К сожалению, мы докатились до необходимости разъяснять азбучные истины. Буквально вчера была опубликована статья Артура Приедитиса (1946), в которой он называет «подлой» нового председателя Сейма Инару Мурниеце (1970) из Национального объединения. Причина: в январе 2010 года она в качестве журналистки позвонила ему и, прикидываясь заинтересованной, выманила у него информацию, а потом опубликовала в Latvijas Avīze крайне негативную статью «Под игом латвийского гражданства».
 
С одной стороны, на это событие можно и не обращать внимания — в латышской журналистике такие вещи встречаются часто, а в стране в целом происходит и кое-что похуже (легализованное похищение детей из семей, легализованная торговля детьми посредством процедуры усыновления, осознанное и целенаправленное развращение детей и т.д.).

Но с другой стороны и этот конкретный случай, и стремительный карьерный рост виновницы, да и определенная аргументация, оправдывающая поступок Мурниеце, позволяет лучше рассмотреть причины, по которым Латвия пала так низко и будет падать дальше, если люди (в первую очередь — латышскоговорящие) не опомнятся.
 
Если вкратце охарактеризовать конкретные действия Инары Мурниеце, мы увидим, что она:
 
1) взялась выполнить примитивный заказ — опорочить конкретного человека;
 
2) для выполнения деструктивного заказа нарушила человеческие нормы морали (лицемерила, прикидывалась, опорочила);
 
3) по идее — нарушила журналистскую этику, в том числе и декларируемое «выслушивание другой стороны» (противная сторона в статье высмеяна и опорочена, но ее мнение по существу не описано);
 
4) извратила сказанное человеком, которого интервьюировала;
 
5) пренебрегла обязанностью вникать в суть вещей;
 
6) ввела в заблуждение своих читателей, создав у них неверное представление, тем самым внеся свою лепту в общее дело дебилизации соотечественников.
 
 
Журналист или пропагандист?
 
Из статьи Мурниеце становится ясно, что статья возникла в ответ на выступление Артура Приедитиса в эфире радио «Балтком» в декабре 2009 года — во время интервью он, будучи латышом, весьма критично высказался о Латвии и латышах, о чем впоследствии широко писала «русская» пресса. Неприятно — особенно потому, что это говорит латыш.
 
Конечно, на подобные выражения следует реагировать, и вот в скором времени последовала реакция сторожевого пса латышской «национальной» идеологии Latvijas avīze — порочащая и демонизирующая статья об авторе этих выражений. Мурниеце в данном случае выступает просто старательным исполнителем — и, не задумываясь о моральных аспектах этого задания, блестяще выполняет его — «глупый профессор» попался как дитя малое, а Мурниеце, скорее всего, похвалили за хорошо проделанную работу.
 
 Какой же должна быть нормальная, достойная реакция патриотически настроенного человека и журналиста?

Необходимо выяснить обстоятельства, узнать, почему этот человек так думает, почему он так говорит, где, в конце концов, кроется проблема. Когда проблема ясна, об этом и следует написать, описать и, если автор имеет собственное видение, то и обрисовать возможные решения. Если при выяснении мнения человека (или декларируемого мнения, если кажется, что человек осознанно пытается вредить) обнаружены какие-либо ошибки (то, что журналист считает ошибкой), необходимо передать суть мнения человека и дать свое видение.
 
Такова суть нормальной журналистики, которая, руководствуясь этим принципом, служит обществу, помогает вскрывать его недостатки, иногда даже устранить, укрепляет общество и поддерживает в нем справедливость и честность. Такая журналистика и такие журналисты неимоверно важны, невозможно переоценить их вклад в жизнь общества.
 
Из публикации Мурниеце становится ясно, что она не такой журналист (что не удивительно — такого быстренько бы уволили из Latvijas Avīze и вообще из латвийских СМИ). Более того, ясно, что она является лишь исполнителем распоряжений, пользующимся подлыми методами (подлиза). Мурниеце не интересует, почему Приедитис сказал то, что сказал, она не руководствуется стремлением выполнить долг журналиста.
 
