АРХИПЕЛАГ БАЛТЛАГ. ЭСТОНИЯ
Вчера
Алла Березовская
Журналист
НОЯБРЬСКОЕ ПИСЬМО СЕРГЕЯ СЕРЕДЕНКО. ЧАСТЬ 2
Только хорошие новости
-
Участники дискуссии:
23 -
Последняя реплика:
16 часов назад
Продолжение ноябрьских писем от Сергея Середенко.
Часть 1
Прочитал присланное мне друзьями огромное интервью Владимира Кара-Мурзы с Кристиной Сафоновой из «Медузы». Как написала корреспондент, это «один из самых страшных рассказов о современной российской тюрьме». Интересно было сравнить его впечатления и свои. Также интересно было понять, где он говорит правду, а где врет.
Первое, что бросается в глаза — это то, что данный политзаключенный (говорю об этом без всякой иронии) описывает тюрьму (лагерь) через призму ШИЗО (штрафного изолятора). В результате складывается впечатление, что вся тюрьма придумана как ШИЗО, а это не так, как мне кажется. Вот он говорит:
Часть 1
Прочитал присланное мне друзьями огромное интервью Владимира Кара-Мурзы с Кристиной Сафоновой из «Медузы». Как написала корреспондент, это «один из самых страшных рассказов о современной российской тюрьме». Интересно было сравнить его впечатления и свои. Также интересно было понять, где он говорит правду, а где врет.
Первое, что бросается в глаза — это то, что данный политзаключенный (говорю об этом без всякой иронии) описывает тюрьму (лагерь) через призму ШИЗО (штрафного изолятора). В результате складывается впечатление, что вся тюрьма придумана как ШИЗО, а это не так, как мне кажется. Вот он говорит:
Писать в тюрьме тоже невозможно — бумагу и ручку выдают только 1,5 часа в день. Все остальное время ты либо ходишь по маленькой камере, 2х3 метра, из угла в угол. Либо пытаешься читать, насколько это возможно. Либо просто сидишь и смотришь в стену. Причем сидишь на маленькой табуреточке, потому что в пять утра шконка прикрепляется к стене и открепляется только в девять вечера, когда нужно ложиться спать.
Это — не «в тюрьме», это — «в ШИЗО». Что такое ПКТ и ЕПКТ — я не знаю, а корреспондент не расшифровала. Плохая работа.
У «нас» в ШИЗО утром уносят матрас, приносят к отбою. Я ни разу в ШИЗО «по-полной» не был в изоляторе, один из этих заездов — под следствием, но наказан не разу не был, так что матрас у меня не отнимали. В «целый день на стульчике» — верю, это жесть.
Интервьюируемый г-н В.Кара-Мурза сообщил, что провел в одиночке «почти 11 месяцев» и может сказать, что «полная изоляция от любого человеческого общения — это совершенно невыносимо». Я как-то не считал, сколько времени в одиночке провел я, но получается, что больше — с марта 2021 по июль 2023. Что могу сказать? Выносимо. А вот запрет на общение с семьей — это действительно тяжело. Это сейчас, в общем отделении, могу звонить 1 час в день. Хватает...
По поводу общения: в Таллине мне хватило ума, послушав граждан бандитов, написать заявления на встречи с социальным работником. Мне попалась замечательная Лийзи, которая тоже с интересом относилась к нашим «свиданиям» и умело болтала со мной. И лучше не скажу: действительно — «умело болтала». Кара-Мурза также говорит про постоянные обыски, постоянно включенные камеры, хождение с руками за спиной. Последнее я отменил, написав канцлеру юстиции о достоинстве подсудимых. Отменили всем — зекам тоже. Сейчас все ходят нормально. И безопасность вроде как не пострадала.
Постоянно включенное радио — это жесть. У «нас» радио ты включаешь — выключаешь сам, а с 0:00 до 6:00 оно выключается у всех. Ибо нефиг. Про «похудел на 25 кг» и «ГУЛАГ»: Альгирдас Палецкис, если следовать Кара-Мурзе, в ГУЛАГе.
Чего я не нашел в этом интервью? Чувствуется, что никакого интереса у г-на Кара-Мурзы к гражданам бандитам нет, поскольку он упоминает о них всего один раз. Есть все-таки в российских либералах эта спесь, эта «избранность». Ну и, конечно, вся эта обязательная часть про «отравление», «убийства» и т. п. «Медузу», однако, БалтЛаг не интересует вовсе. «Это другое». А я вот год назад провел символическую однодневную голодовку в день прав человека. В поддержку всех политзаключенных. Всех. И этим я от господ Яшина, Кара-Мурзы и иже с ними отличаюсь. Во всяком случае, надеюсь на это. В этом году — повторю.
