Искренность и сочувствие

Именно эти качества проявила огромная часть русскоязычных граждан Латвии, когда латышское общество в 1991 году обратилось к ней с призывом: «Вы должны понять нашу боль!» Боль была сочувственно принята, а предвыборные воззвания Атмоды голосовать «за вашу и нашу свободу», потому что «Латвия наш общий дом», в котором мы будем «едины для Латвии», не оставляли сомнений в честности намерений этих людей.

Но вот выборы завершились...

— Так что же, теперь я гражданин второго сорта? — Ошеломленно спросил один.

Другой ответил доходчиво и кратко:

— Ты не гражданин второго сорта, ты — никто.

Единственное, о чем я думал тогда, единственное, что засело в моей голове и не давало покоя, был вопрос: ну как они смогут смотреть мне в глаза, после такого чудовищного вероломства? Казалось, что вот-вот «разверзнутся хляби небесные и бездна великая поглотит…»

Но видимых климатических изменений в природе Латвии не произошло. Зато изменилось отношение латышей к своим вчерашним «собратьям» — их быстренько лишили гражданства и обвинили во всех своих бедах. Над ними глумились как только могли, разве что физиономии горчицей не мазали. Им двадцать лет плевали в лицо: «Оккупант — чемодан, вокзал, граница!»

Это было платой за искренность и сочувствие. Так латыши отблагодарили тех, кто обеспечил им восстановление латвийской государственности.

Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик

Такое открытое проявление ненависти и неспровоцированной агрессии никак не укладывалось в мои представления о морали. Особенно отвратительны стали проявления ксенофобии в мелочах. Когда, например, надписи на лекарствах, инструкции по их применению, включающие фармакологические действия, противопоказания, дозы и другие жизненно важные подробности стали печатать на латышском и любом другом, кроме русского, иностранном языке.

Это, в моем понимании, совершенно неприемлемо для нормального человека и выводит людей этой категории из-под сени европейской цивилизации.

Однако за все надо платить — так уж устроен наш мир. Нанесение кому-то обиды и страх перед неизбежным возмездием являются проявлением неотвратимой последовательности, алгоритмом действия непреложных законов, установленных Создателем.

И чем стыднее поступок, тем выше бывает волна агрессивной спеси, как защитная реакция слабых и неуверенных в себе людей, желающих заглушить этот страх внешней бравадой. Никто не хочет признаваться в вероломстве, никто не желает публичного уличения во лжи.

«Звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас»

И только совесть проявляется как внутренний, бессознательный протест нравственной инстанции против совершенных действий. Это входит в понятие того, что один «беспокойный старик» обозначил как категорический императив — когда моральный закон, даже в бытовых ситуациях, обязывает нас к одному простому действию. Когда мы сознаем, что должны поступать «только так и никак иначе», просто потому, что так надо, а не по каким-то другим причинам.

И когда мы все же поступаем по-своему, а не «как должно», мы противопоставляем свою волю — Его воле. И тогда расплата неизбежна. И тогда может запуститься механизм самоистребления, когда данная субстанция, например, этнос или нация, начинает уничтожать себя сама. Что и происходит сегодня с латышами — они самостоятельно, без принуждения и насилия с энтузиазмом выполняют этот процесс. А работники они всегда были отменные, особенно как исполнители.

Пролетая над Латвией, можно оценить качество проделанной работы и увидеть реальную картину самоистребления. Так, наверное, и поступил сатана перед тем, как подписать приемо-сдаточный акт на расширение своих владений. С Латвией ему здорово повезло — расходная часть сметы оказалась мизерной, а количество латышей, желающих выгодно превращать слова Tēvzemei un Brīvībai в легкие деньги, огромно.

Чем же характеризуется сегодняшний день в Латвии?

Главным политическим событием Латвии стало то, что власть в государстве оказалась узурпирована национал-большевиками, а само общество окончательно разделилось и вкатилось в состояние хронической холодной гражданской войны.

Вообще между русскими и латышскими большевиками существует давняя закадычная связь. Подменив однажды закон «революционным правосознанием», большевики всех мастей, опираясь на штыки латышских стрелков, породили государство диктатуры одной партии, законодательная база которого формально декларировала широчайший спектр прав и свобод.