В глазах Мурниеце Приедитис становится врагом, против которого все средства хороши, и/или объектом профессиональной работы, с котором можно обращаться, как заблагорассудится.

В любом случае это недостойно.
 
Мурниеце много цитирует Приедитиса, вырывая сказанное из контекста, показывая его в качестве ненавистника латышей, приписывает ему «Кремль» и показывает его как жлоба и искателя счастья. Ни слова не сказано о «Центре мультикультурализма» Приедитиса, а ведь он туда душу вложил и мог бы очень многое рассказать о самом центре и обстоятельствах его закрытия; о том, почему Приедитис считает идею мультикультурализма такой важной; о том, почему он хочет отказаться от латвийского гражданства и так критично настроен к Латвии и латышам.
 
Мурниеце выполняет некоторые формальные требования (с автором разговор был, цитаты приведены и, скорее всего, правильные), но по сути это вредительство и введение читателей в заблуждение.
 
Мурниеце в своей статье не журналистка, а пропагандистка, которую не интересует истина — она работает только на распространение своей сомнительной пропаганды и на сохранении ее любой ценой. Сама Мурниеце в этой игре, конечно, лишь пешка (как и другой бывший сотрудник Latvijas Avīze — журналист Райвис Дзинтарс).
 
Главной фигурой является главный редактор и создатель Latvijas Avīze — Волдемар Крустиньш, который в советское время бдительно охранял догмы марксизма-ленинизма (главный редактор второй по величине газеты ЛССР — Padomju Jaunatne), но в нынешние времена перекрасился в весьма проамериканского и достаточно евроцентрированного латышскоязычного «националиста».
 
 
Идеологические враги
 
Мурниеце, письменно «сводя счеты» с Приедитисом, подтверждает: для нее он — враг. Она относится к нему как к врагу. Ну, прикидывалась заинтересованной, чтобы выманить из врага информацию, добилась своего и написала все в соответствии с идеологией, пропагандируемой своей газетой. Все в порядке! Что особенного? Приедитис — против Латвии, а Latvijas Avīze — за Латвию и латышей. Отлично! К врагу так относиться можно!

Таково мнение, широко распространенное в толпе мещан. Обычно оно не высказывается открыто, но мелькает в некоторых выражениях.
 
Если развивать эту мысль дальше, то надо сказать, что, например, латыш Каспар Димитерс также стал врагом таких латышей-«националистов» — он православный, русофил и также публично заявил, что желает отказаться от латвийского гражданства. «Ну да, это Димитерс, с ним и так все ясно», — возразят профессиональные комментаторы и поддакивающие им мещане — и скажут то же самое, что и Мурниеце в статье о Приедитисе.
 
А что говорить про Айнарса Миелавса? Выступал на празднике 9 Мая и крайне отрицательно высказывался про нынешнюю Латвию. Он что — тоже враг? А его так помоями не поливают, лишь замалчивают. Ну а Имант Зиедонис и Эдгар Лиепиньш? Они ведь тоже крепким словцом нынешнее общество поминали.
 
Знал я одного умного человека, который в детстве с мамой по окраинам прятался, чтобы избежать Сибири, откуда его отец так и не вернулся. Все советское время он проработал в колхозе механиком, хотя был способен на многое. Он участвовал в Атмоде, быстро понял, что это все — лишь театр для незнаек, принципиально не пошел голосовать и причиной бед Латвии считал «вороватых сынов народа», а не «русских» — и обосновал это многими примерами.
 
Однажды я возразил ему на тезис, что «Латвию уже не спасти», сказал, что хотя бы теоретически какой-то выход должен быть. После долгой паузы он ответил: «Чтобы спасти Латвию, для начала должен прийти Ленин, а потом — Сталин». В ту пору для меня, как и для большинства латышей, одурманенных пропагандой, Ленин со Сталиным были «кровавыми тиранами». Значит, и мой друг стал врагом, как, собственно, и я. А я знаком и с другими латышами с подобными взглядами.
 
