Окончание. Начало — здесь


Посмотрим, как называют аистов на других языках. Поучительно, но в далёкой от балтийских берегов Индии на языке малая́лам аист произносится как peruñāṟa, что созвучно славянскому Перуну (балт. Perkūnas, Pērkons, Percuns).
 
На сербском, хорватском и боснийском — Рода. Не отсюда ли наше трепетное отношение к аистам и старое доброе поверье в то, что аисты приносят малых детушек? У входа в церковь Петра и Павла в Каарма с левой стороны замурован в стену лик бога Рода повернутый набок, как сказала экскурсовод:

— Немцы это сделали специально, что бы люди приходя молиться видели как высоко вознёсся христианский бог и как низко пал их языческий идол, а те кто ещё не принял христианскую веру могли бы поклониться Роду, пусть даже и поверженному, но приходя к церкви.
 
На албанском — lejlek, на турецком — leylek, на украинском — лелеки. Да, такой народ достаточно известен — Лелеги (греч. Λέλεγες, лат. Leleges).
 
Одна из древних народностей, по греческим преданиям, обитавшая наряду с пеласгами и карийцами на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря и в Малой Азии до прихода Эллинов.

Тут какая-то путаница: πελαργός — pelargós имеет то же значение — Аисты, один и тот же народ, только название на разных языках.

Пеласги занимали всё побережье Греции, Малой Азии и островов Эгейского моря, Кипра и Крита, держали под своим контролем Геллеспонт. У них были города-государства, была развита письменность, культура и архитектура. Потом на территорию современной Греции пришли эллины. Они стали воевать с пеласгами и практически полностью их уничтожили.

Геродот пишет, что только после того, как эллины приняли остатки пеласгов в свой народ, они стали великим народом, а до той поры они были просто необразованными.

По легенде, эллины, завоевавшие Аттику, договорились с пеласгами о том, что те построят для завоевателей крепость в Афинах, а они взамен не будут изгонять пеласгов. Впрочем, после постройки Пелагрика эллины так и не сдержали слова. На острове Лемнос, последнем месте их обитания в Эгейском море, в 1885 году была найдена знаменитая Лемносская стела. Надписи на ней напоминают этрусскую письменность.

Большинство древних авторов пишут, что пеласги переселились в Этрурию. Пеласгов периодически путали с Этрусками, которых греки называли Тирренами и родственными им Хеттами и Филистимлянами. По западному побережью балканского полуострова расселились родственные им племена фраки, дойдя до северного побережья Адриатики они поселились в Венетии, под названием Венеты, Энеты или Венды.
 
Andres Paabo сравнивая финский и эстонский языки выявил, что основные отличия обусловлены заимствованием вендских слов в эстонском языке. Тех самых вендов, что в XII-XI веках до н.э. населяли северное побережье Адриатического моря и приальпийские долины. Тех, кто поставлял янтарь через альпийские перевалы и строил города Ateste (Эсте), Esten (Падуя) и Асти, чуть севернее Этрурии. В Римской империи одним из названий янтаря был венедский камень. Распространено предание, что венды были вынуждены искать новые места для жизни после поражения в Троянской войне.
 
Лингвисты акцентируют внимание на то, что в эстонском языке много заимствований из древнерусского языка, причём разделяют их на два независимых потока.

Первый, достаточно большой, сказывается на северном диалекте, а второй, поменьше, — на южном. Разные диалекты заимствовали разные слова, причём регионы расположенные ближе к России имеют меньше заимствований. Да и в латышском много однокоренных слов с русскими, и часть из них созвучна вовсе не с литературным русским, а с архаичным говором северных поморов.
 
С. Грамматик в “Деяниях Данов” описывает многовековую войну данов против неких геллеспонтцев. О них он пишет в связи с набегами Рагнара Лодброка, и его предшественников. Не вдаваясь в детали и достоверность повествования попробуем найти в них географические ориентиры.

Ярмерик отправился воевать с четырьмя братьями из рода геллеспонтцев (genere Hellespontieos), занимавшихся пиратством морским путём.

Трехдневное морское сражение завершилось договором, по которому братья уступали Ярмерику половину поборов с подвластных племен и отдали замуж за конунга свою сестру. Среди данников геллеспонтцев были ливы, сын правителя которых, Biceo находился в заложниках и сбежал к датчанам.

Перед походом на геллеспонтцев датчанами были подчинены славяне, сембы, курши. Зная, что сембы и курши обитали на юге восточного побережья, следует думать, что геллеспонтцы жили чуть дальше на северо-восток, рядом с землёй ливов. По результатам войны датчанам не удалось добиться решающего перевеса.


