9 мая 2014 года, выступая на митинге в честь Дня Победы, глава Херсонской области Юрий Одарченко сказал, что фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер «в первую очередь выдвигал лозунги освобождения людей от коммунистического ига, от тирании Сталина». Заявление руководителя одной из областей Украины, фактически повторившего один из ключевых постулатов геббельсовской пропаганды, еще раз продемонстрировало миру, что за публика пришла к власти на Украине.
 

С момента государственного переворота минуло лишь три с небольшим месяца, а яценюки, турчиновы и порошенки уже сделали достаточно, чтобы люди, не утратившие способность критически воспринимать происходящее, уяснили, что от нынешних киевских властей и их ставленников в регионах народу Украины ничего хорошего ждать не приходится. Никакая пропаганда не сможет вечно прикрывать их неспособность эффективно управлять страной и ее экономикой. Украина катится в пропасть, и сценарии протестов и бунтов голодного населения рассматриваются как вполне реальные целым рядом политиков и экспертов. Прозвучавшее на этом фоне заявление Одарченко еще больше накалило обстановку в украинском обществе.

 
Планы Гитлера в отношении Украины
 
Близится 73-я годовщина начала Великой Отечественной войны, и нельзя исключать того, что 22 июня мы услышим из уст украинских политиков новые откровения на тему «освободительной миссии» Германии на Украине. А потому самое время напомнить о том, какие планы в действительности вынашивали нацистские бонзы в отношении Украины и ее народа, а также рассказать о том, чем обернулась для украинцев их практическая реализация.
 
Начнем с того, что накануне вторжения в Советский Союз, Гитлер написал письмо своему итальянскому коллеге Бенито Муссолини. В нем фюрер не скрыл от дуче причину своего интереса к Украине: «Что касается борьбы на Востоке, дуче, то она определенно будет тяжелой. Но я ни на секунду не сомневаюсь в крупном успехе. Прежде всего я надеюсь, нам в результате удастся обеспечить на длительное время на Украине общую продовольственную базу. Она послужит для нас поставщиком тех ресурсов, которые, возможно, потребуются нам в будущем».
 
Таким образом, Украина нужна была захватчикам в качестве колонии. Что же касается будущего самих украинцев, освободить которых якобы собирался Гитлер, то зафиксировано вполне откровенное высказывание фюрера и на сей счет: «Если мы хотим создать Великую Германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Нет никаких причин не сделать этого».
 
Уничтожению подлежали, во-первых, все те представители славянских народов, кто не собирался мириться с уготованной им участью, во-вторых, старики, дети, больные и инвалиды. Всем остальным, чтобы остаться в живых, предстояло до конца дней стать рабами Третьего рейха, или пойти к нацистам на службу в качестве полицейских и карателей.

Интересно, какой выбор бы сделал Одарченко, окажись он под нацистской оккупацией?





Всем тем гражданам Украины, кто видит в Гитлере освободителя, следовало бы поинтересоваться, как тот отнесся к вопросу суверенитета и территориальной целостности Украины. 16 июля 1941 года на совещании у Гитлера было решено расчленить Украинскую ССР. В результате Львовская, Дрогобычская, Станиславская и Тернопольская области вошли в дистрикт Галиция, а Волынская и Ровенская области — в состав рейскомиссариата Украина. Черновицкая область, южные районы Винницкой и западные районы Николаевской областей были отданы Румынии. Мнением самих украинцев немцы интересовались примерно так же, как интересуются им сегодня американцы и европейцы. В общем, спрашивать украинцев сочли излишним.
 
 
Горячее лето 1941-го
 
Описание кровопролитных сражений, развернувшихся на территории Советской Украины в 1941 году, не является целью данной статьи. Отметим лишь то, что войска советского Юго-Западного фронта наносили по врагу чувствительные удары и долго сдерживали его на подступах к Киеву. Навечно вошел в историю гарнизон дота №131, состоявший из 11 молодых бойцов во главе с 19-летним лейтенантом Василием Якуниным. Они четыре дня сдерживали атаки многократно превосходящих сил противника у села Кременище под Киевом, а, будучи окруженными, отказались сдаться. Гитлеровцы уничтожили дот, применив танки и огнеметы.
 
Погибшие герои были ровесниками тех, кто сегодня называет георгиевские ленточки «колорадками» и истошно вопит: «Кто не скачет, тот москаль!», «Москалей на ножи!», «Москаляку — на гиляку!» и бандеровское «Слава Украине! Героям слава!» Герои дота № 131, произнося совершенно иные слова, отдали жизни, защищая Родину от врага. Они и многие другие, известные и неизвестные герои, сорвали блицкриг, что стало первым шагом к Великой Победе.
 
