Накануне Нового года было совсем не по-председательски мимишно крысино, даже напротив, как-то так совсем матерно.

На удивление новогодняя ночь задалась. Душевно и развёрнуто Президент (с большой русской буквы «П») поздравил под бой курантов. За окном много стреляли в комендантский час и беззащитное небо, у соседей постреливали шампанским, у меня постреливало в боку. Постреливало не критично, но с добрым намёком, на взвешенный подход, к количеству выпиваемого вина, и поедаемых холодца, оливье, маслин и прочего иже с ними, включая всё кондитерское.

Хотелось смотреть старые добрые фильмы и представлять, что уже пронесло. Не желудочно-кишечно, а пандемийно-исторически. Смотреть, давно погасший «Огонёк», снятый в июне, и названный новогодним, не хотелось никак. Греющиеся у него пасмурным летом, похудевшая Лолита, политически, экономически мятущаяся Ротару, любимый, но поющий Цискаридзе и пальпирующий песни Лепс, потенцию к просмотру никак не возбуждали. И годились, только на мельком взглянуть в перебивке рекламы, при смотрении Квартирника у Маргулиса, весьма радовавшего домашней обстановкой.

«Ирония судьбы» шла в голове привычно параллельно форматом 7G со всеми подробностями и дословно. В формате другой G там же звучали строчки собственного вирша в тему.

Да. Так и заснул далеко за полночь, и никто не будил, веник не привозили. И не могли, ибо в бане я не был, Ипполита не обижал, чужой маме песен не пел чужим голосом. Ну, нет у меня с друзьями традиции ходить в баню 31 декабря. А и была бы?! Бани закрыты, они ковиду вредны. Прав и ясновидящ был Ипполит — зачем баня, если дома ванная есть… Не получится теперь, у сто́ящей девушки веник забыть, рыбы-фиш поесть по-холостяцки, чужой бритвой побриться.

Ночь без веника так и прошла, потому спалось сладко, долго, почти, как в счастливом детстве. И просыпалось волшебно, потому что, нет в году более тихого утра и полдня, нежели 1 января!

Оно, вообще, самый тихий и спокойный день в году. Знаешь точно, до обеда никто не придёт, спешить некуда. Приди кто, и хлопотать не нужно. Метнул из холодильника на стол всю кулинарию новогоднюю, считай нетронутую, тарелочки перевёрнутые с мисок с салатами поснимал, фольгу с буженинки, крышку мармитную с запасного полкового холодца, листиками-веточками зелени всё освежил, селёдочки нарезочки подрезал, и вот стол щедрый, готов-налетай! Вино и мандарины с него и не снимались.

Я ж говорю, спокойный день!

И вот в этот день друг мой Боря делает мне счастье в коридоре.

Боря, как время года, приходит неотвратимо ежегодно. С него начинается мой год, вот уже лет пятнадцать подряд. Что бы ни бушевало в мире, майданы, ковиды, ураганы, афро-американы, жилеты, брюнеты, сникерсы или кризисы, 1-го января Боря приходит поздравлять меня с Новым годом! Традиция, совсем не хуже банной.

Боря если кого поздравляет, то только явочным порядком, соблюдая хронологию, опираясь на исключительно достоверные факты биографии друзей, знакомых, и красный шрифт в календаре.

В этом году приехал с угрозой попасть под комендантский час со множественным расстрелом без приговора суда. Еле выгнал вечером, в страхе стать к стенке паровозом, как сообщник в особо крупных размерах.

Кроме высокой гостевой рентабельности (не курит, не пьёт, соблюдает диету и большую часть заповедей, любит дарить подарки), Борю есть, за что любить, не покладая рук и сердца. Что я и делаю, не покладая, с первых дней знакомства с этим мастодонтом душевной пунктуальности.

Для ознакомительного раскрытия личности, должен утомить читателя некоторыми подробностями из жизни мастодонтов.

Боря по жизни повар-общественник. У него в рюкзачке всегда лежит пакетик милых малюсеньких, рукодельных пирожков со шпеком. Их больно есть, так они милы. Но приходится, потому что при встрече с ними, всегда побеждают гурмантский азарт и страсть к чревоугодию.

Сладких зайцев с тортов, шоколадные домики и медвежат с них же, как бы ни хотелось, но с детства из жалостливости не употребляю. Откусывать зайцу ухи, голову птичке или вгрызаться в крышу теремка мне с детства не комильфо до невозможности. А эти, плачу, но ем, прямо посреди трамвая, в котором встретил Борю, закрыв от удовольствия и сострадания, повлажневшие глаза. Не удержаться, даже, когда сыт, как известная шляпа, которая в простонародье — удав, проглотивший слона.

Кстати, торты Боре, таки заказывают всем небольшим латвийским городком в срединной Латвии.
Каждый день Боря встаёт в пять утра, чтоб в восемь накормить 150 детей разных окрестных родителей того же городка, заодно, с не успевшей позавтракать частью, почти дружного персонала местного детсада. Это Боря — повар.

А Боря — общественник… С женщинами у Бори всё коллективно. Боря любит создавать женские коллективы и руководить ими. Боре нравится, когда много женщины перед ним поют и танцуют хором. Вот, такое хоровое восприятие противоположного гендера у человека. Одним таким городским коллективом Боря успешно руководит, сколько его знаю. Женщины его хором любят и уважают, власти — прислушиваются.

