В предыдущей статье «О концептуальных основаниях защиты латвийской русской школы» была высказана мысль о том, что долгосрочная социокультурная деятельность должна опираться на концепцию или совокупность теоретических положений из нескольких концепций.

Уже сейчас ясно, что защита латвийских русских школ от нового этапа принудительной латышизации будет долгосрочным процессом. Поэтому опора на концептуальные положения позволит не только выбрать адекватные идеи защитных мер, но и найти новые, более эффективные, — помня, что практика без теории слепа.

Потребность в новых идеях защиты русских школ приобретает особую остроту еще и потому, что арсенал правозащитной концепции — протесты, заявления, обращения, диалоги с властями — не дает пока должного эффекта.
 

---

Поэтому необходимо активизировать работу дискуссионных площадок, где происходит обсуждение не только проблем, но и механизмов преображения мировоззренческих стереотипов общественного сознания и тем самым привлечение новых людей с новыми идеями.
 

---

Общественные дискуссии по поиску методов и форм защиты латвийской русской школы проходят в основном в социальных сетях. Внимательный просмотр мнений позволяет утверждать, что их авторы пытаются путем перебора вариантов переосмыслить модели латвийского правозащитного опыта и найти новые идеи для сохранения русских школ.

К сожалению, помимо правозащитных, другие концептуальные основания вообще не рассматриваются.

Предложения в большинстве своем касаются создания внешних форм — создать общество, движение, провести собрание, семинары по актуализации мнений, направить заявления или письма, собрать подписи, провести референдум. Идейно-содержательная сторона не обсуждается, а без нее обсуждаемые формы малоэффективны.

И причины дефицита идей — в мировоззрении самих защитников.
 

Новые идеи для социокультурного творчества не рождаются в информационной пустоте, они есть продукт сравнения духовно-культурных моделей мировоззрения личности с реалиями ее бытия.

В свою очередь духовно-культурные модели необходимо постоянно увеличивать и обновлять их информационную базу: «век живи — век учись» есть аксиома для каждого, кто понимает, что дефицит идей для решения проблемы требует изучения опыта и теоретических наработок как российских, так и западных авторов.

Исходя из этого, хорошо бы провести изучение исторического опыта сохранения русского самосознания в разные исторические эпохи, особенно в эмигрантских диаспорах, поискать способы использования наработанного опыта для создания новых путей защиты латвийских русских школ. Это и будет поиском и оформлением концептуальных оснований и преодолением дефицита идей.
 

Вспомним, к примеру, что славянофильский проект начался с изучения значения Православной церкви в истории России и ведущую роль в этом исследовании сыграли работы А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова и Ю.Ф. Самарина (1, 2).

Необходимость такого изучения диктовалась утверждениями ряда представителей русской интеллигенции о необходимости и возможности развития России по лекалам Западной цивилизации. Нужны были исследования для подтверждения или опровержения самобытности исторического развития Русской цивилизации и понимания роли Православия в этой самобытности.

С этой задачей блестяще справились славянофилы. В процессе исследований истории России, они не только доказали самобытность исторического пути России и ведущую в этом роль Православия, но и разработали концепцию сохранения русского самосознания.

Положения этой концепции актуальны в том числе и для создания проектов защиты русской школы и создания русской культурной автономии в Латвии.
 

---

Русская диаспора Латвии — это примерно 28% населения, значительная часть которого не является мигрантами советской эпохи и имеет многовековые исторические корни. Эта цифра по всем евронормам является достаточной, чтобы ставить вопрос об утверждении юридических оснований русской культурной автономии.
 

---

Однако очень трудно сохранить русские школы и говорить о культурной автономии в условиях, когда власти искажают историческую правду. Латвийскому обществу и особенно евросоюзным институциям власти навязывают лживую инсинуацию о том, что русская диаспора в Латвии — это сплошь мигранты, «тяжелое наследие советской оккупации» и потому им не полагается никакой автономии, их дети должны учиться на государственном языке.
 

Вот почему важно, чтобы на дискуссионных площадках обсуждали не только идеи сохранения русской школы, но и стратегии создания русской культурно-образовательной автономии.
 

