Помните, в детстве была такая игра: «да» и «нет» не говорить, «белое» и «черное» не называть? Суть игры заключалась в том, что надо было описать какую-то ситуацию, избегая употребления определенных терминов —  «табу». За нарушение правил полагалось исполнять «фанты», заказываемые соперником — прыгать на одной ноге, петь песенки или, что самое страшное, — рассказывать стишок. Потом я вычитал в академической библиотеке, что вроде как игру эту придумал древнегреческий поэт Эзоп.
 

Греков в свое время захватили римляне и обратили их в рабов — своеобразных неграждан, которые должны были работать, но политических прав не имели. Малообразованные и высокомерные римляне запретили грекам употреблять родной язык, учить на нем своих детей, а ослушников наказывали кнутом или сажали в тюрьму.

Эзоп попал в рабство к просвещенному римлянину, учил его детей на чужой латыни, а в свободное время занимался творчеством. Опасаясь цензуры, он сочинял басни, в которых героями выступали разные зверюшки-лягушки, мышки, журавли. Басни были про рабовладельцев-римлян и рабов-греков, но покарать Эзопа формально не удавалось, потому как еще не придумали тогда статьи в Уголовном кодексе за мыслепреступление. Для того чтобы изощриться в письме, Эзоп и придумал игру в слова «табу». С тех пор и пошло, кстати, выражение «эзопов язык».


Так вот, предстоит вскоре русской общине поучаствовать в одном процессе, который называть нельзя, и сделать выбор между «двумя партиями», имена которых назвать никак нельзя (про партии журавлей, которые клюют и лягушек, и мышей, я писать не буду, опасаясь за свою жизнь).

Назову первую партию «лягушачьей», а вторую — «мышиной». Первой руководит молодой, красивый принц, который славится своим умением петь по-лягушачьи тогда, когда это выгодно, а когда невыгодно — молчать, как будто воды в рот набрал. Второй партией руководит мышь в возрасте, без громкого баса, но предпочитающая интересы своего народа блюсти — сыра из общих запасов не таскать и квартир на теплых морях не покупать.

Чтобы сделать правильный выбор на предстоящем «голосовании», членам общины надо ответить на ряд вопросов, избегая публичных оценок. «Белые» и «черные» дела творят партии «лягушек» и «мышей». «Да» и «нет» публично также говорить нельзя, а то можно «кнута» получить или в тюрьму загреметь, но не понарошку, а взаправду.
 

Вопрос первый: будете ли вы голосовать за «лягушек», которые не противятся запрету учить детей на родном языке?

Вопрос второй: нравится ли вам платить штрафы за неправильно поставленное гарумзиме?

Вопрос третий: считаете ли вы мышей преступниками из-за того, что они раз в год имеют обыкновение поминать своих родственников, погибших, защищая их право на жизнь?

Вопрос четвертый: тешит ли вас то, что лягушки говорят на понятном мышам языке, и готовы ли предоставлять им за это хорошо оплачиваемые рабочие места, не требуя взамен ничего?

Вопрос пятый: слышали ли вы когда-то, чтобы лягушки помогали решать социальные вопросы на государственном уровне?

Вопрос шестой: не кажется ли вам, что лягушки хотят уговорить мышей сидеть в котле с водой, которая медленно подогревается и грозит сварить их заживо?

Вопрос седьмой: достойны ли уважения активные мыши, которые без денег и поддержки богатых людей борются за сохранение чувства собственного достоинства членов русской общины?
 

Прояснив для себя все эти вопросы, любой здравомыслящий человек сможет легко определить кто ему ближе — лягушки или мыши.


Смогут ли выбранные мыши изменить ситуацию, что схожа с той, в которую греки попали после порабощения их римлянами? Нет, но этого никто из них не ждет, от мышей требуется только не молчать, когда их и их «поддержантов» закинули в котел с кипящей водой.

Тем более не надо радостно петь по-лягушачьи, когда температура в котле повышается. Ведь делают все это лягушки не по скудности ума, а по скудности совести. Это при том, что в их рядах есть и известные писатели, и духовные наставники, и чемпионы мира и Олимпийских игр. Но нет у всех этих известных личностей способности защищать интересы людей, которых они поддерживают. Способность получать хорошую зарплату есть, способность выбрать красивый костюм и подходящий к нему галстук есть, а совести — нет.

Ой! Сказал слово «нет» — нарушил табу на публичную оценку сложившейся ситуации. Теперь буду гадать, когда добавят еще два месяца тюремного заключения за плохое знание эзопова языка.

Буду учиться, тем более что стал хромать, как тот грек Эзоп, и к работе на каменоломне не годен.

А вы, любимые члены русской общины на том мероприятии, что по имени назвать нельзя, сделайте правильный выбор между «лягушками» и «мышами». Ведь будете вы в закрытой кабине, и никто не увидит, кому вы сказали «да», а кому — «нет».