Удачливее, чем Ярмерик, в восточных походах был Хадинг. Ему удалось взять город Дюну с неприступными стенами и подчинить оборонявшего город Андвана короля Геллеспонта (Hellesponti regem) получив с него выкуп золотом.

Название города находится в прямой связи с немецким названием Двины — Düna. Не обязательно видеть в городе Дюна позднейшее немецкое укрепление в устье реки Дюнамюнде или лежащий вверх по реке Дюнабург (Двинск). Важно обратить внимание, что осада была тяжелой для датчан и только хитрость конунга, запалившего город при помощи птиц позволила осаждавшим ворваться внутрь крепостных стен.
 
О месте расположении города говорят некоторые скандинавские саги, а вот о реке Дуна по которой можно добраться до Чёрного моря в устье которой и на побережье залива жили Ости упоминает Пифей около 325 года до н.э. указывая, что эти места плотно заселены. Он описывает их светловолосыми с голубыми глазами.
 
Перед нападением на Дюну Хадинг сверг тирана куршей Локера, что ещё раз указывает на соседство куршей и геллеспонтцев. Фроду основное противодействие оказывали не геллеспонтцы, а русские (ruteni). Только двукратная победа над правителем Руси (Ruseia) Транноном, укрепившемся в Ротале, открыло Фроду дорогу на Палтиску, где он убил правителя Vespasiusа, причем поход происходил по суше, а... захватив город Палтиску, Фрод в надежде получить полную власть над Востоком двинулся к стенам Андвана. На ливском языке paald (фин. paltta) — обрыв. Paltisca-Palteskja — это современный Палдиски.

Взять его с моря можно только теоретически — вокруг крутые скалистые обрывы и рядом высадиться негде за много миль, понятно почему его брали с суши и то хитростью: Фроди распространил слух о своей смерти и даже организовал свои похороны, сам при этом тайно скрывался с небольшим числом ратников. Веспасий узнав о смерти враждебного вождя ослабил бдительность. Фроди воспользовался беспечностью, проник в город со своими людьми, убил Веспасия и овладел городом.

Скептики, конечно, возразят: город получил название только в 1922 году, но ведь как-то местные жители называли его и до этого? Познавательно имя правителя Палдиски Vespasius — ves (самоназвание народа — весь) pa (paa по-фински — голова), получается - глава веси.
 
Победа над Андваном завершилась браком конунга и дочери правителя геллеспонтцев, смысл этого действия можно истолковать однозначно — Андван становился датским наместником. Ярмерик нанёс поражение сембам, куретам и многим племенам Востока. Фрод уплыл победив большую силу Востока.

Согласно информации Саксона, кроме русских, геллеспонтцев, вепсов Палдиски Фрод добился победы над куршским правителем Дорном. Именно после победы над куршами он двинул свой флот к Ротале. На долю знаменитого Рагнара выпала затяжная война с геллеспонтцами. Сначала с их правителем по имени Dian и его сыновьями, женатыми на русских принцессах. Один был тезкой отца, другой носил имя Dахоп.

Упоминаемые восточнобалтийские имена не могут не вызвать интереса. Dian, вероятно, славянское имя Деян (Диян, Дий, Дый). А вот второе имя Dahon скорее всего Dagon, Dago. Второй по величине остров рядом с Сааремаа назывался Дагё. Первый исторический правитель Польши Мешко I до принятия христианства именовался «Dagome, король венедов«.
 
Адам Бременский в “деяниях Гамбургских архиепископов” упоминает: ...в море есть много и других островов, один из которых, весьма большой, называется Aestland… Они тоже совершенно ничего не знают о Боге христиан, поклоняясь драконам и крылатым существам, которым приносят в жертву даже живых людей, покупаемых у купцов. При этом они тщательно проверяют, нет ли у них на теле пятен, из-за которых они якобы отвергаются драконами.

О поклонении летающим существам пишет и Г. Латвийский: ...на границе Виронии окрестили деревни; там была гора и очень красивый лес, где, как говорили местные жители, родился великий бог эзельцев, именуемый Тарапита, который оттуда и улетел на Эзель..
 
Датским дружинам Рагнара, как и при походе Фрода, не геллеспонтцы, а русские оказывали настолько решительное сопротивление, что Рагнар не казнил предводителя русских и геллеспонтцев Дахона, а ограничился признанием вассальной зависимости с его стороны. В числе зависимых от Рагнара оказались курши и сембы, в землях которых датское войско зимовало.
 
