Подобно Печорину, он мог признаться: «Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится»... Ольга Михайловна шутливо называла его «Страдающий Вертер»: «Поставит двойку на уроке — и дома от обеда отказывается, переживает».

Грезились ли ему огромные мосты или другие творения человеческих рук, к возведению которых он готовился в училище, или он чувствовал невостребованность всех своих сил, — но этот человек не был счастлив. И чем дальше, тем чаще приходили к нему горькие мысли. Особенно после того, как он оставил 13-ю школу, где прошли его лучшие годы и где он смог реализовать многие педагогические замыслы.



Легендарный физико-математический «11-й а».



Говорят, что на самом деле он не был педагогом — он учил думать, а на остальное ему было наплевать. У него знаний было неизмеримо больше, чем у любого выпускника педвуза.

Фактически он нарушал закон, давая ребятам больше, чем предусматривалось школьной программой. Пользовался вузовскими определениями. Готовил конспекты и составлял собственные задачи на сообразительность... Военные склонны сравнивать жизнь со сражением, в котором не надо оглядываться на проносящиеся рядом пули, артисты — с театром, а Попляев предлагал ученикам смотреть на жизнь как на решение физических задач, учитывая взаимодействие разных сил. Поэтому Георгий Андреевич не только оставил след — он повлиял на судьбы своих учеников. Он был пророком в своем отечестве.

Думается, что Попляев, сам в том не признаваясь, как раз был выдающимся педагогом. Вот кем он не был, так приспособленцем: всегда говорил людям правду, невзирая на чины и звания.

Это рождало конфликты. Как правило, начальники вынуждены были терпеть колкости Георгия Андреевича, ибо он был в Риге единственный. Он создавал славу школы. В середине шестидесятых 13-я гремела не только в Риге, — она была известна и в Москве, и в Ленинграде, куда отправлялись пытать силы ее выпускники, и выигрывали, и поступали в лучшие вузы, выдерживая огромные конкурсы.

Как раз тогда было время физиков, и фраза «Я учился у Попляева» звучала, как проходной балл. Ни один здравый директор не расстался бы с таким учителем. Но в 1967 году директриса 13-й школы решилась на это. Дело было в юбилейный год революции, Георгий Андреевич был достоин награждения. Но... ему дали разрешение на перевод.

После его увольнения в сейфе директрисы 13-й нашли наградное представление на Попляева, которое не было отослано в гороно и министерство. Такой же лист был заполнен и на Ольгу Михайловну, и его тоже не отправили по инстанциям.

Выпустив свою физико-математическую параллель, Попляевы покинули школу, которая фактически была создана их трудом.


Если бы не война, жизнь Попляева могла сложиться иначе. Однако его несчастье стало удачей для его питомцев, которые его единодушно любили и боготворили. Ольга Михайловна благодаря мужу, а потом благодаря неустанной работе над собой («Самообразование и самовоспитание — этим человек должен заниматься всю жизнь») нашла в школе свое призвание. В момент, когда судьба сильно тряхнула, она отчетливо поняла: Ольга Попляева в 1951 году выбрала благодарную профессию.

— Я осознала себя счастливым человеком. Моя работа принесла мне воздаяние. У других ровесниц ничего в жизни не осталось, а меня до сих пор помнят мои ученики. Не зря прожиты годы. Работа для меня была праздником! Новые наряды я шила только к школьным событиям. Мы любим артистов, восхищаемся ими и считаем, что у них всенародная слава. Я считаю, что в учителя надо отбирать по такому же конкурсу, как в артисты. Чтобы в преподаватели не попадали серые троечники...

«Прошла целая жизнь, а я помню школу, как будто это было вчера, — признается Володя Цудечкис, ныне — руководитель знаменитого предприятия Hoetika. — Мне повезло: я учился у Попляевых».



Владимир Цудечкис — в прошлом радиоинженер, главный технолог, заместитель главного инженера ПО «Радиотехника». Ныне — магистр экономики, предприниматель и издатель.



...Сначала их питомцы легко брали институтские и университетские кафедры, пронося славу Учителя и милой школы далеко за пределы родного города. Потом становились уважаемыми профессионалами на заводах и предприятиях. Наконец, стали осваиваться и преуспевать в бизнес-среде. И, отойдя на солидную дистанцию от школьного порога, они посылают слова признательности Учителю. Эти слова растворяются в пространстве, в космосе, или достигают слуха ныне живущих людей, делая их добрее и чище.


Автор благодарит за помощь в подготовке материала ученика Г.А. и О.М.Попляевых Владимира Цудечкиса.


П.с. от Председателя. А вот мне повезло учиться у Георгия Андреевича Попляева. 1973-1976 годы, 52 школа, физмат класс. Редкое везение учиться у такого Учителя.