Нельзя не согласиться с молдавским историком и политологом Сергеем Назарией, который заметил: «нацисты очень скоро поняли, что потерю времени, затраченного на Киевскую операцию, им не вернуть. При этом данная потеря была вынужденная и не зависящая от воли тех или иных политических или военных руководителей. Пока советские войска удерживали Киев, пока существовал разрыв между группами армий «Центр» и «Юг», пока была угроза флангам центральной группировки на смоленско-московском направлении, немецкая армия не могла продолжать наступления ни на юге — на Донбасс и Крым, ни, тем более, на Москву».
 
Большой вклад в срыве блицкрига принадлежит и мирным гражданам Советской Украины. В 1941 году они делали все, чтобы защитить свои города, а в случае невозможности их отстоять, старались эвакуировать все, что только возможно. Второй секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У Константин Грушевой вспоминал: 

«Бои за Днепропетровск продолжались с 20 по 25 августа… Окутанный чадом пожарищ, охваченный пламенем, Днепропетровск продолжал бороться до последнего. Сражались не только бойцы. Сражалось население. Рабочие Днепропетровского завода металлургического оборудования именно в эти дни, уже под огнем противника, завершили оборудование бронепоезда, который прямо из цеха вышел на линию огня. Ни на один день не прекращалась работа в полуразрушенных цехах завода, выпускавшего огнеметы. Тут же по-прежнему ремонтировались поврежденные в боях за город танки. Речники, несмотря на обстрел, сумели вывести все пароходы и теплоходы в реку Самару, демонтировали там силовые установки плавсредств и отправили эти установки в глубокий тыл. Железнодорожники под бомбами, снарядами и пулями ремонтировали подвижной состав и разбитые пути, обеспечивая отправку последних эшелонов с людьми и заводским оборудованием на восток страны. Медицинский персонал не покидал больниц и госпиталей, где еще оставались раненые и больные. Телефонистки не уходили из здания телефонной станции, подвергавшегося артиллерийскому обстрелу, телеграфисты — из помещения телеграфа».
 
И эта картина была типичной для того сурового времени.
 
К сожалению типичным было и то, что происходило при появлении «освободителей». Под Днепропетровском горожане копали окопы, когда внезапно появились немецкие мотоциклисты. Студентка днепропетровского театрального училища Фрума Ицкович вспоминала: «Нас, двух девчонок, окружили несколько мотоциклистов. Стали хватать, мы отбивались, а они избивали прикладами автоматов, били по груди, сильно разбили мне голову и лицо. Потом стали забавляться. Мы бежали, а они догоняли нас и со скоростью наезжали на нас сзади, сбивали с ног. У меня были длинные волосы, схватили за косы и поехали. Пришлось бежать рядом. Быстро бежать я не могла и падала, меня тащили и опять били…»
 

 
Девушка очнулась вечером — избитая, окровавленная, в порванной одежде. Вокруг лежали тела изнасилованных и убитых подруг. С огромным трудом вернувшись в город, она не нашла родного дома — вместо него зияла воронка. Придя к дому тетки, не застала ее в живых. Выяснилось, что тетю Розу гитлеровцы повесили, а ее дочерей-двойняшек — расстреляли. Таким был «один день Фрумы Ицкович».
 
Подобных фактов не встретишь на страницах мемуаров нацистских военачальников, на которые как на истину в последней инстанции любят ссылаться некоторые российские и украинские историки и публицисты. Что стоит писанина битых гитлеровских военачальников, можно судить по воспоминаниям генерала Эберхарда фон Макензена, чьи войска брали Днепропетровск. Через много лет после окончания войны, когда сведения о преступлениях нацистов уже были широко известны, этот гитлеровский недобиток продолжал лгать: «Гражданское население города было вполне спокойно, даже обрадовано освобождением от большевизма». Возникает вопрос, не являются ли воспоминания Макензена настольной книгой нынешнего главы Херсонской области?
 
Между тем, зачистку оккупированной территории Советской Украины от ее населения нацисты и их украинские подручные начали сразу же.

В донесении командира 528-го пехотного полка майора Резлера читаем:
 
«В конце июля 1941 года 528-й пехотный полк… находился на пути с Запада на Житомир, где должен был расквартироваться на отдых. Когда я вместе со своим штабом в день расквартирования пришел в расположение своего штаба, то мы услышали неподалеку от нас винтовочные залпы, следовавшие один за другим через определенные интервалы, а через некоторое время вслед за этим раздавались выстрелы из пистолета. Я решил узнать, в чем дело… Когда мы наконец вскарабкались на насыпь, нашим глазам представилась страшная душераздирающая картина. В углу была вырыта яма около 7- 8 метров длиной и 4 метра шириной, а на одном краю ямы лежали пластами земля. Эта земля и вся стенка ямы были совершенно залиты потоками крови. Вся яма была заполнена трупами мужчин и женщин всех возрастов. Трупов было так много, что нельзя было определить глубину ямы. За насыпанным валом стояла команда полиции под руководством полицейского офицера. На форме полицейских были следы крови… Картина была настолько страшной, что я не могу ее до сих пор забыть».
 
