Доверив тайны Стене, и с мыслями, что с нее теперь и спросится, мы поехали на следующую остановку автобуса нашего третьего маршрута — к реке Иордан. Автобус взобрался на последний Иерусалимский холм и стал скатываться вниз. Иерусалим, между прочим, расположен на высоте 700 метров, а нам надлежало спуститься к равнине. Там Иордан. А потом и того хуже — в преисподнюю на отметку минус триста метров, там покоится целое море соляного рассола — Мертвое море.
 

Город остается позади...

Сразу же на верхушке самого восточного холма вместе с городом заканчивается все зеленое и начинается желтовато бежевое. Так выкрашена Иорданская пустыня. Она не плоская как блин, а имеет рельеф и напоминает поджаренные до слегка румяного состояния дюны.

Пустыня.

Пустыня обильно заселена змеями и ящерицами, и скудно верблюдами и бедуинами. Первых к этим условиям существования приспособила природа, а бедуины постарались сами. Есть еще одно между ними существенное различие — первые не имеют возможности сменить условия существования, даже если бы и хотели, а бедуины могут, но в массе своей не хотят.

Кстати, (это новое отвлечение) — все они — полноправные граждане Израиля. Что важно — именно такой способ интегрирования в общество придумала власть страны — через массовое огражданивание.
С ума сойти!
Не через множественные ограничения в правах она побуждает в инородцах стремление эти ограничения оставить в прошлом пойдя на процедуру сделки с властью, как в одном из христианских государств Евросоюза, а через безусловное предоставление прав! Как-то это мне напоминает историю про противоток, ну там, в предложении из прошлой части, которое надо было запомнить. А может и не надо сравнивать — иудеи все делают не с той стороны. Вон, даже пишут и читают. Или это у нас — не с той..?

Государство имеет программу переселения этих пустынных кочевников в комфортные дома, но пользуются такой возможностью лишь единицы. Так и живут они на своих стойбищах. По одной большой семье на стойбище.

К каждому стойбищу... Еще раз, чтобы акцентировать — к каждому стойбищу бедуинов ежедневно приезжает школьный автобус и отвозит детей в школу. К каждому стойбищу регулярно подвозят бочки с водой. Всех бедуинов обеспечивают материально. Я не упомнил всех социальных льгот, которыми их наделило государство Израиль, но перечень их впечатляет, честное слово! И может это и есть косвенная причина нежелания ими изменить свою жизнь?

Есть и маленькие хитрости — бедуины веруют в Аллаха и очень рады многоженству. Но брак оформляют лишь с одной из своих жен. А остальные предусмотрительно числятся матерями-одиночками и получают очень приличные пособия на своих многочисленных детишек в связи со статусом и трудной судьбой. На эти деньги многоженец с женами и все его дети дружно и живут.

Гид рассказала нам шутку, которая в употреблении у некочевого населения Израиля — когда к бедуину в его стойбище подходит плачущий ребенок, то он задает ему три вопроса — как звать его мать, как звать его самого, и лишь удовлетворившись ответами на первые спрашивает, что он хочет?
Правда, некоторые кочевники охотно служат в армии Израиля и остаются на контрактную службу. Как вы понимаете — лучших следопытов и разведчиков в условиях боевых действий в пустыне не найти.

Полагаю, что поездка заняла примерно с часик. Пустыня за окном автобуса демонстрировала нам различную степень прожарки дюн, все это время, пока мы не добрались до купален на реке. И несколько раз в этих дюнах видны были стойбища бедуинов.

Как бы вам их описать?..

Положусь-ка я на возникшие тогда ассоциации. Итак, предположим, что стойбище бедуина — это участок совершеннейшей пустыни, одухотворенный десятком неких современных художественных инсталляций очень прогрессивных и тоже весьма современных художников. Творчество таких мастеров, э-э... искусства, мы перидически с недоумением лицезреем на улицах городов Европы. А в данном случае, среди пустыни, выставлено, например, нечто из нескольких металлических сплошных листов с прямоугольными выпуклостями и «впуклостями» по всей длине, применяемых у нас для огораживания территории, когда «идет строительство, или подвешен груз». Листов три — два использованы как стены, третья — крыша. Между стенами и крышей вольный ветер, спустившийся с гор. Таких инсталляций много, но бедуин — дитя природы, в ней он и черпает вдохновение, а потому всегда есть еще и инсталляция из палок и тента. Художественный прием в том, что тент своими изгибами напоминает контуры пустыни. А служит для того же, что и металлическая инсталляция — прогуливать внутри сквозняк. Хотя и некоторые металлические закрыты с одной стороны и тогда это похоже на разновидность облегченного гаража, но без ворот.

«Все эти прямоугольные конструкции символизируют брутальное мужское начало мира, — поведал бы вам современный ценитель и знаток модных тенденций в искусстве, — а потому для гармонии автор в художественном беспорядке расставил круглые в сечении металлические бочки, завершив замысел и уравновесив общую картину».

Зрителей, увы, нет. Что не удивляет. Но, и уже к удивлению — почти и нет верблюдов. Зато обязательно есть овцы (чем питаются?). Но, поразмыслив и присмотревшись к картине стойбища, понимаешь причину этой, казалось бы, несуразицы. Овцы — они ведь источник всего — и мяса и шерсти и молока. А верблюды же более полезны как средство передвижения. Но бедуины каким-то образом уже сделали «апгрейд» своим верблюдам до «левела» «автомобиль» и «трактор». Вон их следы всюду вокруг стойбища, а вот и они сами дремлют в сторонке. По всей видимости, трактор и есть источник корма овцам. Вернее — поставщик. А автомобиль — источник денег. Но в паре с банкоматом, к которому на авто бедуин и отправляется. Вот такая смесь — веками примитивного уклада жизни, слегка приправленного современными технологиями.

Выглядит это очень странно и отчего-то вспомнилась строчка из замечательной эпиграммы В. Гафта о блистательной Татьяне Дорониной «будто малость Шанели накапали в щи».

Или просто уже к концу поездки есть захотелось? Сильно захотелось!

Вот они, стойбища.

А вот и верблюды.

А это не мираж, а оазис, но рукотворный.

ПРОДОЛЖЕНИЕ