На столе в камере появился гитарный медиатор. Опросил соседа, окружение — никто не в курсе. Дед Мороз?
Все глубже погружаюсь в волшебный мир сантехники. Пробую на слух словосочетание «Неделя высокой сантехники в Таллине». Гражданам бандитам понравилось, но требовалась доработка — поменяли Таллин на Нарву. И правильно. Потом решили, что «неделю» не потянем, и стали «Дни высокой сантехники в Нарве.» И увидели все, что это хорошо.
Сосед сидит за столом, мучается с хряпой. С верхней шконки желаю ему «приятного аппетита».
— Какой на хрен «приятного аппетита»?!
— У меня нет для тебя другого аппетита.
В день магазина очередь у холодильника.
— А где вы прячете свою колбасу?
— Да там же, где и все.
Выписываю много слов из принесенного мне о.Иоанном «Полного словаря церковнославянского языка» 1900 г. издания (репринт). Ибо завораживает, а словарь придется вернуть. Знаете, как «шопоголик» по-древнерусски? «Вещенеистовый».
Октябрь был волшебный, мама чуть ли не каждый день моталась на машине в лес. 82 года, сама. Горжусь!
В Reporter показали Каспере-Кеннета Хиртентреу — молодого отца и мерзавца, с которым я две недели отсидел в одной камере в Таллине. Тот уже успел выйти по УДО и опять оказаться перед судом — обдолбался и сел за руль, и там же, за рулем, вырубился. Молодой отец. Все заливал мне, что его не наказывать, а лечить надо...
Получил открытку с рисунком Аллана Хантсома «Даешь обмен!» Все не соберусь написать ему. А он — мне.
Зашел разговор о том, кто в тюрьме самый опасный. В смысле — по какой статье осужденные? В финал вошли людоеды, рекетиры и неконвенциональные «твари». Это … твари. Которые могут внезапно укусить, например. Я же ставил на вымогателей, сиречь, рекетиров. Эти все время в образе, все время кучкуются в группы и с легкостью захватывают власть, для чего имеют и силу, и опыт, и «дар убеждения». Администрация время от времени сложившиеся «банды» перетасовывает.
Сочинил колхозную серенаду «Маруся». Разучиваю на гитаре, благо маэстро быстро подобрал аккорды. К весне начну принимать заказы на исполнение под гитару по телефону. Сейчас исполняю только а капелла...
Наставляю граждан бандитов на предмет телефонных разговоров с подругами и женами. Есть, над чем работать. Вот субботнее утро, открываются камеры и все бегутрасхватывать (два!) телефона. И слышишь, как счастливчик нежно воркует в трубку (8:15 утра, суббота): «Здорово! Ты чо, бл**ь, не спишь там?» Милота, как есть милота. Тут надо совершенно определенно понимать, что употребленное «бл**ь» — это не обращение, а междометие. Само выговаривается. Самостоятельно.
У «нас» в ШИЗО утром уносят матрас, приносят к отбою. Я ни разу в ШИЗО «по-полной» не был в изоляторе, один из этих заездов — под следствием, но наказан не разу не был, так что матрас у меня не отнимали. В «целый день на стульчике» — верю, это жесть.
Интервьюируемый г-н В.Кара-Мурза сообщил, что провел в одиночке «почти 11 месяцев» и может сказать, что «полная изоляция от любого человеческого общения — это совершенно невыносимо». Я как-то не считал, сколько времени в одиночке провел я, но получается, что больше — с марта 2021 по июль 2023. Что могу сказать? Выносимо. А вот запрет на общение с семьей — это действительно тяжело. Это сейчас, в общем отделении, могу звонить 1 час в день. Хватает...
По поводу общения: в Таллине мне хватило ума, послушав граждан бандитов, написать заявления на встречи с социальным работником. Мне попалась замечательная Лийзи, которая тоже с интересом относилась к нашим «свиданиям» и умело болтала со мной. И лучше не скажу: действительно — «умело болтала». Кара-Мурза также говорит про постоянные обыски, постоянно включенные камеры, хождение с руками за спиной. Последнее я отменил, написав канцлеру юстиции о достоинстве подсудимых. Отменили всем — зекам тоже. Сейчас все ходят нормально. И безопасность вроде как не пострадала.