Шведы, как ближайшие соседи, тоже не давали расслабиться. В сагах «Круг Земной» упоминается Торгнюр, который выступил на собрании перед королем Олафом: “Теперь конунги шведов ведут себя совсем как прежде. Торгнюр, мой дед, помнил уппсальского конунга Эйрика (умер 882 году) сына Эмунда. Он рассказывал, что когда тот был в расцвете сил, он каждое лето набирал войско и отправлялся походом в разные страны. Он подчинил себе Финнланд, Кирьяланд, Eistland, Курланд и многие земли на востоке”.

Естественно, походы шведов не оставались без ответов. Известен знаменитый поход на шведскую столицу Сигтуну в 1187 году. Тогда объединенный флот карелов, русских и ester дочиста опустошил и разграбил город. В XVI веке шведами зафиксировано предание о вывозе русскими в 1187 году из Сигтуны ворот, установленных в Новгороде.
 

Но так было не всегда, иногда народы объединялись против общего врага. Саксон описывает куршей. восточных мужей (orientalium), русских (под предводительством Регнальда Русского — прадедушки Рюрика по отцовской линии), ливов и вендов как участников битвы при Бровалле в Эстергётланде (770 г.) вместе со свееями против данов, на стороне которых были многие народы в том числе славяне (sclavi) и венды (vindr).

Описание тех событий, даже с учётом возможных преувеличений, непохоже на обычную межнациональную войну, уж слишком много разных народов в ней принимало участие, забыв на время о внутренних противоречиях. Через несколько лет после битвы славянский князь Исмар стал королем Дании. Это привело к тому, что славяне стали селиться в Ютландии, Западной Германии, Голландии и смогли продолжить расселение на побережье Англии и Ирландии.
 
Генрих Латвийский описывает кровопролитный период северных крестовых походов, которые были логическим продолжением вендского похода. Представьте себе геноцид населения, если Бальтазар Руссов приводит цифры уничтоженных, уже позже, в результате восстаний — 12000 человек, при этом этнографы предполагают, что численность ливов, одного из многочисленного народа того времени, не превышала 30000.
 
После захвата крестоносцами Сааремаа (1227г.) папа Гонорий III обратился «Ко всем королям Русии»: Твёрдо соблюдая мир с христианами Ливонии и Естландии, не препятствуйте успехам веры христианской, чтобы не подвергнуться гневу Божиему и апостольского престола, который легко может, когда пожелает, покарать вас.
 
Поморские есты, как пишет Генрих, обещали принять священников и обязанности христиан, лишь бы избавили их от нападений датчан.
 
Наводит на размышление, что часть населения, которых Генрих Латвийский называл ливами, сами себя считали филистимлянами:

 

“Каупо пошёл с войском к своему замку, где были его родные и друзья, язычники. Когда они вдруг увидели неожиданно появившееся войско, их охватил страх и лишь немногие взошли на стены защищать замок, большинство же перелезло через вал в задней части замка и бежало в леса и горные места. Христиане мужественно осадили замок и, наконец, храбро взошли на валы. Враги были побеждены и прогнаны из укреплений, христиане вступили в замок и, преследуя там язычников, до пятидесяти человек убили, а прочие спаслись бегством. Захватив всё имущество и большую добычу замок зажгли. Когда ливы, бывшие по другую сторону Койвы в замке Дабрела, заметили столб дыма и огня и увидели, что замок Каупо горит, они, боясь, что с ними и их замком будет то же, собрали всех в замок, взошли на крепостной вал в ожидании неприятеля и встретили его, храбро сопротивляясь. Дабрел, их старейшина, ободрял их и поддерживал, говоря, как филистимляне: “Крепитесь и сражайтесь, филистимляне, чтобы не стать рабами иудеев”. Пилигримы, целый день осаждавшие замок вместе с семигаллами не смогли взять его; некоторые из них пытались с немногими взойти с другой стороны, но потеряли там пятерых человек убитыми. Увидев, что замок весьма крепок и неприступен, отступили...”

 

Что же мы видим в этом описание: территория, разделённая рекой, на которой на расстоянии видимости находятся замки у которых разные хозяева, в одном замке родственники Каупо, в другом люди Дабрела. Жители замка семьи Каупо сильно напуганы, но не ищут защиты в замке Дабрела, а просто бегут в леса и горные места.