А кто такой писатель и публицист Паулс Стелпс? Полгода назад он написал автобиографическую статью «Lācis nāk!», в которой многое рассказал о себе и своих взглядах (мать выслана за вооруженное сопротивление советской власти).
 
Вот какими словами Стелпс заканчивает свою статью:

«Не русские разорили Латвию. Латвию разорили предатели. Большие и малые. Те, кто ради собственной выгоды губит других». Ну, он ведь тоже наверняка враг, ведь в других своих статьях он, выражаясь словами латышскоговорящего примата, «хвалит Россию», сомневается в «легитимности Латвии» и даже «оскорбляет латышей»: «Я мог родиться в стране героев — Латвии, но родился в стране предателей, плакс и корыстолюбцев — низкопоклонников, поставивших себя на место жертв!»
 
Точно таким же врагом определенно был и один из редких патриотически настроенных и честных иностранных латышей — Гундарс Валдманис (1940-2005).

Несмотря на то, что и его пленили антикоммунистические мифы, это не помешало ему понять, что ни в коем случае нельзя уничтожать промышленность Латвийской ССР, что Латвия может развиваться благодаря технической интеллигенции советских времен (той, которую перекрасившаяся номенклатура, выбившиеся в люди негодяи и подлые иностранные латыши, связанные с западными спецслужбами, отодвинули подальше от ресурсов и процессов принятия решений).
 
Против Валдманиса рука об руку выступили и американцы, и перекрашенная номенклатура с ее СМИ, и в результате этот умный и талантливый латыш в широких массах запомнился лишь как «полудурок» и «скандалист», который приходил на заседания Сейма в шортах (на самом деле он пришел в шортах только на одно внеочередное заседание, потому что не успел переодеться). Мемуары Валдманиса „Starp dzirnakmeņiem” ("Между жерновами") доступны тут.
 
Точно так же можно назвать врагами правящей клики самого талантливого латышского психотерапевта последних десятилетий Иманта Эглитиса (1938-1997), который во времена «независимой Латвии» якобы совершил самоубийство (люди, хорошо его знавшие, говорят, что Эглитис никак не мог так поступить), и доктора философии Августа Милтса (1928-2008), выбравшего своей специализацией вопросы этики — его пытались привлечь к оправданию ныне весьма широко распространенных безнравственных поступков.
 
Эглитис был не только прекрасным психотерапевтом, который помог многим людям (он был лечащим врачом психически тяжело больного шахматиста Михаила Таля). Он написал несколько до сих пор актуальных научно-популярных книг («Современная медицина в борьбе с депрессией», «Об алкоголизме», «О закалке», «О психике человека», «Психиатрия» — в электронном виде эти книги доступны здесь).
 
Самой необходимой среди них в нынешних условиях, безусловно, стала «Психиатрия», в которой среди прочего гомосексуализм классифицирован как психическое заболевание.

Наиболее существенным вкладом Августа Милтса оказались книги и лекции на тему этики. Но если у латышей вообще есть будущее, то Милтс, скорее всего, останется в памяти как автор работы «Кризис буржуазного индивидуализма, в котором он еще в советское время точно описал те аморальные черты капиталистического общества, которые убивают нынешний социум Латвии и латышей (почитайте, там как будто описан сегодняшний день).
 
На самом деле врагами «националистических» дельцов типа Крустиньша и Мурниеце в свое время были, да и до сих пор остались, такие великие умы латышского народа, как Райнис и Карлис Балодис — те самые, которых во времена первой «свободной» Латвии усердно поругивали.
 
Они оба скончались при таинственных обстоятельствах, и «настоящие националисты» их до сих пор терпеть не могут и пытаются опорочить.
 
Этот список врагов «националистов» можно продолжать еще долго. В нем окажется очень много людей. На самом деле туда можно вписать и тех «дезертиров» и «искателей счастья», которые по разным причинам покинули «свою Латвию».
 
