Честно говоря, пишу пост, пересиливая себя. Мерзотно. Пишу, просто чтобы не молчать. Говорить ничего не хочется. Обвинение журналиста в шпионаже и нарушении санкций абсурдно. Но... ок. Дело не в обвинении спецслужб. Дело в обвинениях толпы.

Сначала о шпионаже. Шпион, который светится на радио и телевидении лично мне представляется чем-то очень странным. Как он будет узнавать секреты? Кто ему доверит военные тайны? Впрочем, у нас уже сидит за шпионаж железнодорожник, полицейский-пенсионер, и обвиняется народный депутат. Многим эти персоны в качестве шпионов кажутся логичными. Мне всегда хочется посоветовать таким охотникам за шпионами повнимательнее присмотреться в зеркало. А вдруг враги и туда забрались?

Теперь про санкции. Я тоже прохожу по тому самому «санкционному» делу. Аргументы этого дела известны мне до тошноты. Спецслужбы доказывают, что санкции, наложенные на директора госпредприятия, как на персону, распространяются на все предприятие. И потому сотрудничать с ним нельзя.

Причем, со Спутником нельзя, а с Росскосмосом можно. Хотя ситуация абсолютно одинакова. Соответственно, Марат, также, как и я, в роли ответчика, отстаивает мысль, что закон так не работает. Что для того, чтоб оно работало так, надо чтоб под санкциями находилось предприятие, например, Спутник. А оно до сих пор не так.

Сначала нам, журналистам сотрудничавшим со Спутником, такая постановка вопроса от спецслужб казалось смешной. Спецслужбы же обязаны соблюдать закон. Мы же живем в правовом государстве. Казалось, что такое обвинение даже до прокуратуры не дойдет. Дошло.

Сначала было смешно. Потом стало противно. После, некоторым, страшно. Потом интересно, как меняются окружающие. Как боятся с тобой здороваться. Как журналисты, которые пробовали пойти работать на Спутник, но не справились, начинали рубить «правду матку» по поводу «пропагандонов». Сначала именно это было особенно смешно.

От латвийских журналистов требовали обеспечивать портал обыкновенными местными новостями. Требовали чтоб подача новостей не была односторонней. От нас не ждали международных новостей, с оценкой действий России и ее политических противников.

Более того, конкретно у меня был разговор сначала со спецслужбами, в котором меня предупреждали, что от меня могут требовать пропаганды, а потом разговор с начальством, в котором я сообщил, что пропагандой заниматься не намерен, на что мне было конкретно сказано «мы вас не для пропаганды нанимали, а для местных новостей». Я не знаю как это было у других, в моем случае было конкретно проговоренно.

Я снова пересказываю все это просто потому, что обвинения в пропаганде мы слышим каждый день и не от спецслужб, а от толпы, с восторгом предающейся радости «охоты на ведьм». По сути, эта улюлюкающая толпа, плевать желающая на закон, и есть главная опора спецслужб, действующих не по закону, а по «понятиям». Да, многие из этой толпы и сами могут быть следующими осужденными. Страх толкает их на подлые выкрики, гораздо вернее незнания. Они требуют нашей крови не по зову совести, а из страха. И это мерзко.

Собственно, чувство мерзости от происходящего стало привычным привкусом. Закрытие школ, снос памятников, переименование улиц и выставление советских латышей оккупантами – все это происходит под радостное улюлюканье толпы. Уже и «долгая дорога в дюнах» пропаганда, и Райнис не такая уж и гордость латвийского народа. Тот, до кого дошла очередь репрессий что-то возмущенно вякает, пытаясь доказать, что вот именно его дело – «это другое», рассказать о своей благонадежности.

Я очень устал доказывать, что я сам не верблюд и поэтому на каждого очередного, «внезапно» попавшего под репрессии, ставшего «верблюдом» и начинающего эту песню, смотрю с сочувствием, но и с усталостью. Закон не имеет никакого смысла для улюлюкающей толпы. Для власти нужно хотя бы видимость закона, а для этих требующих крови – не нужно ничего. Они могут демократически собирать подписи для сноса памятника Пушкина, как символа империализма. Они могут требовать посадить журналиста, как пропагандиста и шпиона. (Хотя закона о запрете пропаганды тоже до сих пор нет.) И власть идет им навстречу.

В юности мне казалось, что самое страшное – это равнодушные. Что с их молчаливого согласия творятся все мерзости на земле. Сейчас я вижу, что бывают такие ситуации, как например, снос памятников, которые никого не оставляют равнодушными. Что памятники упали не потому, что кто-то был равнодушен.

А потому, что есть те, кто требуют совершать то, что еще днем раньше считалось преступлением. И зона этого изменяющегося права как пожар сухой травы в поле.

Уже до самых тупых доходит, что такой правовой беспредел, может коснутся каждого. Что молчать глупо. Но ведь и говорить то, мало кто умеет, а кто умеет должен первым считаться с тем, что в наши времена это крайне опасное умение. Потому что можно, например, нарваться на обвинение в шпионаже. И на тюремный срок. Говорить надо осторожно.

По моему скромному мнению, не защищает в наши дни осторожность. И молчание на определенные темы – не защищает. И даже пламенные обличения «актуальных врагов народа» – не защищают.

Русские коллеги с латвийского радио и телевидения, Delfi и «TVNet», старательно не замечающие ни Марата Касема сегодня, ни Олега Бурака вчера, не защищены своим молчанием нисколько. Разве для кого-то секрет, что и их обвиняют в русском империализме, как например, обвиняют в этом опозиционный российский «Дождь»? Хорошо ребята. Хотите дождаться своей очереди, ждите. Я лично абсолютно уверен, что и ваша очередь наступит довольно скоро.

Эта наша страна. Наше время. Мы сами творим сегодня собственное завтра.

Молчите громче. Хотя это уже кажется невозможно.