Почему? Потому, что «идея эстонского национального государства» не имеет права на жизнь как человеконенавистническая. Потому что «идея национального государства» в прибалтийском понимании, принципиально отличном от «государства-нации», со всей примитивной силой национализма яростно противостоит самому гуманизму и побеждает его в трех отдельно взятых прибалтийских странах. И этому уже просто пора положить конец. Для начала – заявив о намерении сделать это.

Почему важно об этом заявить? Потому, что практически все политики в эстонской стране полагают существование «идеи эстонского национального государства» нормальным. Потому, что за двадцать лет в стране не появилось ни одного гуманиста, зато за звание «самого правильного эстонца (латыша, литовца)» идет непрекращающаяся борьба.

Потому, что «национальное государство» никак не сочетается с правовым, социальным и демократическим государством, и, называя себя так, мы обрекаем себя на жизнь по лжи. И большинство моих соотечественников, к сожалению, уже искренне убеждено, что иначе жить нельзя.

Можно.

Нужно!

Почему национальное государство не может быть, например, правовым? Потому что в основе идеи правового государства лежит гуманизм, идея ценности собственно человека, идея равенства всех людей, в том числе перед законом. Согласно обобщению проф. М.Н.Марченко, речь идет о «простой констатации того непреложного факта, что независимо от взглядов и суждений о правовом государстве (или как бы оно не называлось), существование последнего неизменно ассоциировалось с торжеством гуманизма, закона и законности, добра и справедливости».

А в национальном государстве в узком прибалтийском понимании торжествует одна национальность. За счет других национальностей. И это надо очень четко понимать. И этому стоит не просто бросить вызов – с этим надо покончить.

Практика подтверждает приведенную выше разницу между «национальным государством» и гуманизмом – эстонские суды можно в полной мере назвать национально-коррумпированными. Порукой тому и мой богатый опыт, и опыт моих коллег-правозащитников. Эстонский суд не разбирается в том, была ли, например, дискриминация, или нет – он занимается сбором аргументов в пользу того, что ее не было. Именно в этом эстонский суд видит свою задачу, и успешно (как ему кажется) с ней справляется.

Одно из главных открытий, которое я сделал в своей книге «Русская правда об эстонской конституции» — это то, что в эстонском основном законе вообще нет слова «человек». Как и словосочетания «права человека». Телеведущий Андрес Райд предложил гостям в студии своей передачи «Подумаем снова» обсудить этот факт – гости-эстонцы затоптали его за 20 секунд. Я засекал. Особенно постарался Райво Варе, которого я же и предлагал в «технические премьеры». Вынужден признать, что ошибался – среди эстонцев на сегодняшний день ни одного «технического» политика нет.

В одном из следующих эфиров той же передачи бывший министр народонаселения Андра Вейдеманн заявила, что тема «прав человека» эстонцев вообще не волнует. Более того, все, что связано с «правами человека», ассоциируется у эстонцев исключительно с русскими в Эстонии. Это, мол, «их тема». Вынужден подтвердить этот вывод, с одним только дополнением – на самом деле эстонцы яростно борются за права человека. Но – не в Эстонии, а в России, Африке, Азии. Но главным образом – в России и Белоруссии.

Одно из непосредственных проявлений гуманизма в правовом государстве – принцип (уважения) человеческого достоинства. Странно, но в эстонской конституции он упомянут — в следующей конструкции: «Перечисленные в настоящей главе права, свободы и обязанности не исключают иных прав, свобод и обязанностей, вытекающих из смысла конституции или согласующихся с ним и отвечающих принципам человеческого достоинства, социального и демократического правового государства».

«Идея эстонского национального государства», как известно, «вытекает из смысла» эстонской конституции, поэтому принцип (уважения) человеческого достоинства с ней не согласуется никак. Так как принцип этот адресован прежде всего законодателю, то можно было бы поинтересоваться, как ему соответствуют такие «юридические термины», как «оккупанты», «мигранты», «колонисты», «гражданские оккупанты», «неграждане», «неэстонцы» и пр. – список можно продолжать. То есть как эти «термины» уважают достоинство тех людей, которым они адресованы?

Никак не уважают, но это и не важно – важно то, что они тем самым подчеркивают превосходство эстонцев над всеми указанными «категориями». Потому что других способов обозначить это превосходство – просто нет.

