Это мне напомнило специальную программу умерщвления «Т-4», существовавшую в Третьем рейхе. Там тоже применялись такие методы. Обыкновенному человеку это может показаться нереальным в нашем обществе. Однако мое трехлетнее изучение ситуации говорят, что система находится в удручающей стагнации, сопровождающейся бодрыми рапортами об успехах (аплодисменты переходят в овации, зал встает).

%script:googleAdSense%

Справка:

Центры долговременного содержания предоставляют людям, социальные навыки и физические способности которых снижены ввиду возраста или состояния здоровья, а также оставшимся без родительского ухода детям следующие услуги:

— место проживания — в законе не определено, но то, что я видел – это или комната, или место в палате в общежитии или пансионате;

— уход — совокупность мер, направленных на обеспечение основных потребностей – пища, одежда, уход за здоровьем, обязательное образование;

— социальную реабилитацию — совокупность мер, направленных на восстановление или улучшение способности социально функционировать. [1]

Содержание и объем услуг отличаются в зависимости от качества работы, потребностей обитателей и доступного финансирования (больше, конечно, от последнего), ведь слабовидящим необходимо не то, что детям, а пожилым – не то, что людям на колясках.

Я не могу утверждать, что эти потемкинские деревни явление повсеместное, однако – частое. Здесь и сейчас хотел бы рассмотреть главные, на мой взгляд, проблемы в работе учреждений, оказывающих услуги людям с ментальными особенностями и способы их решения. Тем, кто не любит читать много букв о социальной работе, предлагаю возможность сразу перейти к последнему пункту (6) – он для вас.


Услуги предоставляются только в комплекте

В одном месте проживания одна организация предоставляет все услуги. Фактически это означает, что ты можешь сменить оператора, что предоставляет, например, услугу социальной реабилитации только сменив место жительства. Если объяснять на пальцах – это как если бы у всего вашего дома был бы обязательный для живущих в нем парикмахер, у которого положено стричься. Причем этот парикмахер принимался бы на работу без согласования с вами. И даже если ты решил стричься у другого – деньги за услугу все равно получит первый. Не нравится? Съезжай и ищи то место, где парикмахер будет тебя устраивать.

Для решения этой проблемы достаточно отделить коммунальное и хозяйственное управление центров от предоставления социальных услуг. Таким образом, мы не только обеспечим возможность клиента эластично, без переезда, сменить оператора, оказывающего ему эту помощь, но и будем способствовать конкуренции в сфере социальной реабилитации.


Методы исследования качества услуг не позволяют отразить объективную реальность

Основа таких исследований – письменные и устные отчеты социальных работников. Т.е. не реальный результат, а то, что написал или сказал социальный работник. Причем объем этих отчетов является самым важным фактором. В мою бытность социальным реабилитологом в одном пансионате специалисты проводили до 80% своего рабочего времени написанием оных отчетов.

А когда приехала комиссия – пожурила, что отчетов мало. Тогда же комиссии с удовольствием показали два спортивных зала, «забыв» при этом упомянуть о том, что клиентов туда не пускают. Такая ситуация ведет к концентрации работников социального труда на написании отчетов, а не реальной деятельности с клиентами.

Второй критерий исследования – жалобы клиентов. Но клиенты не являются специалистами, подкованными в теориях и практиках социальной работы, поэтому и жалобы эти, как правило, носят личностный характер, нежели указывают на недостатки услуги. Ведь вам же тоже не понять, что вам не так зашил первый хирург, пока вы не проконсультируетесь со вторым (конечно, если вы – не третий хирург в этом действе). Но как я уже писал – парикмахер в этом заведении всего один.

Также печалит, что об этих проверках знают еще за месяц, что неизбежно ведет к эффекту «крашеная трава к приезду генерала».

Решением здесь будет уже упомянутое в первом пункте создание конкурентной среды, что позволит клиентам самостоятельно оценивать качество, выбирая между разными — лучшее. А при исследованиях, проводимых извне, больше времени необходимо уделять непосредственно общению с клиентами и получению от них обратной связи: анкетирование, индивидуальное интервьюирование и интервьюирование фокус-групп. Необходимым элементом является также изучение рефлексии специалистов социального труда.


Отсутствие самоуправления

Закон о социальной безопасности, который регламентирует принципы деятельности социальной системы, указывает на необходимость самоуправления [3]. Это мы видим и в школах, и в университетах, и в жизни общества целиком. Ни одна групповая квартира в Риге не использует той возможности, которая на практике А.С. Макаренко, Я. Корчака показала свою результативность. В государственных центрах социального обслуживание «такое» присутствует, но концентрируется на «стукачестве» клиентов друг на друга, а не реальной деятельности по повышению качества жизни и контроля над оказываемыми социальными услугами.