Можно ли назвать их друзьями жителей замка Дабрела? В лучшем случае — соседями, причём такими у которых защиту они не искали. Задайте себе вопрос: откуда люди, которые, как говорят историки, не умели читать и писать и были идолопоклонниками, тем более Библия у европейцев была явно не на ливском, могли знать, кто такие филистимляне, да ещё и иудеи, и почему иудеи должны брать их в рабство?

Ведь если бы Дабрел просто “швырялся фразами”, которые не понятны окружающим, сомневаюсь, что это ободрило и поддержало защитников замка. Учитывая, что немного севернее филистимлян в Латвии жили идумеи, ещё один народ упоминаемый в Библии, эта версия не выглядит такой уж неправдоподобной.
 
Помню, когда был ещё пионером, мы однажды всем классом поехали на экскурсию в Турайдский замок. В подвале замка есть один примечательный камушек, который задаёт больше вопросов, чем даёт ответов.
 



 
Немного ниже косого креста, который в итоге приобрёл вид скрещённых посоха и креста или меча, есть надпись: Русь.
 
Откуда в немецком замке камень с надписью Русь?
 



 
Помню, была там пожилая смотрительница, и я задал ей вопрос:

— Откуда здесь этот камень?

Она ответила:

— Говорят, этот камень нашли на берегу реки, когда собирали камни для строительства замка.

Тогда возник следующий вопрос:

— А почему его не использовали при строительстве замка?

— На нём была надпись и его решили сохранить.

 
Косой крест — очень древний символ. Ещё до времён древнего Рима его использовали для обозначения границы, проход за пределы которой воспрещался. Получается, что у нас в музее сохранён символ древнего государства Русь, буквально “пограничный столб“ тех времён. В каталоге музея он так и значится — “Robežakmens“ пограничный камень.
 
Епископ бременский Гартвиг II назначил Мейнарда в 1186 году “епископом Икскюльским в Руси”. Папа Климент III в 1186 году утвердил Мейнарда на епископство Икскюль в Руси (in Ruthenia). Через два года (1.Х.1188) его познания в географии не изменились, и в послании Мейнарду он продолжил утверждать, что Икскюльское епископство находится в Руси и это же название в разных документах (в том числе шведских) встречается вплоть до XVII века.

Я допускаю, что один человек мог что-то не знать, но несколько и несколько раз? Однако на мнения «современных историков» это никак не влияет. Может, я и ошибаюсь... Как говорила мама Дяди Фёдора: «С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют». Хотя, может, это не я ошибаюсь, а мама Дяди Фёдора?
 

Аналогичных пограничных столбов немного, но они сохранились:
 


 

Межевой камень, отмечающий границу между Новгородом и Швецией, 1323 г.

Русские летописи не знают аистов, но описывают народ чудь, который проживал и на территории современной Эстонии. Иеродиакон Каменевич-Рвовский в “Истории о начале Русской Земли и о создании Новгорода” пишет: “...И снова пошли они с Дуная, бесчисленное множество, с ними же и скифы, и болгары, и другие народы пришли в землю словенскую и русскую… и разошлись каждый своим родом по всему простору своей земли: одни сели в полях прозвались полянами… овие кривичи сиречь смоляне, …овие же чудь, …и иние же в разные именования прозвашася…”

Как видно из текста, чудь пришла вместе с кривичами, смолянами и другими народами с Дуная, а не с востока, как угро-финские народы.

Летописи и сказания часто упоминают чудь как соседей и достойных участников совместных боевых походов, как создателей древнерусского государства и как тех, против кого в периоды противостояния, эти походы организовывались.
 

Первые поселения земледельцев появились на Балканах ещё в VI тыс. до н.э. На огромной территории от Италии до Причерноморья, включая территории Сербии и Румынии, с центром на Балканах в V-III тыс. до н.э. возникла мощная культура, поклоняющаяся богине Живе, праматери богов Перуна, Бодана и Пекленца. Археологи назвали её культурой Винча и считают одним из древнейших очагов цивилизации, более древним, чем цивилизации Месопотамии, Нила и Инда.

В 1961 году археологами близ села Тэртэрия (рум. Tǎrtǎria) вместе с останками людей были обнаружены глиняные таблички с письменами, которые относят к первой половине VI тысячелетия до н.э. Историки считают их самой древней известной письменностью. Находки с аналогичными надписями сделаны и в соседних странах.
 
Впервые в Эстонии только в 1857 году учредитель газеты “Perno postimees” Йохан Вольдемар Яннсен ввёл новое название “eesti rahvas” (люди эстонии) вместо прежнего названия maarahvad (люди земли, или люди богини Мары, Maaema — мать земля). Финны по сей день называют Эстонию — «Viro», а эстонцев — «virolainen». Это связано с тем, что ввиду отсутствия общего названия финны называли всю территорию по названию наиболее близко к ним расположенного района «Viru».