Постоянно включенное радио — это жесть. У «нас» радио ты включаешь — выключаешь сам, а с 0:00 до 6:00 оно выключается у всех. Ибо нефиг. Про «похудел на 25 кг» и «ГУЛАГ»: Альгирдас Палецкис, если следовать Кара-Мурзе, в ГУЛАГе.
Чего я не нашел в этом интервью? Чувствуется, что никакого интереса у г-на Кара-Мурзы к гражданам бандитам нет, поскольку он упоминает о них всего один раз. Есть все-таки в российских либералах эта спесь, эта «избранность». Ну и, конечно, вся эта обязательная часть про «отравление», «убийства» и т. п. «Медузу», однако, БалтЛаг не интересует вовсе. «Это другое». А я вот год назад провел символическую однодневную голодовку в день прав человека. В поддержку всех политзаключенных. Всех. И этим я от господ Яшина, Кара-Мурзы и иже с ними отличаюсь. Во всяком случае, надеюсь на это. В этом году — повторю.
На столе в камере появился гитарный медиатор. Опросил соседа, окружение — никто не в курсе. Дед Мороз?
Все глубже погружаюсь в волшебный мир сантехники. Пробую на слух словосочетание «Неделя высокой сантехники в Таллине». Гражданам бандитам понравилось, но требовалась доработка — поменяли Таллин на Нарву. И правильно. Потом решили, что «неделю» не потянем, и стали «Дни высокой сантехники в Нарве.» И увидели все, что это хорошо.
Сосед сидит за столом, мучается с хряпой. С верхней шконки желаю ему «приятного аппетита».
— Какой на хрен «приятного аппетита»?!
— У меня нет для тебя другого аппетита.
В день магазина очередь у холодильника.
— А где вы прячете свою колбасу?
— Да там же, где и все.
Выписываю много слов из принесенного мне о.Иоанном «Полного словаря церковнославянского языка» 1900 г. издания (репринт). Ибо завораживает, а словарь придется вернуть. Знаете, как «шопоголик» по-древнерусски? «Вещенеистовый».
Октябрь был волшебный, мама чуть ли не каждый день моталась на машине в лес. 82 года, сама. Горжусь!
В Reporter показали Каспере-Кеннета Хиртентреу — молодого отца и мерзавца, с которым я две недели отсидел в одной камере в Таллине. Тот уже успел выйти по УДО и опять оказаться перед судом — обдолбался и сел за руль, и там же, за рулем, вырубился. Молодой отец. Все заливал мне, что его не наказывать, а лечить надо...
Получил открытку с рисунком Аллана Хантсома «Даешь обмен!» Все не соберусь написать ему. А он — мне.
Зашел разговор о том, кто в тюрьме самый опасный. В смысле — по какой статье осужденные? В финал вошли людоеды, рекетиры и неконвенциональные «твари». Это … твари. Которые могут внезапно укусить, например. Я же ставил на вымогателей, сиречь, рекетиров. Эти все время в образе, все время кучкуются в группы и с легкостью захватывают власть, для чего имеют и силу, и опыт, и «дар убеждения». Администрация время от времени сложившиеся «банды» перетасовывает.
Сочинил колхозную серенаду «Маруся». Разучиваю на гитаре, благо маэстро быстро подобрал аккорды. К весне начну принимать заказы на исполнение под гитару по телефону. Сейчас исполняю только а капелла...
Наставляю граждан бандитов на предмет телефонных разговоров с подругами и женами. Есть, над чем работать. Вот субботнее утро, открываются камеры и все бегутрасхватывать (два!) телефона. И слышишь, как счастливчик нежно воркует в трубку (8:15 утра, суббота): «Здорово! Ты чо, бл**ь, не спишь там?» Милота, как есть милота. Тут надо совершенно определенно понимать, что употребленное «бл**ь» — это не обращение, а междометие. Само выговаривается. Самостоятельно.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Алла Березовская
Журналист
НОЯБРЬСКОЕ ПИСЬМО ОТ СЕРГЕЯ СЕРЕДЕНКО
Из Вируской тюрьмы
Сергей Середенко
Правозащитник, политзаключенный.
ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА
Из Вируской тюрьмы
Сергей Середенко
Правозащитник, политзаключенный.
АВГУСТОВСКОЕ ПИСЬМО
Вируская тюрьма. Только хорошие новости!
Сергей Середенко
Правозащитник, политзаключенный.
В БОЛЬНИЦУ – В КАНДАЛАХ
Вируская тюрьма - только хорошие новости