Не менее страшным оказалось 2 мая 2014 года в Одессе, где молодые украинские девушки с улыбкой готовили «коктейли Молотова», а украинские парни с улыбкой бросали их в своих сограждан.
 

Уничтожение евреев, коммунистов, военнопленных и мирных жителей
 
Киев был захвачен гитлеровскими войсками 19 сентября 1941 года, а десять дней спустя начался кошмар Бабьего Яра. Он продолжался ровно два года (как правило, расстрелы производились по вторникам и субботам) и унес жизни более 100 тысяч человек. Всех их нацисты и их украинские пособники сначала «освободили» от личного имущества, а потом и от жизни.
 
На окраине Киева был создан Дарницкий лагерь. Писатель Анатолий Кузнецов описал происходившее там с военнопленными: «Они перепахали всю землю и съели все, что можно. На пятый-шестой день они грызли свои ремни и обувь. К восьмому-девятому дню часть их умерла, а остальные были как помешанные. Дню к двенадцатому оставались единицы, безумные с мутными глазами, они обгрызли и жевали ногти, искали в рубашках вшей и клали их в рот». Попытки местных жителей передать военнопленным еду пресекали автоматные очереди охранников. Чтобы прекратить мучения, красноармейцы просили их расстрелять.
 
Молодые украинцы не знают, а многие и знать не хотят, о том, что творилось в Гоголевских лагерях (Полтавская область).

Бывший узник Д. М. Беличенко, после войны проживавший в Грозном, знал о них не понаслышке:
 
«В Гоголевских лагерях проходил противотанковый ров, в котором разжигали костры, загоняли военнопленных в ров и пускали собак. Собаки загоняли военнопленных в огонь. Немецкие фашисты стояли сверху противотанкового рва и смеялись. …Они бросали в толпу ручные гранаты, травили собаками. Осенью шли дожди, военнопленные ходили мокрые, истощенные, каждые сутки умирали сотни человек».
 
А вот фрагмент из показаний бывшего военнопленного майора Алексашенко, который побывал в лагере г. Славута (Каменец-Подольская область):
 
«Пища, которая нам выдавалась, заключалась в 250-300 граммах хлеба, почти наполовину смешанного с древесными опилками. Кроме этого, нам выдавалась т. н. баланда — это суп из неочищенного картофеля, шелухи от гречневой крупы и гнилых овощей. Запах, который издавала эта «баланда», как от помойной ямы. Но, несмотря на ужасную пищу, люди были настолько голодны, что набрасывались на эту «баланду» и проглатывали ее, не разжевывая».
 
От такой кормежки люди умирали ежедневно. «Были случаи, что в мертвецкую сносили еще не умерших, — вспоминал Алексашенко. — Таких случаев было немало. Лично меня, когда я болел тифом, положили на носилки и хотели вынести в мертвецкую, но я вовремя пришел в себя и начал кричать, тогда меня положили обратно».
 
Приведем и свидетельство врача Артемовского кригсгефангене-лазарета Сталинской (ныне Донецкой) области Александра Камышева:
 
«Скученность в лазарете была настолько большой, что военнопленные лежали на голом цементном полу, тесно прижавшись друг к другу. Один раз дали солому, но она скоро сгнила, и когда больные обращались к администрации «лазарета» с просьбой дать им солому, на которой можно было бы лежать, оберштабсартц Тимер отвечал: «Солома нужна для лошадей».
 
В Артемовском «кригсгефангене-лазарете», являвшемся местом уничтожения советских военнопленных, преднамеренно распространялись инфекционные заболевания. Больных сыпным тифом, дизентерией, тяжело и легко раненых размещали в одной казарме. Достаточно было весьма короткого времени, чтобы все они заразились и умерли. В одной общей казарме количество больных сыпным тифом и дизентерией доходило до 600 человек, в то время как в нормальных условиях там можно было разместить не более 200 человек.
 
Нацистские концлагеря были и на западе Украины. К примеру, в окрестностях Львова в Яновском концлагере за годы войны погибли 300 тысяч человек, а в Лычаковском — 200 тысяч человек.
 