Ну а если развить эту мысль дальше, то появится закономерный вопрос: кто же тогда вообще не является врагом «Latvijas Avīze = Инары Мурниеце = идеологии «латышского» национализма»? Как же на самом деле называется такая идеология?
 
 
Творческая импотенция и страх оппозиции
 
Комментируя дискуссию, разразившуюся на Латвийском телевидении в 2014 году, в которой участвовали и «уважаемые академики», Паул Стелпс писал:

«Нет будущего у такой популяции, величие которой основывается на унижении оппозиции. Тут важно то, что эта так высоко ценящая себя оппозиция ценит не высказанную мысль, а лишь то, кем является говорящий. Если это свой, то можно сказанное обсудить, но если это сказано чужаком, то это автоматически отвергается. Так вместе с водой выплескивают и младенца. Нужно выслушать и чужака, ведь вполне возможно, что он видит то, что свои уже не замечают, что-то важное для существования «своих». Чужак часто открывает глаза на ошибки, которые мы сами не видим. Любая оппозиция раскрывает их творческую импотенцию. Чужак раскрывает глаза на пустоту, которая уже давно царит в тебе самом. Уважаемые академики превращаются в истеричных макак каждый раз, когда вынуждены увидеть рядом кого-то, кто не принадлежит их стаду. Ими овладевает панический страх. У них отсутствует чувство собственной силы. Каждая оппозиция порождает злость».
 
Хорошо сказано.

Если кто-то «порождает злость» (Приедитис, другой оппозиционер, «русские», Россия, Путин — все равно, кто или что это), очерним это пропагандой — и все тут.

«Выслушать» (корректно описать оппонента и его мнение) — это не в стиле Мурниеце, Latvijas Avīze, да и всей официальной латвийской прессы.
 
 
Отрыв от реальности
 
Каким бы низким ни было отношение Инары Мурниеце = Latvijas Avīze к Артуру Приедитису и другим людям, зачисленным ими в категорию идеологических врагов, самое свинское и подлое — это их отношение к собственным читателям.
 
Latvijas Avīze вводит своих читателей в заблуждение, создает им кривое видение мира, не соответствующее реальности. По этой причине всякий, кто верит авторам LA, становится все более ограниченным, теряет ориентацию и собственное чувство самозащиты против агрессии уголовной бюрократии, ориентированной на бизнес.
 
Что, например, читатель Latvijas Avīze узнает из статьи Инары Мурниеце «Под игом латвийского гражданства»? Что есть один плохой латыш, который хочет отказаться от гражданства Латвии, что он плохо высказывается о латышах и это его мнение подхватывает «русская» пресса.
 
Единственное, что эта информация на самом деле дает потребителю, так это чувство национальной угрозы со стороны русских.
 
Это уже само по себе деструктивное чувство, так ведь более того — это одностороннее, искусственное и обманчивое чувство. Правда, гораздо более важно то, что читатели не узнали вообще.
 
 
Из статьи Инары Мурниеце в Latvijas Avīze читатель так и не узнал, что от латвийского гражданства Артур Приедитис хотел отказаться после того, как его судили заочно, и от такого произвола он не только не получил помощь от тех государственных институций, в которые обратился с жалобами, но даже не увидел желания этих учреждений реально расследовать конкретный случай.
 
А это очень серьезное нарушение, учитывая то, как нынешним латвийским политикам полюбилось слово «справедливость», которым из-за его благозвучия теперь швыряются направо и налево.
 
В советское время заочные решения суда выносились по отношению к лицам, подозреваемым в тяжких преступлениях и сбежавшим из страны.
 
В случае с Артуром Приедитисом это было проделано, чтобы быстрее и «эффективнее» оставить без помещений его «Центр мультикультурализма» и передать эти помещения рецидивисту (официально осужденному трижды), связанному с Алексеем Видавским.
 
Приедитис не получил даже повестку в суд. Более того — даже решение суда он не получил. Это нонсенс и невероятный абсурд, который свидетельствует о серьезных проблемах в латвийской судебной системе или даже о полном отсутствии таковой в Латвии — ее место заняли организации, которые используют судебную атрибутику и терминологию, но на самом деле выполняет совершенно другие функции (защищают «своих» и выполняют заказы.