А вот, женить Борю не получается никак. Хоровое бракосочетание накладно. Женить доступными средствами пытаются все, и женщины и мужчины (в хорошем смысле), а не получается. Я эти попытки оставил давно. В каждом таком разговоре Боря опускает подбородок, чтобы устремить в меня, четырежды женатого, с почти тридцатилетним стажем «счастья», умный, умеренно сочувствующий взгляд поверх очков. После этого споры о степени счастливости собеседников в драку не перерастали, но часто порождали во мне сомнения в честности моих дружеских побуждений.

Да, и в принципе, женить доброго повара-общественника дело не из лёгких, ревности потом не оберёшься, его ж все любят.

К тому, Боря редкий непоседа, путешественник по крови. Кто ж за такого шлюна пойдёт… Знает досконально транспортные расписания и тарифы всей Прибалтики и запада России. Нет, в указанных регионах монастыря, заповедника, памятного места, музея, фонтана и световой инсталляции, где бы ни ступала Борина нога.

В обширный список любителей Бори вполне доброжелательно и добровольно включаются монахи, экскурсоводы, епископы и водители всех видов дальнего транспорта. А как не включиться, если в дороге неприхотлив, любознателен, знает умные вопросы и не знает усталости, при совсем не богатырском здоровье. В деле разработки маршрутов предстоящих путешествий с Борей не сравнятся оперативники Генштаба России, о НАТО-вских и говорить не приходится. Так умно расположить аэродромы подскока и лесные продовольственные базы-схроны им не снилось, в ихних академиях такому и так не научают.

Короче, у Бори в заднице шило. И иногда возникающее во мне желание взять его в аренду, резко угнетается логикой понимания того факта, что инструмент такого размера, моей одомоседшей заднице никак не подойдёт. Стёр своё шило в молодости, чужое не вставишь.

Ещё, Боря любит костры и людей вокруг них, особенно, поющих под гитару свои тексты. Несколько раз в год Боря собирает их с теми кострами у местного озерца, и без костров, в доме культуры того городка, далее везде, где есть сцена и хоть, десяток скамеек. Иногда Боря вывозит своих женщин на показать русскую душу в нарядах и многоголосье в других местах скопления людей. Вид, спящих в автобусе женщин в кокошниках и аккордеона в футляре, вселяют в Борю высокие энергии любви ко всему живому. Глядя на такого Борю, сразу понимаешь, — нет предела многообразию проявления отцовских чувств.

Возвращаясь к теме новогодней и подаркам.

Большинство из нас покупают подарки в ургентном порядке, накануне праздника, в поту, толчее, суете и метаниях. Это не про Борю. Боря процесс смакует. Сам по себе подарок — это не вкусно, купил-отдал, делов-то. С Борей не так.

Боря вынашивает каждый следующий, как женщина вынашивает долгожданного первенца. Где-нибудь в псковском заповеднике или питерском гастрономе, Боря за год до вручения оного, увидев нечто, немедленно вспоминает о вас, ваших вкусах и предпочтениях, и в ущерб рациону питания в поездке и сувениров себе, покупает сие нечто для вас любимого(ой). Поэтому никогда его подарок не что-то одно и с одним предназначением, не что-то дежурное с оттенком обязаловки ритуальной, но всегда в цель.

Сцуко! Он же не моряк дальнего плавания! Когда я по молодости ходил в моря, так умел. На суше, стреляй в меня «стингером», не получается. Ну…, иногда…, редко…, не ко всем и всё реже. А он! Точно знаю, не ко мне одному такое отношение. Со всеми своими, коих немало, у него так.

Это ж какая цельность в человеке живёт, какая душа?! Всех и всегда имеет ввиду, читай в сердце. Это в наш-то век, когда после слова «имеет» фраза выглядит логически завершённой, применительно к большинству народов.

Вот, он ушёл пару часов назад, надев свой вязаный шапуёк, а знал бы кто, как тепло на душе! От того, что есть в моей жизни такой настоящий человечек, особенный мой тёплый друг — Борька.
Спасибо, дорогой, бережно смакую, всё подаренное тобой, растягивая удовольствие подарка и встречи.

Дай тебе, Бог, лапа!

До старого Нового года холодильниковые сбережения, разумеется, не дотягивают, как впрочем, и остальные до пенсий и зарплат. Там же ещё Рождество с его разговением после Великого поста. И что характерно, прости грешника, Господи, посты соблюдать не умею, это нужно начинать с детства, а вот с разговением получается без проблем. Это не кощунство, это констатация безнадёги с попыткой шутить над самоим собой.

С годами всё быстрей сбегает из жизни чудный флёр новогоднего праздника, и к старому Новому году его волшебство почти растворяется в жахливых реалиях ковидно-мрачной современности. Возвращаются на экраны и мониторы, свежевыбритые привитые и отдохнувшие пропагандисты, мятущиеся политики в масках на маски, вывешивается мортальная статистика достижений цивилизации, фейерверки сменяются на миномёты, праздничные открытки на списки новых поборов, ограничений в дыхании, движении, существовании.

А за окном, долгожданный снежок. Отвернись от него, сразу наступает… Почти клаустрофобия

С чего начал, тем и закончил. И попробуйте сказать, что это я такой, не жизнь такая!

Для ворчунов, утерпевших сей текст до конца, вот нашёл, почти положительный момент в суровой действительности.