---

Подписав закон об образовании, Петр Порошенко, как ему представляется, одержал окончательную победу в борьбе с русским языком, которую украинские власти ведут на протяжении долгих лет
 

---

По замыслу, русский на Украине еще какое-то время потрепыхается в образовательной системе до пятого класса средней школы, а потом будет раз и навсегда изгнан и из этого узкого пространства. Но что дальше?

Украинизаторы, вытеснив, наконец, язык, на котором говорят миллионы украинцев, в сферу бытового общения, какого будущего они теперь желают украинскому?
 

Не раз высказывавшиеся украинскими политиками разных рангов соображения о том, что русский является матрицей чужеродных, разрушительных, покушающихся на исконное свободолюбие Украины смыслов, сложно считать заслуживающими внимания, поскольку русская культура — это фиксация разнообразного, подчас взаимоисключающего опыта, в котором находится место новгородскому вече, татаро-монгольскому игу, и периоду московского царства, военным победам и поражениям, западничеству Петра и русской интеллигенции, двум революциям, Великой Отечественной войне, попыткам построить новое общество.

Из этой мозаики можно выудить все, что хочешь, выстроить любой концепт: нужна свобода — прокладывай мостики к Новгороду, как делают отечественные нацдемы, хочешь собрать доказательства в пользу вековечного рабства — и этого добра хоть отбавляй.

Русская история — это необозримое пространство пережитого и сформулированного, конституируемого и отрицаемого, что говорить об исчерпанности одних идей и отсутствии каких-то других нелепо.
 

---

Русский, как язык великой литературы и обширной традиции рефлексирования, дает возможность мыслить и чувствовать сложно, различать миллионы оттенков и описывать их, обобщать, формировать умозрительные абстракции, оперировать сложнейшими категориями веры, бытия, истории.
 

---

Но русский стал таким совсем недавно. В начале 19-го века, когда гений Пушкина сообщил ему невиданную легкость, усвоенную из французского языка, способность описывать вещи и явления, которые до того он схватить не умел в силу громоздкости, тяжести, пафоса, отсутствия полутонов и т.д. Любовная лирика допушкинской эпохи, хотя и не лишена каких-то милых, почти детских интонаций, но все же сейчас кажется почти пародией.

Русский не был языком науки, права, философии. Таковым он стал на протяжении 19-го столетия во многом благодаря лингва франка, который был языком образованного дворянства. Без этого многократно умноженного пушкинской поэзией влияния, с которым, кстати, отчаянно боролись поборники чистоты родной культуры — шишковисты — русский бы остался провинциальным, маловыразительным, используемым главным образом в быту. Не было бы ни науки, ни литературы.


Украинский — близкородственный русскому язык, находился в очень выгодном положении.

Его не отделяла от него смысловая пропасть, как в свое время русский от французского. Та же грамматика и огромный объем пересекающейся, а то и аналогичной лексики.

Имея собственный интонационный строй — более мягкое звучание и вообще менее жесткий и бескомпромиссный подход к реальности, что выразилось в популярности уменьшительно-ласкательных форм — он стал самостоятельным средством общения, но не создал обширной и глубокой литературной традиции.

Однако развиваясь во взаимодействии с русским, украинский мог заимствовать из него контекст, выразительность, даже тематику, связанную со сферами деятельности, в которые украинский еще не проник.

Это был процесс, который отчасти даже искусственно поддерживала советская власть, которая вообще исповедовала политику обязательного сохранения и культивирования национальных языков.
 

---

Национальные культуры не то чтобы оглядывались на русскую, стараясь во всем ей подражать — нет, они просто раздвигали себя за ее счет, русское становилось органичным пространством национального, гигантским ресурсом развития.
 

---

Сейчас, обрубая все связи с русским, украинские законодатели фактически ликвидируют культурный фон, роль которого он выполнял последние два столетия.

Этим самым они обрекают родной язык на редукцию до более простых форм и смыслов, связанных с его родовыми основами. Запустить процесс развития языка несложно, надо лишь правильно подобрать станок, на котором можно будет снять все, что является, по мнению украинизаторов, наносным, лишним, вредным.

Закон как раз и стал таким инструментом, гарантированно обрекающим прекрасный язык Украины на деградацию.

Русскому ничего не будет — у него есть своя естественная среда обитания, в которой он продолжит существовать так, как будто никакой Украины и не было.