Для читателей такая информация была бы очень важной, ведь жертвой подобного беспредела может стать любой. Именно так и происходит — об этом свидетельствует произвол сиротских судов и социальных служб и следующие за этим судебные процессы, которые зачастую не достигают даже уровня пародии на суд. Об этом Мурниеце и Latvijas Avīze молчат.
 
Читатели LA не узнали ничего о «Центре мультикультурализма» Приедитиса (за исключением того, что одно время его финансировал Фонд Сороса, но газета умолчала, что это были средства на приобретение компьютера, и что в течение десяти лет центр в основном содержался на личные средства Приедитиса).
 
Читатели LA не узнали из этой статьи ничего о том, что Приедитис считает мультикультурализм одним из способов культурного обогащения людей и всего общества и что практика параллельного существования многих культур, принятая на Западе, мультикультурализмом не является, называется так ошибочно и оказывает отрицательное воздействие.
 
Эта информация очень важна для расширения кругозора читателей, ведь сам латышский народ является мультикультурным — это продукт мультикультурализма.
 
Разумеется, Мурниеце ничего не пишет об этом. Скорее всего, потому, что она приверженец ограниченных идеологем «одной страны, одной нации, одной культуры».
 
Читатели LA не узнали, что в середине 90-х «Центр мультикультурализма» лично посетили вторые секретари двух посольств США (в Москве и Риге). Это весьма знаменательный факт, если знать, за какую сферу деятельности отвечают вторые секретари посольств США.
 
Если бы Мурниеце об этом писала, она смогла бы публиковать примерно такие слова Приедитиса:

«Они приехали, чтобы посмотреть, что я за человек и что из себя представляет «Центр мультикультурализма», ведь в то время такой центр был всего один во всей Восточной Европе. Это очень серьезно — и конечно, это заинтересовало американские спецслужбы. Они поняли, что я не собираюсь служить США и что моя позиция угрожает «балтийской» политике США, поддерживающей этническую ненависть (русские-латыши) в Латвии. Мой центр таких действий никогда бы не предпринял. Мы стремились дружить со всеми и помочь сохранить культуру других народов, а не разжигать ненависть».
 
 
Последствия идейной безнравственности
 
Можно возразить, что Мурниеце и ей подобные «борются за Латвию и латышей», что «война — это война» и т.д. Подобными аргументами подлецы могут оправдать любую низость и бесчеловечность, на которую удается навесить национальный вопрос (или любую идеологему, активизирующую толпу).
 
Зачем же тогда вообще быть честным не только по отношению к оппонентам, но и, чаще всего, к врагам?
 
А затем, что человек, действующий нечестно, подло и низко, теряет свою Честь. Своими действиями он закрепляет в себе бесчестие и стирает морально-этическую грань, отмеченную Честью.
 
Сегодня такой человек ведет себя бесчестно по отношению к врагу, оппоненту или конкуренту, а завтра он может быть подлым по отношению к любому человеку (эта закономерность относится и к модели поведения, широко распространяемой в толпе — «nothing personal, just business»).
 
Если стерта какая-либо морально-этическая грань, потом уже нет никакой разницы, против кого совершать освоенные на практике подлости (сначала в отношении «врага», потом — конкурента, «плохого своего», «мешающего», коллег, а в конце концов — родственников и самых близких людей).
 
Подлость становится нормой, имеет тенденцию прогрессировать, расширяться и стирать прочие морально-этические грани человека.
 
Наступает момент, когда такого человека уже не интересует никакая идея и идеология, и на передний план выходит жажда наживы и привилегий, собственная безопасность, удовлетворение эгоистических желаний и амбиций.
 
Эгоцентризм и защита собственных интересов (или интересов своей группы) становится самым важным, и остальные люди превращаются в статистов, в инструмент — или во врагов, которые мешают или угрожают.
 
 
 
Окончание следует