Человеческая цивилизация (вернее, цивилизации) включает в себя два вида субъектов: этносы и государства. Государства в свою очередь также делятся на два типа: империи и национальные государства.

Империя — это универсальное государство, т.е. государство, контролирующее все сферы жизнедеятельности общества. Как правило, они возникают в слабых цивилизациях, которым сложно противостоять внешним вызовам.

Сильные цивилизации не нуждаются в империях. Их основой являются национальные государства. В классическом, традиционном смысле «национальное государство» — это государство определенной титульной нации, целью которого является защита ее интересов.

Причем «нация» в данном контексте – это не этнос, а определенное сообщество людей, которое объединено культурными, историческими и политическими связями. Это могут быть французы, немцы или итальянцы разных этносов и вероисповеданий, но идентифицирующие себя именно в качестве французов, немцев или итальянцев с их особой исторической судьбой и с их принадлежностью к определенной стране, к ее культуре, включая язык, литературное наследие, к ее истории, традициям и пр.

Однако, кроме традиционного национального государства, начиная с середины 18 века в мире стали формироваться национальные государства нового типа, созданные не на основе традиций отдельной нации, а на базе идеологической или религиозной доктрины и обслуживающей ее мифологии.

Ярким примером нового национального государства являются Соединенные Штаты Америки, которым более чем за 200 лет удалось создать новую нацию – американскую. В ее основе лежит идеологическая протестантская доктрина и универсальная мифология эмигрантского государства, абсолютно устраивающая любого жителя Америки — от белого протестанта — англо-сакса, чьи далекие предки когда-то осваивали Новый Свет, до недавнего иммигранта — язычника из какой-нибудь африканской страны.

Данная мифология и тесно переплетенная с ней религиозная доктрина дали миру набор ценностей, которые получили название демократических и которые лежат в основе ценностей всей западной цивилизации.

К национальным государствам нового типа относятся не только США, но также Канада, большинство стран Латинской Америки, ряд африканских государств (Либерия, Сьерра-Леоне), Австралия и др. На определенном этапе (до своего превращения в империю) таким государством был и Советский Союз, в основе которого лежала объединительная коммунистическая идея, а также марксистские мифы и социалистические ценности.

Империи, которые, как уже указывалось, являются форпостом слабой цивилизации, по историческим меркам живут не долго. Они обязательно распадаются — либо под напором других, более сильных цивилизаций, либо, когда исчезают объективные угрозы со стороны соседей. Когда цивилизация становится достаточно сильной, она также избавляется от империи, как от ненужной и опасной обузы. На месте империй возникают те же национальные государства, причем этот процесс наиболее активен на окраинах и лишь потом — в метрополии, которая в меньшей степени стремится превратиться в обычное государство.

Примеров создания национальных государств на базе поверженных универсальных великое множество — от Великобритании до Австро-Венгрии и Османской империи. Не будем забывать и про Советский Союз.

При этом важно понимать, что в Европе национальные государства всегда развивались как классические, т.е. они формировались вокруг традиций титульной нации.


Кризис национального государства

В конце XX века в силу трех, в целом независимых друг от друга причин, в Европе разразился кризис национального государства.

На запад континента устремились мощнейшие потоки иммигрантов из стран Азии и Африки, которые из-за ошибок в миграционной политике (пресловутой идеи мультикультурализма) не желают интегрироваться в «традиционные нации» тех государств, куда они прибыли на постоянное место жительства. Более того, подчас они пытаются навязать этим нациям свои, чуждые большинству, цивилизационные ценности.

На востоке Европы после распада СССР в пространство западной цивилизации оказались втянутыми целые территории с громадным русскоязычным населением, разделяющим в своем большинстве иные ценности. Они не были готовы принять новые западные уклады, а ошибки в национальной политике таких государств как Латвия, Эстония, Молдова, а частично и Украина, привели к тому, что нетитульные меньшинства принципиально отказываются интегрироваться в эти создающиеся традиционные национальные государства.

Примерно также обстоят дела в некоторых государствах бывшего социалистического лагеря, не входивших в состав СССР. Здесь в процессе воссоздания традиционного национального государства также произошло нарастание напряженности в отношениях большинства с разного рода национальными меньшинствами, традиционно проживающими в этих странах — венгерским в Румынии, турецким в Болгарии, цыганским в целом ряде стран Восточной Европы.