 
Для уничтожения мирного населения широко применялось такое изобретение цивилизованных европейцев, как газовый автомобиль. Его называли «душегубкой». На судебном процессе, проходившем в Харькове с 15 по 18 декабря 1943 года, подсудимый старший ефрейтор Рецлав Рейнгард показал: «Когда доходила очередь до посадки в машину женщин, это были самые страшные картины. Все без исключения женщины, не говоря уже о детях, рыдали, падали на колени, умоляя пощадить их. Плач женщин перемешивался с плачем детей, которые обращались к нам, к непосредственным участникам и исполнителям этих злодеяний, с просьбами о пощаде. Но в ответ на это получали пинки, удары прикладами винтовок и рукоятками пистолетов. В таких случаях я, а вместе со мной и другие чиновники ГФП и СД скручивали женщинам руки и вталкивали их в машину.

С детьми дело обстояло еще проще. Их хватали за руки, а нередко и за ноги и с размаха бросали в кузов машины. Такие действия вызывали проклятия по адресу немцев, и двор наполнялся душераздирающими криками, мольбой о помощи и пощаде. Мне припоминается такой факт, когда женщина, на глазах которой офицер СД бросил в кузов машины ее ребенка, набросилась на офицера, вцепилась руками ему в лицо и расцарапала егодо крови. В большинстве случаев с такими непокорными арестованными расправлялись просто: их тут же пристреливали, а затем бросали в машину».
 
 
Разграбление Советской Украины
 
В соответствии с планами Гитлера в период немецкой оккупации «освобожденная» Украина была превращена в колонию Третьего рейха. Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК) определила ущерб, причиненный Украинской ССР в 285 млрд рублей. Даже ущерб, причиненный РСФСР, по подсчетам ЧКГ, был меньшим — 249 млрд рублей.
 
Впечатляют данные по отдельным областям, которые приведены ЧКГ:
 
«В Каменец-Подольской области немецкие захватчики… зарезали или угнали в Германию 176 тысяч голов крупного рогатого скота, 235 тысяч свиней, 158 тысяч овец и коз, 687 тысяч голов разной птицы, 198 тысяч лошадей, отняли у колхозников 142 тысячи тонн зерна и муки… В Житомирской области оккупанты отобрали в 1920 колхозах свыше 240 тысяч голов крупного рогатого скота, 195 тысяч лошадей, 200 тысяч свиней, 230 тысяч овец и коз, 460 тысяч голов разной птицы, 55 тысяч тонн зерна, разрушили и уничтожили свыше 20 тысяч колхозных строений».
 
Аналогичной была картина и по всем другим областям Советской Украины. Иначе быть и не могло. При отступлении немецких войск с территории Украины рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер категорически потребовал от подчиненных: «Необходимо добиться того, чтобы при отходе из районов Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не остался в целости ни один дом, ни одна шахта, которая не была бы выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который не был бы отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну».
 
К сожалению, эта установка Гиммлера, хоть и не полностью, но была реализована.
 
И все же самыми тяжелыми потерями, понесенными Украиной в годы Великой Отечественной войны, были не материальные, а людские. 30 декабря 1945 года Николай Шверник направил Иосифу Сталину и Георгию Маленкову Отчет о работе ЧГК. В разделе «Злодеяния фашистов на Украине» приведены и такие факты:
 
«В Харькове в ноябре 1941 года немцы арестовали в качестве заложников 1250 стариков, подростков, женщин с грудными детьми. Арестованных подвергли пыткам и истязаниям и 250 человек из них повесили на балконах домов и на деревьях. В Ровно и Ровенской области гитлеровцы убили и замучили 175 тысяч человек. В Днепропетровске по распоряжению начальника полиции безопасности и СД майора Вильгельма фон Мульде, полевого коменданта, полковника фон Альберти и городского коменданта майора фон Гедеман 13-14 октября 1941 года на территории лесопитомника против Транспортного института были расстреляны или сброшены живыми в глубокий овраг 11 тысяч мирных советских граждан. В гор. Осипенко Запорожской области 11 сентября 1943 года гебитскомиссар Белете объявил по радио: “По случаю перенесения фронта приказываю эвакуировать Бердянскую область. Кто 13 сентября будет найден в пределах области, будет осужден по немецкому военному закону — к смерти“. В эти дни в самом городе и на его окраинах было расстреляно или сожжено немцами не менее 4 тысяч человек… Всего на территории Советской Украины гитлеровские бандиты замучили, расстреляли, повесили, сожгли 3178084 мирных советских гражданина».
 
Так что никаким одарченко, турчиновым и порошенкам правду о той войне не скрыть.
 

Олег Назаров,
доктор исторических наук