Одна из эффективных стратегий, например, теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) предполагает решение проблемы путем выхода в надсистему — переходу к более общей системе, в рамках которой решаются многие проблемы образующих ее систем. И русская интеллигенция просто обязана взять на себя научное руководство работой дискуссионных площадок. Пока процесс идет с большим скрипом, уровень дискуссий в социальных сетях, прямо скажем, вызывает сожаление. И тому есть причины.

Мировоззрение определенной части русской интеллигенции, будь то педагоги или активисты общественных организаций, находится под сильным влиянием агрессивного атеизма, гуманизма, марксизма и нигилизма, что сильно осложняет коммуникацию и сотрудничество. В интернет-дискуссиях заметно значительное расхождение во взглядах православных и атеистов, правозащитников и консерваторов, и нередко общение переходит в выяснение идеологических или межпартийных разногласий, что сводит усилия по консолидации на нет.

Прав был Алексей Степанович Хомяков — сила там, где любовь, которая возможна тогда, когда ее носитель свободен от рабской зависимости идолам, что позволяет видеть общее в разных позициях и договариваться о сотрудничестве по продвижению общего.

Но господство идолов в головах не дает русскому сопротивлению принудительной латышизации набрать силы и оказывать серьезное влияние на принимаемые властями решения. Идолы политической и идеологической ангажированности пока сильнее духовных идеалов русской культуры, отсюда и неверие в успех, дефицит идей, уныние, злобные выпады в адрес тех, кто что-то предлагает и пытается делать.
 

---

Нельзя забывать и о том, что без воспитания культурной идентичности у учащихся русская школа превращается в русскоязычную и перестает быть транслятором русской культуры.
 

---

Родной язык сохраняется лишь в том случае, если личность с его помощью использует в своей повседневной практике связанный с ним культурный потенциал, иначе он нужен только для общения в узком кругу, чаще всего семейном.

Поэтому сохранить русский язык в школьном образовании возможно только в том случае, если педагоги совместно с общественниками смогут оформить и утвердить в министерстве образования и науки концепцию воспитания русской культурной идентичности у учащихся.

Тогда русский язык становится не только языком изучения части предметов, но и языком воспитания русской идентичности, сохранение которых гарантировано конституцией Латвии — Сатверсме (114 статья). К тому же, во 2-й части 8-й статьи закона о защите прав детей определено, что ребенок имеет право на сохранение своей идентичности.
 

Концепция — не панацея и не ангел спасения, но нормативный документ, на основании которого возможен общественный контроль процесса воспитания русской культурной идентичности в школах. Сегодня нет четкого понимания того, что реально в этом плане происходит в школах. Поэтому вполне возможна парадоксальная ситуация — активисты защищают школы от полной латышизации, в которых уже сейчас осуществляется ассимиляция детей в процессе существующего билингвизма и низкого качества культурного воспитания.
 

Сложность сохранения русской идентичности в школе еще и в том, что в ее основании — уважение к православным идеалам, несовместимым с толерантностью к «общечеловеческим ценностям», которые навязываются по ряду гуманитарных предметов.

Уточним — речь идет о толерантности к пропаганде греховных страстей. Не было в истории Русской цивилизации ни одного сколь-нибудь значимого достижения на основе толерантности к греху, атеизма или нигилизма или любой другой социальной ереси, придуманной на Западе.
 

---

Все достижения русской культуры — плоды братолюбия, милосердия, нестяжания, духовной цельности, христианского терпения и кротости. И даже трудовые и военные подвиги советской эпохи вырастали на моральном кодексе строителя коммунизма, как тогда называли евангельские духовные идеалы, но никак не на «общечеловеческих ценностях» в их западной интерпретации.
 

---

Нельзя забывать, что согласно традициям воспитания в русской школе, личность есть субъект культуры, а не космополит, владеющий русским языком. Ведь школа только в том случае будет русской, если в рамках учебного процесса будет происходить воспитание у учащихся основ русской культуры и уважительного отношения к ее основаниям — православным духовным идеалам.

Сегодня некоторые школы уже стали русскоязычными, от русской культуры в них осталось очень немного, если не считать русского языка и литературы. Причем не русской литературы, а всеобщей литературы. Необходимы концептуальные поиски средств укрепления духовно-культурных оснований русской идентичности в школе.