В России уже 20 лет происходит дораспад империи, вернее того, что осталось от нее после развала СССР.

То, что мы наблюдаем в РФ сегодня — рост протестных настроений, активизация националистических сил разных направлений и пр. — это свидетельство процесса разрушения универсального государства, созданного еще в XX веке, и симптом создания государства (или государств) национального типа. От ответа на вопрос, какое же национальное государство будет создано в России в ближайшем будущем — традиционное европейского образца или новое — образца американского — зависит то, будем ли мы свидетелями нового распада страны или получим на выходе обновленную, единую Россию.


Особенности европейского и русского национализма

Соответственно, и национализм, заметно активизировавшийся на европейском континенте в последние годы, в разных его частях — разный.

В Западной Европе он направлен прежде всего против иммигрантов. И мега-преступление Брейвика, и т.н. «национал-социалистическое подполье», разоблаченное недавно в Германии, и «флорентийский стрелок» в Италии, открывший стрельбу в декабре 2011 года по выходцам из Сенегала (фактически мы получили первого за последние десятки лет террориста-самоубийцу, действовавшего не в интересах исламистов) — все они были направлены против «пришельцев».

В Восточной Европе присутствует ксенофобия, направленная против национальных меньшинств, веками проживающих на территориях этих стран. Если национал-радикалов в странах Балтии и на Украине объединяет в основном ненависть к русским, в России — к кавказцам и евреям, то радикалы Венгрии, Румынии, Словакии, Болгарии и Чехии объединяют, прежде всего антицыганские настроения, хотя и антисемитизм также не чужд местным националистам.

Отличительной чертой восточноевропейского национализма (без его российской составляющей) является героизация нацизма, что напрочь отсутствует в Европе западной, но это уже скорее относится к категории мифов, необходимых сегодня строителям традиционных национальных государств в бывшем соцлагере. Цель этих— мифов — обоснование своего пути в направлении евроинтеграции и обоснование необходимости построения национального государства классического типа – государства титульной нации (напомним, что все эти страны существовали не так давно в рамках иной цивилизации и развивались на интернациональной основе).

Что же касается русского национализма (в РФ), то сегодня он по большей части «повернут» вовнутрь, чем вовне. Националисты больше мечтают о «русской России», о самоопределении русского народа, чем о «собирании земель», отколовшихся от нее после распада СССР.

В России почти двадцать лет мы стоим перед выбором – или возрождение империи и имперской системы управления страной, или создание национального государства. Сегодня основная борьба идет вокруг вопроса о том, каким будет это национальное государство.

Итак, в Западной Европе мы имеем кризис существующих традиционных национальных государств, вызванный непродуманной политикой мультикультурализма.

В странах Восточной Европы — это кризис создающихся национальных государств, которые задумывались отцами-основателями как традиционные национальные государства европейского типа, вырванные из исторического контекста и реальной демографической ситуации.

Так или иначе, необходимо констатировать кризис национального государства на всей территории Европы и в Евразии (Большой Европы).


Что делать в Европе?

Есть два пути мирного разрешения кризиса традиционного национального государства.


Добровольная ассимиляция меньшинств

Этот путь состоит в том, чтобы сделать привлекательной добровольную ассимиляцию национальных меньшинств, без которой невозможно существование ни одного национального государства классического типа.

Если иммигранты, прибывшие, скажем, во Францию, не хотят стать французами, если это не является их главной целью, то они не могут принять традиций Франции, стать носителями ее культуры, защищать ее национальные интересы. Следовательно, национальный организм будет отторгать это инородное тело, а само тело вскоре превратиться в своего рода раковую опухоль в организме традиционного национального государства. Я подчеркиваю, именно традиционного, поскольку в основе национального государства нового типа лежат совершенно другие идеологические принципы.

Примерно то же самое происходит с национальными меньшинствами в Восточной Европе. Если национальные меньшинства в основном не хотят интегрироваться в новые национальные государства, это значит, что общество этих национальных государств серьезно расколото. Оно больно.