«Идея эстонского национального государства» в приличных терминах невыразима. Действительно, не скажешь же прямо, что эстонцы лучше и главнее всех других народов, населяющих Эстонию. И поэтому имеют исключительное право на распоряжение общественным богатством.

Прошедший февраль, на который приходится национальный праздник – день самостоятельности Эстонии, — был использован главной националистической партией IRL для пропаганды «эстонского дела» — квинтэссенции «национального государства». Проводником «эстонского дела» стала, естественно, IRL. Об этом было заявлено прямо: «IRL: Делаем эстонское дело! (Ajame eesti asja!)». Плакаты, развешанные по городу, наконец-то объяснили нам, в чем же суть «эстонского дела». Цитирую: «Каждый день ты делаешь эстонское дело. Твоя работа. Твоя учеба. Твоя семья. Твои надежды и мечты – это и есть эстонское дело».

Да?! Но с таким же успехом эта формула годится и для «ханьского дела», и для «хорватского дела»… А куда же делись специфические для эстонцев вера в «оккупацию», ксенофобия, нарциссизм, глорификация нацистов, уничтожение русского образования и русского языка, трайбализм и юридическая некромантия, жадность и зависть, составляющие суть и основу «эстонского дела»?

Нет, попытка IRL представить «эстонское дело» белым и пушистым – явно провальная. Но ничего другого они предложить не могут. Они ведь, по выражению, если не ошибаюсь, Л.Д.Троцкого — «органические националисты». Более того, вообще все попытки объяснить даже себе (в приличных терминах, разумеется), что же такое «национальное государство», заканчивались у эстонцев неизбежным провалом.

Мне уже доводилось приводить протоколы Ассамблеи Конституции, из которых четко видно, что формулировка «национальное государство» не вошла в текст конституции только потому, что никто не смог объяснить, что же это такое. А вот более поздние комментарии к конституции:

«Запрет на дискриминацию в связи с национальностью является проблемным, т.к. очень сложно определить, что означает национальность». Возникает естественный вопрос – как же вы, голуби, строите свое «национальное эстонское государство», если вы даже с «национальностью» определиться не можете? Коллизия между доминантой эстонцев в «эстонском национальном государстве» и формальным равенством всех перед законом решается в тех же комментариях с элегантностью ленивца: «особые правила, установленные для иностранцев на основании гражданства, не могут считаться дискриминацией на основании национальности. (…) Во избежание теоретических и практических осложнений рекомендуется использовать термин «национальность» в качестве субсидиарного и применять его только тогда, когда искомый критерий не удается заменить такими признаками как «раса», «цвет кожи», «язык» или «происхождение»».

Понятно, что ни слова о краже в 1992 году гражданства у полумиллиона граждан Эстонии «на основании национальности» в упомянутых комментариях нет. И дискриминации на основании национальности тоже нет, и исследовать ее – не рекомендовано…

Осознанный отказ от «идеи эстонского национального государства» в пользу гуманизма – это ведь для эстонцев (латышей, литовцев) — прямые убытки. Но то, что для них убытки, для нас – единственный шанс на развитие. Потому как «сохраняться на века», как клопы в матрасе – не в традициях русской цивилизации. Во имя свободы и самостоятельности эстонцы обещали есть картофельные очистки, но эстонских свободолюбивых бомжей мы отчего-то не наблюдаем – наоборот, эстонцы активно сваливают из страны (хотя на одного уехавшего эстонца приходится двое русских). Туда, где уже нет такой профессии, как «эстонец», и такого образования, как «эстонский язык». На свой страх и риск примазываясь к тем, кто управляет своими государствами разумнее и добрее. При этом, как показал опыт языкового референдума в Латвии, оставаясь «органическими националистами» — зарубежные латыши солидарно проголосовали в своих посольствах против придания русскому языку статуса государственного.


Перерезать горло песне «эстонского национального государства» — можно и должно. Но проделать то же самое с самими носителями этой песни – нельзя. Потому что гуманизм принуждает относиться к прибалтам, как к равным. Никаких операций по «принуждению к интернационализму» на память почему-то не приходит, кроме процесса денацификации Германии.

