Первое. Нам долго и упорно рассказывают про ядро Сатверсме. Вдруг объявилось огромное число государственных эспертов, и все они вспомнили о государственном ядре — священном, неприкосновенном и вообще суперважном. Ничего не знали, не догадывались, но вдруг неожиданно вспомнили.

Что же получается? Хорошо, мы, конечно, полные невежды в высоком законодательстве, но где же были все эти мудрецы, большая часть которых живет на государственные или европейские деньги, когда только начался сбор подписей по языковому вопросу? В какой самодовольной спячке они провалялись все эти месяцы — все эти Берзиньши, Чепане, Левитсы и Ко? Почему они проснулись только за пять минут до полудня? Это что, верное и профессиональное служение своему государству? Или нечто совсем другое?

Второе. "Одно дело — позволить выразить мнение, другое — изменить основы государственности", — говорит на телевидении один из этих соней Гайдис Берзиньш, занимающий кресло министра юстиции. А проснувшаяся наконец компания "экспертов по государственности" ему вторит — "Да, да, это священные вещи, по поводу которых гражданам Латвии нечего высказываться, разве вы сами этого не понимаете?".

Получается, по мнению Берзиньша и Чепане, есть вещи, о которых народ Латвии не имеет права принимать решения, даже если 70, 80 или 90 процентов граждан придерживаются определенной позиции? И эти сони будут определять, что может и чего не может народ Латвии? Когда нужно было расстаться со львиной долей суверенитета при вступлении в ЕС, решение народа Латвии было хорошим, а теперь уже нет? И что может последовать далее?

Например, можно установить ядро Сейма, которого не касаются выборы Сейма, или что-нибудь еще более новаторское? И неужели через сто лет, когда латыши успешно закончат самоуничтожение, у местных "желтых" и "коричневых" не будет права говорить на пиджин-инглише и присоединиться… ну, неважно, к кому? А не случится ли, что они просто наплюют на античные размышления Чепане по поводу священного ядра?

Третье. Если кто-то не помнит, с чего начался весь этот шум по поводу референдума (не продолжился, когда Ушаковы, Урбановичи и Ко почуяли попутный ветер, а именно начался). Он начался не с какого-то огромного заговора и крупных политических сил, а с одного дешевого провокатора, эдакого неудавшегося Эдички Лимонова, для которого единственным более-менее удачным мероприятием за всю жизнь было издание эротической газетки, и который впервые понадобился более крупным дядям. Все это начал он.

Что же получается — что латвийское государство и все государственные умники, которые кормятся за его счет, не способны справиться с одним таким эмбрионом Бронштейна-Троцкого и одновременно — подчеркиваю, одновременно — оказать ему законное, но достойное сопротивление. Вместо этого государство поставило себя в глупейшую ситуацию, даже не будучи способным договориться об одной железном мнении. Неужели, единственное, на что способны эти "государственные мужи", это лишь шумиха и суета, которая заставляет побледнеть от зависти даже Броуновское движение?

Четвертое. В дополнение ко всем этим умникам у нас есть еще глава государства, который вместо того, чтобы выполнять собственные вовсе не бесчисленные обязанности, за все это время не смог пробубнить ничего больше фразы кота Леопольда — "ребята, давайте жить дружно".

Получается — какой смысл от нашего главы государства, который совсем не напоминает голову? Головы — это, знаете ли, часть организма, которая собирает все воспринятое, быстро анализирует и четко говорит организму (в этом случае — народу), что надо делать, если хочешь выжить. Что же делать, если это президентоподобное недоразумение, аналитические способности которого ограничиваются действительно смелым утверждением, что "референдум — это осознанно спровоцированное событие", а план действий — предложением "жить в атмосфере взаимной терпимости и уважения", вместе со всеми своими советниками ведет себя не как глава государства, а как двенадцатиперстная кишка государства — что-то переваривает, иногда немного бурчит, и это все?

Ах, да, еще пятое. Пролетевшая экс-министр Сармите Элерте, достижения которой на посту интегратора общества мы теперь можем лицезреть, об этой своей "работе" больше и не пискнет. Зато теперь она призывает каждого латыша интегрировать одного русского. Просто интересно — может, кто-то подскажет, где и как можно познакомиться с русским, которого интегрировала сама госпожа Элерте? Наверняка многим было бы интересно перенять этот важный опыт. Разумеется, если это не пустая болтовня, так характерная для латышских политиков.