Что лежит в основе этого нежелания? Прежде всего, ошибочный метод построения национального государства, выбранный новой политической элитой этих стран двадцать лет назад.

Речь идет о непредоставлении меньшинствам прав гражданства в Латвии и Эстонии, о массовом изгнании их с государственной службы, о недопущении к приватизации, а также об ограничениях в праве использования родного языка, об ограничениях в праве на получении всеобъемлющего образования на родном языке, которое было допущено не только в странах Балтии, но и в Сербии, Румынии, Болгарии и др. странах.

Т.е. налицо попытки создать классическое национальное государство без участия национальных меньшинств, но с обязательным условием их ассимиляции. Задача изначально противоречивая и потому не решаемая.

Некоторое время назад информационное пространство балтийских стран взорвало интервью депутата Европарламента Кришьяниса Кариньша, в котором он признался, что цель латвийской политики интеграции — ассимиляция русских детей. При всей кощунственности заявленного Кариньш сказал чистую правду: условием создания в Латвии, как и в любой другой стране национального государства традиционного типа, является ассимиляция меньшинств. Если взрослое население не хочет ассимилироваться само, то надо приложить усилия к ассимиляции детей.

А что делать, если родители не хотят ассимилировать своих детей? Если русские не хотят, чтобы их дети превращались в латышей и эстонцев, венгры не хотят видеть своих детей румынами, турки – болгарами и пр.?

Что делать, если русские в Латвии не желают разговаривать на латышском и не учат этому своих детей? А что делать, если выходцы из Туниса не желают видеть своих потомков французами, более того, они не желают принимать европейских традиций и образа жизни?

Выхода два: или сделать добровольную ассимиляцию привлекательной в глазах национальных меньшинств, или признать крах идеи традиционного национального государства на определенной территории. Пока что правительству ни одной проблемной в этом смысле страны не удалось убедить свои меньшинства в необходимости добровольной ассимиляции. Одна только Латвия тратит миллионы евро на т.н. «интеграцию», которая заключается в открытии бесплатных курсов латышского языка, углубленном изучении латвийской истории и пр.

Результат почти нулевой. Меньшинства не желают добровольно ассимилироваться. И это никак не связано с их знанием или не знанием государственного языка. Просто добровольная ассимиляция не привлекательна в современной Европе в силу допущенных прошлыми и настоящими правительствами ошибок в национальной политике.

Нежелание ассимилироваться добровольно означает только одно – сама идея ассимиляции больших в процентном отношении групп населения в данном государстве невозможна. Но и признать крах своей национальной политики эти страны тоже не хотят. Вместо этого мы становимся свидетелями проявлений политики насильственной ассимиляции в отдельных странах, которые все чаще встречаются в Европе: запрет на ношение женщинами паранджи во Франции, отличительных религиозных символов в Англии, ликвидации системы высшего и, частично, среднего образования на языках меньшинств в странах Балтии, введение в этих странах карательных органов (т.н. «языковых комиссий»), осуществляющих контроль за использованием государственного языка даже в сфере бизнеса, запрет на строительство мечетей в Швейцарии и пр.

Неизбежные в этих случаях протесты меньшинства провоцируют рост националистических настроений у большинства и т.д. Очевидно, что дальнейшие попытки насильственной ассимиляции приведут лишь к росту противостояния, которые могут закончиться только социальным взрывом.

Что нужно сделать, чтобы избежать взрыва? Какой второй путь разрешения кризиса?

Чтобы избежать социального взрыва, необходимо признать крах идеи традиционного национального государства в Европе и перейти к модели нового национального государства.


Создание национального государства нового типа

Как уже указывалось, национальное государство нового типа – это государство, формирующееся не вокруг традиций титульной нации, а вокруг идеи, возможно, религиозной доктрины и сопутствующих им мифов.

Наиболее ярким примером новой нации является американская. Существует большое заблуждение, что американская нация — это результат некоего «плавильного котла», куда попадали представители сотен этносов и культур и откуда выходили какие-то «переплавленные» стопроцентные американцы. В основе американской нации лежит англосаксонская протестантская культура, недаром стопроцентным американцем считается WASP — Wite Anglo-Saxon Protestant — белый англосаксонский протестант. Все остальные примыкали к этой культуре, обогащая одновременно и ее и себя.

