Как метко выразился один из авторитетных юристов, отмену референдума можно сравнить с абортом на седьмом месяце. Референдум — это завершение законодательного процесса, инициированного народом.

Уже принято как минимум девять различных решений — обращение 12 533 граждан, решение ЦИК о начале официального сбора подписей, решение Кабинета министров о выделении финансирования, волеизъявление 187 378 граждан, решение ЦИК о передаче законодательной инициативы президенту, решение президента о передаче законопроекта в Сейм, решение президиума Сейма о передаче законопроекта на пленарное заседание, решение Сейма об отклонении законопроекта, решение ЦИК о проведении референдума.

Окончательный текст заявления, поданного депутатами в Конституционный суд, держится в строгой тайне, но насколько можно судить из публичных заявлений, депутаты требуют:

1) приостановить проведение референдума до рассмотрения дела по существу;

2) признать несоответствующей конституции норму закона, допускающую сбор подписей или референдум без предварительной проверки конституционности законопроекта;

3) признать антиконституционными решение президента о передаче закона в Сейм и решение президиума Сейма о передаче законопроекта на голосование.

Заметим, что Закон о Конституционном суде не предусматривает процедуры по приостановлению закона или решений ЦИК (решения ЦИК вообще неподсудны Конституционному суду). Теоретически суд может сам присвоить себе такое право. Однако во всех предыдущих решениях суд придерживался мнения, что разделение властей не допускает такого вмешательства, за исключением самых крайних случаев.

Задача Конституционного суда — это оценка соответствия уже принятых и вступивших в силу законов высшим принципам права и конституции. А в данном случае депутаты просят судебного вмешательства еще до завершения законодательного процесса. Если суд посчитает это допустимым, то чисто теоретически в будущем можно требовать, например, наложить запрет на рассмотрение Сеймом закона в третьем чтении, так как поданы антиконституционные поправки.

Сама антиконституционность законопроекта о присвоении русскому статуса государственного — новое слово в латвийской юриспруденции. В конституции черным по белому написано, что четвертую статью про государственный флаг и язык менять можно, но посредством референдума. Заявители пытаются доказать две вещи.

Во-первых, что одно дело, когда четвертую статью меняет Сейм и подтверждает референдум, а другое, когда народ высказывается напрямую, без предварительного согласия на то парламента. За этим стоит некоторая казуистика, но по существу ограничение суверенитета народа выглядит сомнительным.

Конституция определяет вопросы, которые нельзя передавать на референдум, эти вопросы касаются оперативного управления — налогов, железнодорожных тарифов, объявления войны. По основополагающим вопросам никаких ограничений в конституции не записано.

И это вторая вещь, которую хотят доказать заявители, а именно — что существует некое конституционное ядро, которое нельзя изменять, даже если существует соответствующая процедура. Латвия создана в этнических границах латышей, конституция написана на латышском, значит — латышский язык является неотъемлемой частью Латвийской Республики.

Это все верно, но эти аргументы не доказывают единственность государственного языка и невозможность признания латвийских русских одной из государствообразующих общин.

Представленные аргументы доказывают то, что невозможно отобрать статус государственного у латышского языка. Поэтому, скорее всего, заявители выбрали процессуальный путь, указывающий на то, что народ априори не имеет права самостоятельно решать вопросы, затрагивающие конституционное ядро.

В заключение — об отмене решений президента и президиума Сейма. Встает вопрос, зачем отменять уже исполненные решения? Это ничего не изменит. Если что-то отменять — то окончательное решение по законопроекту. Но проблема в том, что почти наверняка известно, что на референдуме большинство населения проголосовало бы против двух государственных языков.