Качество образования в сфере социальной работы

Это когда высшие школы выдают степени бакалавра и магистра тем людям, которые не ориентируются в дискурсе социальной работы: не знают ее парадигмы, теорий и подходов, порой даже терминологии. Это когда можно услышать от магистра в области управления социальной работой, что никаких особых знаний в этой сфере не надо, достаточно быть «хорошим» человеком. Вы бы доверили бы ремонт своей квартиры человеку без знаний и опыта в этом, зато «хорошему»?

Это когда социальные работники, по многу лет работающие с целевой аудиторией, концентрируются на ее психологических аспектах и не знают ни культурного контекста, ни новых тенденций, в том числе и в области социального включения, и, что еще важнее – не обладают такими навыками и отношением, которое позволило бы работать иначе.


Справка:

Социальная работа – процесс социального творчества, когда в рамках совместной деятельности его участники (клиент – социальный работник – социальная служба) влияют друг на друга и на весь процесс в целом в соответствии с ожиданиями общества, обусловленных социальными отношениями и практическими условиями их взаимодействия. Сущностью социальной работы являются клиенты и их надежды.

Практика социальной работы представляет собой процесс выбора определенных профессиональных действий из многообразия альтернатив, и состоит из трех этапов – диагноз, интервенция и завершение. [2]


Справедливое вознаграждение за труд и разумный объем работы

Размер вознаграждения в социальной работе с этой целевой аудиторией начинается с минимальной зарплаты «+ 5%» за вредность и иногда достигает 350 латов (на бумаге). Это явно недостаточно за такую психологически и эмоционально сложную работу с такой аудиторией. Количество клиентов на одного специалиста порой (в пансионатах) достигает 50 человек, т.е. по 10 минут в день на каждого, если вести только контактную работу. О каком качестве работы можно говорить в этом случае? При всем желании специалиста она сведется к галочкам в отчетах.


Открытость и большее участие общества

Конфиденциальность социальной работы, социальное отчуждение целевой аудитории (скрытые от других места жительства, специализированные дневные центры и т.п.) сокращает видимость социальных проблем, мешает обществу активно включиться в их решение.

Такое участие необходимо также и потому, что зачастую социальные работники находятся в финансовой зависимости от тех учреждений, перед которыми необходима защита клиентов, что ведет к конфликту интересов.
К тому же нам недостает чувства солидарности и ответственности перед менее приспособленными группами общества, а практическая деятельность – один из лучших способов ее достижения. Многим мешает различного рода предубеждения. Но основными становятся:

— отсутствие информации – дать рецепт всем обезличено я не могу, но пишите, звоните и я отвечу, что вы могли бы делать в соответствие с вашими возможностями и интересами. Это может быть материальная помощь, добровольческая работа, юридические консультации, индивидуальная помощь в адаптации информации и многое другое.

— «это не наша проблема», «нас это не касается» – мы, народ Латвии, есть главные и единственные заинтересованные лица в достойной жизни жителей нашей страны.


Немного рефлексии

Когда я только начинал работать, со мной случилась следующая история. В пансионате был один клиент, который все время во все места (столовая, туалет, игровая площадка) ходил с фотоаппаратом. Вначале меня это забавило и веселило. Но когда я с ним познакомился, он рассказал, что до постановки диагноза работал фоторепортером в Латвийском отделении ТАСС. Это привело меня к пониманию того, что этот старый и, может быть, уже и не работающий фотоаппарат есть та единственная тоненькая связь между ним и той, оставшейся в прошлом, самостоятельной и полноценной жизнью.

После этого я стал задействовать его во всех наших мероприятиях как фоторепортера. Это показывает, что иногда достаточно только маленького твоего шага, чтобы кто-то почувствовал себя значимым, нужным. Сделайте этот шаг.


П.С. Хотелось бы поблагодарить тех, кого я знаю, и кто уже сейчас активно участвует в жизни наших клиентов. Это ребята из молодежных организаций «Trepes», «JASMA», «IMKA Latvija» и Рижского молодежного центра «Kaņieris». Это руководство и работники групповых квартир Латвийского общества самаритян, фонда «Kopā», а также – «Bērnu oāze». Также большое спасибо участникам общества «Северный поток» за предоставленную возможность работать вместе с ними на субботниках и принадлежности для настольного тенниса.

Отдельный и низкий поклон Департаменту по делам образования, культуры и спорта Рижской думы и Национальному агентство международных молодежных программ «Jaunatne Darbībā» за оказанную финансовую поддержку. А также всем, о чьей работе я не знаю, но кто ее ведет.

[1] Likums “Sociālo pakalpojumu un sociālās palīdzības likums”
[2] М. Пэйн. Социальная работа: современная теория.
[3] Likums «Par sociālo drošību»