Однако миллионы людей до сих пор стремятся в Америку не для того, чтобы приобщиться к американской культуре. Они едут туда за широчайшими возможностями, открывающимися им в этой стране как с точки зрения проявления своих способностей, так и с точки зрения своей защищенности как личности, имеющей свои, порой отличные от других, религиозные, политические и культурные пристрастия.

И прибывая в Америку, они пополняют собой американскую нацию, сразу же (или почти сразу) забывая о той нации, представителями которой они были у себя на родине. Не все их рады видеть, но эта традиционная для всего мира нелюбовь к иммигрантам разбивается о великий миф об Америке как стране иммигрантов. Когда-то так и было, но сегодня уже десяток поколений родился и вырос в Соединенных Штатах и лишь семейные легенды напоминают этим американцам, откуда они родом и как попали в Новый Свет. Но миф существует и им гордятся.

Иными словами, государство должно быть привлекательным.


Поэтому условиями успешности проекта под названием «новое национальное государство» являются:

— наличие идеологической или религиозной основы (доктрины) новой нации;

— наличие объединяющих мифов;

— примат права, развитые демократические институты, прежде всего независимый суд;

— экономическая свобода, дающая возможность каждому проявить свои способности;

— искоренение коррупции;

— наличие социальных гарантий населению;

— жесткое подавление ксенофобии на уровне не только закона, но и общественного сознания.

Когда эти условия выполняются, то людям становится выгодно быть представителем новой единой нации. Люди начинают гордиться принадлежностью к ней, а не наоборот.

В Европе, особенно в Западной, в той или иной степени решен вопрос привлекательности. За редким исключением, в европейских государствах существуют независимые властные институты, широкие экономические свободы и социальные гарантии.

Главная проблема здесь – это выработка новой идеологической доктрины, вокруг которой можно формировать новое государство. Это самое сложное, потому что те же французы, например, должны будут найти в себе мужество сказать: отныне Франция — это не государство французской традиции и культуры, а нечто новое, в основе которого лежит некая новая идея сосуществования людей, объединенных определенными историческими судьбами и паневропейскими взглядами. Это не значит, что французская культурная традиция перестанет существовать, но она перестанет быть государствообразующей.

Новые идеи предстоит еще выработать и пока не понятно, что именно должно быть положено в их основу. Допускаю, что это может быть христианская католическая или протестантская доктрина, в которых главные ценности западной цивилизации — экономическая свобода и демократия — определяются в качестве религиозных ценностей.

В сложившихся условиях проще всего реализовывать этот проект не в рамках отдельных государств, а в рамках единого европейского пространства, которое постепенно движется в сторону создания общего мегагосударства.

Учитывая, что кризис традиционного национального государства дополняется сегодня в Европе финансово-экономическим кризисом, ее спасение, как ни странно, лежит именно в этом направлении — в углубленной евроинтеграции.

Уже сегодня мы наблюдаем отказ европейских стран от значительной части своего экономического суверенитета, особенно в части финансово-фискальной политики. Думается, что не за горами конкретные шаги по отказу и от части суверенитета политического. Постепенно будет происходить демонтаж национальных государств традиционного типа и создание единого мега-государства нового типа, в основу которого ляжет паневропейская доктрина с новыми мифами, но с традиционными западными ценностями, которые собственно и будут краеугольным камнем этой доктрины.

Именно на пути такой европейской интеграции, интеграции в единое паневропейское государство лежит спасение не только отдельных европейских стран, но и всего Евросоюза. Но это уже будут другие государства и другой Евросоюз.

Национальным государствам придется отказаться от идентичности своих стран как государств титульной нации. Начнется процесс формирования новой европейской нации, по аналогии с нацией американской. В условиях глобализации и активных миграционных процессов в Европе, он займет гораздо меньше времени, чем в свое время занял аналогичный процесс в США, но он будет более болезненным, потому что будет связан с тотальной идеологической перестройкой уже существующих национальных государств классического типа, чьи традиции насчитывают не одну сотню лет.

Если этого не произойдет, то единственно возможным путем выхода из кризиса будет развал как Европейского Союза, так и некоторых входящих в него стран, наиболее остро переживающих кризис национального государства.

Окончание тут