Латыши также называют эстонцев igauņi — от ближайшей к Латвии области Ugandi.
 

Археология говорит нам, что у балтийских берегов давняя и славная история. Мы можем определить, как жили, где бывали, с кем общались жители Прибалтики — но не можем назвать не то что их имен, Богов которым они поклонялись, битв в которых они одерживали победы или терпели поражения — даже о языке, на котором они говорили, мы можем только строить предположения.

Одиннадцать тысяч с лишним лет назад на тех берегах, о которых мы ведем речь, появились первые поселенцы, а за ними пришли и другие народы. Одни из них двигались дальше, другие оседали, кого-то уничтожали или вытесняли с обжитых мест, кому-то соткали язык как лоскутное одеяло из кусочков более ранних языков, кого-то тут же ассимилировали, а кого-то не успели, кто-то перешёл на язык соседей добровольно, западные объявив восточных “диалектом” начали забывать свои корни, северяне объявили себя “литературными” и принялись переучивать южан, чей-то язык вообще не хотят признавать.

Как видите, эти исторические процессы продолжаются и по сей день. Давным-давно наши предки овладели шлифованием камня — из него и были первые их топоры, другие приручили скот, кто-то из них первым освоил земледелие и передал свои знания соседям, чуть позже они разобрались и в непростом искусстве плавки меди, бронзы и научились ковать железо.

Строить предположения о языке общения аистов лучше не стоит — будут очень горячие споры; для примера можно оценить меняющиеся по времени версии латвийских историков о происхождении вендов:
 
 

2004 год — это курземские ливы
2005 год — это этническая группа финно-угорских племён
2006 год — это сарматы
2006 год — это немцы
2006 год — это полабские славяне
2009 год — это славяне

Носители гаплогруппы R1a жили на Балтике еще в III тыс. до н.э., а будущие балты прибыли в середине I тыс до н.э. и образовали с ними общие или соседние племена, близкие настолько, чтобы образовать общий язык.

Не славяне появились на территории балтов и «ассимилировали» их, а балты появились на территории славян (вернее, их предшественников) и приняли их языки, внеся и собственные особенности.

И не «литовский и латышский языки является наиболее близкими к санскриту», как нередко приходится слышать, а тот язык носителей R1a, который прибывшие балты приняли как свой.

В Эстонии процесс перехода на язык автохтонного населения шёл медленнее из-за обособленности и постоянного притока новых переселенцев, те же финны, а за ними ливы пришли в Прибалтику значительно позже и латышей, и эстонцев.

На сегодняшний день не осталось ни каких письменных источников, по крайней мере, о них ничего не известно, а археология, увы, источник немой, и рассказать, как звучал язык наших предков, не может.

Зато есть что сказать о религиозных предпочтениях: “Чудь” в переводе с ингушского языка, а они считают себя потомками Аланов (Аландские острова находятся на северо-западе от Сааремаа), означает — вера в себя, дословно “чу” своё внутри и “дь” вера, свет, день.

Так что верили они в себя, своих предков — в свой Род.
 

Обидно, когда прибалтийские историки, видя какой-либо славянский след в Прибалтике, обходят его стороной — ведь это же история “не местных” народов или приписывают находки скандинавам, а российские историки вообще стараются не задевать эту тему, ссылаясь на то, что это не наша страна.

В итоге огромный исторический слой нигде и никак не отображается. Ведь до сих пор у некоторых “учёных с мировым именем” можно услышать объяснение, что слово славяне произошло от слова slave, и началось это ещё в давние времена, ведь даже на идише раб звучит как shklaf. На староскандинавском ester тоже означало раб, а разве у рабов может быть история?
 
Древние египтяне относили пеласгов, энетов и филистимлян к “народам моря”, которые вторглись в Египет — и часть из них там обосновалась.

Зная о наличии на Балканах пирамид, которые значительно древнее египетских, и читая хроники Ливонии, невольно задаю себе вопрос, на который у меня нет никакого ответа: какого “ФАРАОНА” потопили “расширятели древнего евросоюза” при взятии Сааремаа в 1227 году? Приведу отрывок самого конца хроники: “…окрестив весь народ, низвергнув Тарапиту, потопив фараона, освободив пленных, возвращайтесь с радостью, рижане!”

Как видите, вопросов пока больше, чем ответов. Жаль, что корону найти так и не удалось, да и король почему-то оказался Геллеспонтским.