Любой проект становится успешным по мере воплощения в нем духовных и культурных оснований прошлого социокультурного опыта, оформленного в концепции реализации проекта. Успешность проектирования — в следовании традиции, поэтому попытки найти пути сохранения латвийской русской школы исключительно на основе западных правозащитных лекал — бесперспективны.

Однако вполне возможно успешное объединение правозащитных мер с консервативными. Это поможет избежать и крайностей либеральных спекуляций. Например, таких.
 

В ряде европейских стран русские дети обучаются в школах на английском, французском, немецком языках. При этом русский язык и культуру они изучают в семьях и воскресных школах. По мнению либералов, такая модель вполне пригодна и для Латвии.

То, что в других странах русские семьи — мигранты, а в Латвии — исторически традиционная община, «скромно» умалчивается. Умалчивается и то, что в других странах численность русских ничтожно мала, тогда как в Латвии — почти треть населения. К тому же при таком образовании дети чаще всего не становятся носителями русской культуры, а русскоязычными космополитами.
 

Для многих родителей принципиально важно, чтобы их дети сохранили свою русскую идентичность, которую невозможно воспитать в иноязычных школах, с отсутствием русских культурных компонентов в учебно-воспитательном процессе. Воскресные школы — всего лишь малая часть культурного образования, не заменяющая целое.


Что касается протестных акций, то следует серьезно задуматься о трансформации энергии протестов в проектно-диалоговые русла.

Первое русло — создание и поддержание информационных полей в обществе с расширением тематики — от защиты русских школ к необходимости формирования русской культурной автономии. Такие поля создаются с помощью серий публикаций, дискуссий и конференций. Одним из условий успеха в деятельности славянофилов были информационные поля, которые они создавали своими публикациями и которые оказывали значительное влияние на изменения общественного сознания.

Вот что писал французский историк, социолог и психолог Гюстав Лебон в своей работе «Психология народов и масс» (1895) о роли общественного сознания:
 

«Только в голове темных масс и в узкой мысли некоторых фанатиков способна еще держаться идея, что важные общественные перемены могут совершаться путем декретов. Единственная полезная роль учреждений заключается в том, чтобы дать законную санкцию изменениям, которые уже приняты нравами и общественным мнением. Они следуют за этими переменами, но не предшествуют им. Не учреждениями изменяются характер и мысль людей. Верить, что формы правления имеют определяющее значение в судьбе народа, — значит предаваться детским мечтам. Народ не может избавиться от того, что вытекает из его душевного склада. Только в нем самом находится его судьба, но не во внешних обстоятельствах» (4).
 

Добавим, что душевный склад общества формируется информационными полями и доминирующими в них духовными и культурными ценностями.

Второе русло — создание диалогово-проектных групп, которые начнут поиск и реализацию новых идей, направленных на решение проблем. Группы должны стать теми каплями, которые будут продолжать точить камень принудительной латышизации.

Подобная модель — «общественное движение — протестные акции — информационные поля — проектно-диалоговые группы» — требует и еще одного важного компонента — консолидации и сотрудничества субъектов защиты школ. Такими субъектами являются общественные организации, политические партии, формальные или неформальные объединения тех и других.
 

---

Эта модель и есть основа эффективного гражданского общества, когда любой человек, недовольный какой-либо проблемой знает, куда и к кому конкретно обращаться и чем лично он может помочь достижению желаемого результата.
 

---

Гражданское общество — это идеологически структурированные и организованные общественные группы, сотрудничающие между собой и оказывающие значительное, а часто определяющее влияние на политические решения. Эта модель может стать генератором самоорганизации русской культурной автономии.

Согласно формуле Хомякова, которая является прикладным определением христианского закона любви, такое может произойти, если духовно-культурные идеалы русского самосознания станут платформой для объединения активистов защиты русских школ.

Вот тогда ни одна русская школа не будет закрыта без согласия руководства русской культурной автономии.


 

При подготовке статьи использованы следующие источники:

1. Западники и славянофилы
2. Философия славянофилов. Русская историческая библиотека
3. Бухвалов В.А. «Идеи славянофилов для хранителей русских традиций». —
     Рига, 2017 — 112 с.
4. Лебон Г. Психология народов и масс