И тут возникает логическая ловушка: любую критику в свой адрес с «русской» стороны эстонцы воспринимают как агрессию, что служит для них оправданием эскалации репрессий. То есть молчать – плохо, говорить – еще хуже. Очень хорошо это прослеживается на критике законодательства – если в суде ты выявляешь те или иные недостатки в законе, то эстонский законодатель их довольно оперативно «исправляет». В худшую сторону, разумеется.

Есть ли тут какие-то готовые рецепты? Поиск в Google по вопросу «Как повернуть национальное государство к гуманизму?» дал много размышлений, но ни одной практической рекомендации…

Однако последний год принес изменения – эстонцы вышли на улицы против своего собственного правительства, против правящей Реформистской партии (IRL своей рекламной кампанией поспешил воспользоваться ситуацией против конкурента). Потому как стало явным, что и среди эстонцев общественное богатство делится несправедливо, что бюрократия, как и повсеместно в мире, рвется к бесконтрольности, определяя тем самым тяжелейший управленческий кризис.

Возникший было русский энтузиазм быстро утих – эстонцы очень четко дали понять, что на их акции протеста русских не звали. Даже формально интернациональные профсоюзы. Так что прогноз уважаемого адвоката Леонида Оловянишникова о том, что ситуация в Эстонии переломится, стоит только русским и эстонцам вместе выйти на улицу, не оправдался – эстонцы просто не захотели делить улицу с русскими. Интересно, есть ли что в этой ситуации сказать академической науке?


Вместо послесловия

Мой латвийский коллега Александр Гапоненко опубликовал на днях в Facebook запись об анализе комментариев к сообщению о создании Конгресса неграждан в латышских газетах LA, NRA и Diena:

«Всего около 500 комментариев, что составляет достаточно репрезентативную для республики выборку. В ходе изучения отзывов читателей использовал методику, которую позаимствовал у социолога Р.Вейсмана, который проводил в 60-е годы (период студенческой революции) обследования с экзотическим названием: «О состоянии общественного сознания парижан на основании изучения надписей в общественных туалетах». Что дала эта методика, примененная к анализу текстов комментариев в трех ведущих латышских газетах?


1. Существует большая и активная группа латышского населения, которая настроена на создание этнически однородного общества силовым способом.

2. Инородцев (русские, евреи и др.) она считает людьми второго сорта, которые должны занимать низшие места в социальной иерархии или уезжать на свою этническую родину. Если инородцы не хотят этого делать добровольно, то к ним следует применять меры принуждения.

3. Комментаторы призывают на помощь в проведении репрессий против инородцев силовые структуры государственной власти. В призывах сквозит желание наказывать инородцев не за реальное преступление законов, а за их этническое происхождение. Наказания, по мнению комментаторов, должны носить массовый характер и идентифицировать жертвы следует по их этнической принадлежности или путем составления специальных списков, например, списков членов Конгресса неграждан, списка участников референдума по русскому языку и т.д.

4. Этот настрой комментаторов дает основание думать, что среди сотрудников силовых органов есть сочувствующие, которые постоянно дают понять, что данный вариант развития событий возможен в случае получения ими политической власти в полном объеме.

Предполагаю, что комментаторы с помощью такого рода оценки стремятся повысить свой собственный социальный и экономический статус. В случае создания благоприятной политической обстановки, они готовы будут приступить к насильственному изъятию у инородцев материальных ценностей, осуществлять их принудительную депортацию, физически расправляться с активистами сопротивления. Не случайно, именно эта группа населения столь активно защищает исторические образцы расправы над инородцами в Латвии посредством проведения символических акций 16 марта возле памятника Свободы.

А при чем тут общественные туалеты? — спросит недоумевающий читатель. А притом, что все пересказанные мною идеи изложены комментаторами в словах и выражениях, которые нельзя выносить за пределы отхожих мест».

О себе: работаю по специальности, ночным охранником, т.е. в "Ночном дозоре". Национальность: непрофессиональный русский.
Вероисповедание: исповедую культ Юстиции.
Бейджики: обозреватель журнала «Балтийский мир», руководитель сектора государственного строительства и права Балтийского исследовательского центра Международного института новейших государств.
С 2004 года — руководитель проекта «русский омбудсмен».
С 2009 года — русский омбудсмен Эстонии.