Но это была только витрина для мировой общественности. Внутри страны применялись «классовое чутье» и «революционное правосознание». Вот эти понятия и перетащили латышские нью-большевики из одного союза в другой.

В новой витрине они привычно выставили только «шапку» европейского права, а тексты нормативных актов, в полном соответствии с «революционным правосознанием», исчеркали красными линиями и стали применять внутри страны.

Характерно, что публично-речевым проявлением сущности их власти стало возвращение старой большевистской демагогии. Реставрация термина «нелояльный» — классический пример такого возвращения.

Так большевики в прежние времена избавлялись от демократической оппозиции, объявляя нелояльными всех неугодных.

Так и сегодняшняя власть объявляет нелояльными, и даже врагами народа тех граждан, которые, не доверяя их режиму, пытаются выразить свою волю через референдум — этот первейший институт прямой демократии.

Очень знакомая история, вероятно, следующий шаг — репрессии по образцу ВЧК? Ведь в генетической памяти у них этот опыт сохранен. Конечно, это будет лишь бледная тень уровня насилия того времени, но и без репрессий национал-большевикам никак не обойтись — управлять по-другому они просто не умеют.

В этой связи просматривается европейская миссия русской общины Латвии — заставить власть Латвийской Республики уважать европейское право. Это община должна сделать вместе с вменяемой частью латышского общества, которой пора, наконец, определиться, чего же она хочет — европейскую Латвию или Латвию для латышей, равноправия или гражданской войны.

«Нет мира без справедливости…»

Если предоставление равноправия будет отвергнуто, то состояние необходимой обороны, в которое национальные большевики загнали треть населения страны, может преподнести и более экзотические результаты.

Пикантность ситуации состоит в том, что каким бы манером ни приступила община к обучению власти уважать право, теперь она может рассчитывать на более чем мягкую реакцию Запада, потому что старая Европа вряд ли захочет разделить ответственность за то, что «наколбасила» эта власть в экономике и в сфере соблюдения прав человека.

Кроме стандартных процедур, которые употребляет население старой Европы для приведения в чувство своих зарвавшихся избранников, у русской общины есть уникальная возможность для постановки своей игры, опирающейся на международное право и косовский прецедент.

Например, для начала общине достаточно продемонстрировать решимость самоопределения Латгалии, где титульная нация является выраженным меньшинством. Ведь совсем недавно Международный суд в Гааге объявил, что «в международном праве ничто не запрещает группе людей взять и написать Декларацию независимости». С большой долей вероятности аналогичный ответ получит и русская община.

Кстати, Латвия не только одна из первых признала независимость Косово, но и сама была участником судебного процесса в Гааге. Таким образом, международное сообщество при непосредственном участии Латвии создало еще один важный прецедент — признало, что в сегодняшнем мире право наций на самоопределение имеет превалирующее значение над территориальной целостностью.

В то же время успех отделения, с точки зрения геополитики, во многом зависит от взаимодействия властных игроков вокруг решения об отделении. Одни увидят в этом собственные перспективы, другие — новые для себя проблемы. Одни, убедившись в серьезности намерений соискателей, будут содействовать процессу, другие — его тормозить.

Однако и те, и другие вынуждены будут воспринимать общину как значимый субъект международных отношений, вынуждены будут садиться с ней за один стол и вынуждены будут торговаться с ее представителями.

Таким образом, после этой простенькой процедуры община продемонстрирует способность формировать политически значимые ресурсы, а значит, и возможность серьезно торговаться за выгодный политический результат внутри страны.

Если власть не оценит демонстрацию, то будет запущен реальный процесс, остановить который будет почти невозможно по причинам как объективного, так и субъективного порядка. Одной из таких причин является вероятность присутствия в этом проекте, в том или ином виде, китайско-исламского вектора.

Но скорее всего, вменяемая реакция местной власти наступит только после подзатыльника от НАТО, для которого эта непредсказуемая канитель в своей приграничной зоне будет являться сильнейшим раздражителем.

Ну а пока процесс самоистребления еще не прошел точку невозврата, латышской части латвийского общества, вероятно, стоит задуматься, как выполнить свои обязательства, публично данные людям, которые поняли их боль и помогли восстановить независимость Латвии — ведь «божьи жернова мелют медленно, но стирают в порошок».