Когда в Верховной Раде задиристые украинские депутаты пляшут под дудку Гройсмана и дружно «голосувают» за самые жуткие законы, ставящие страну на грань экономического провала — это еще можно снисходительно стерпеть, наблюдая со стороны.

Когда Порошенко говорит всякую ересь по поводу «перемоги» (над кем, когда, зачем?) — это тоже еще выдерживает предел.

Когда «Кролик» сегодня говорит так, завтра этак, а вчера говорил прямо противоположное, при этом профессионально не моргает глазом — это странно, уму непостижимо, но сносно — в конце концов, его выбирал украинский народ.

Но вот когда в центре Киева начинают беспорядочным огнем расстреливать журналистов и просто несогласных, это уже грустно и страшно. Это уже почерк Нго Динь Зьема во Вьетнаме, провокаторов из клана Сукарто в Индонезии середины 1960-х, вседозволенность династии Сомоса в Никарагуа, массовые расправы над инакомыслящими периода Аугусто Пиночета.

И в ряде явлений этого же порядка, увы, пропорционально самый кровавый из всех — полпотовский режим.

И замыкает череду этих банановых неонацистских диктатур XX века именно Украина.


Сегодняшняя Украина, которую мы когда-то знали, ценили, уважали и любили, из-за грязных и подлых геополитических интриг людей, которым нет и не может быть прощения и снисхождения, необратимо деградировала в самую банановую полицейскую диктатуру, основанную на принципах национал-феодализма.

С самыми радикальными проявлениями необандеровского тоталитарного террора.

Когда люди, на свою беду сохраняющие разум и здравомыслие, боятся сказать (прошептать одними губами) лишнее слово на своей кухне, опасаясь, что их услышат те, кому этот шепот из последних сил не предназначается. Когда люди не смеют выходить на улицу, боясь, что за ними будет пущен след СБУ.

Когда нельзя выйти проводить человека в последний путь, не опасаясь выстрела в спину и прицельных взглядов соответствующих сотрудников.

Когда нельзя говорить по-русски, носить коммунистическую символику, рассуждать о Великой Отечественной войне, положительно отзываться о России и русских; улыбкой, жестом, движением глаз выражать свои политические и культурные симпатии…

Этот психотерроризм практикуется не на другом конце земли — не в Гватемале, не в Никарагуа, не во Вьетнаме и Лаосе — а почти по соседству с нами, и кровавое эхо этой национальной трагедии доносится до нас, больно раня своими русофобскими отголосками.

Ранение так быстро не пройдет, и нам придется мириться с тем, что война идет, и необязательно оружием в этой войне являются танки, БТР, БМП и артиллерия.

Главным орудием являются телеканалы, газеты и порталы, принадлежащие крупным акулам продажного олигархата. Которым проще неотвратимо зазомбировать людей, заставить их медленно терять свой человеческий облик и пропитываться жестокой, звериной, необузданной ненавистью к своему соседу, другу, брату, даже (в некоторых случах) отцу или сыну, притом совершенно беспочвенной.


Но что совершенно не укладывается в голове, так это заявление комментаторов о том, что убитый Олесь Бузина (мир праху его и царствие ему небесное) был «не журналистом, а пиарщиком-пропагандистом».

И это — оправдание его убийства.

Геббельс весело хихикает и потирает ладошки на сковородке ада. Если процесс обесчеловечивания социальной массы на самом деле зашел так далеко, то некоторая часть украинского населения близка к фатальной точке невозврата. И даже запуганные отмалчивающиеся и сознательно равнодушные тоже страдают, сохраняя ум, потому что здесь — самая ужасная форма синдрома «горя от ума».

Видишь, слышишь, понимаешь — а ничего сделать не можешь, потому что у тебя есть счастливая семья, неплохая работа, социальные гарантии и надежные друзья. Одно неосторожное слово, один роковой жест, один крамольный взгляд — и ты в одночасье всего этого лишаешься.

И это — самая невыносимая психологическая пытка, по сравнению с которой физические мучения наподобие испанского сапога и дыбы оказываются невинными детскими играми.

Пушкин сказал: «Не дай мне Бог сойти с ума», но, кажется, есть еще более страшное испытание — сохранять трезвый, здравый ум среди тоталитарного сумасшествия.


Что еще хуже — Европа ни словом, ни жестом, ни взглядом не выразила негодование, возмущение, недоумение, ни даже соболезнование и сочувствие жертвам массовых политических расстрелов и серии загадочных «само-»убийств, прокатившихся по украинским городам и селам. Не заметила ничего.

И ничего не замечает — выхолощенное, нравственно опустошенное европейское общество ослепло от патологического эгоцентризма и чисто атеистической, киренаической вседозволенности, которую в европейцах взращивали десятилетиями умелые огородники и садоводы.

В какой-то роковой момент истории Европы кто-то решил, что лучше, выгоднее и эффективнее — лишить общество мозга, сердца и, в конце концов, души. А потом приходи и бери все добро, которое плохо лежит на этой территории, потому что безмозглые, бессердечные и бездушные люди и так вам все отдадут и еще поклонятся, присядут и дадут себя погладить, потеребить, как по шерсти, так и против нее.

Европа, всосавшая в себя все этнокультурные группы и национальные комплексы от Норвегии до Италии, от Бельгии до Румынии, вообще ничего не замечает — ни массовых убийств потомков первохристиан, ни крушения старейших на Земле памятников древнеассирийской скульптуры и зодчества, ни циничного зарабатывания денег на регулярно терпящих бедствие в Средиземноморье несчастных, обездоленных переселенцев из Ливии, гибнущих и пропадающих без вести.

Европа сегодня умеет только одно — перерабатывать продукт в рамках разработанного для него консументарного цикла на всех уровнях. Есть, пить, спать (неважно, как и с кем), протирать штаны в офисах более или менее престижных международных компаний — и ничего не замечать.

Жить белыми мышами в кэлхуновском раю и стремиться к глобальному, невиданному в мировом масштабе культурно-нравственному суициду.

«Вселенная-25» в действии.


А Украина стала жертвой грандиозного эксперимента вечно голодной феодальной аристократии, которая со времен средневековых крестовых походов никуда не пропала. Она только получила новейшие технические средства когнитивной манипуляции и коллективного обесчеловечивания масс.

Украина ведь не совсем та, закрепившаяся в нашем представлении «Украина» (с бандеровцами, трезубцами, кроликами и жовто-блакитными расцветками).

Украина — это часть нас. Украина — это мы.

Это против нас совершают крестовый поход. Палач не нужен — когда-то эксперимент с Гитлером не удался, после чего дьявольски умные люди решили, что жертву надо душить, душить, душить руками этой же жертвы.
Таким образом, нам навязывают суицид.

Нам, которым православные ценности и культурный код помогают жить, искать, бороться, мечтать, заниматься свободным творчеством и предаваться вечному спасительному духовному стремлению. Грубо и вульгарно его нам навязывают те, кто, исходя из исторических особенностей своего деволюционного развития, обрек самих себя на самоуничтожение посредством своей же необузданной корысти, неуемной жадности и непреодолимой жажды наживы и насилия.

За ними — жирный кровавый след.

Тотальное уничтожение индейской цивилизации (XVIII-XX вв.) в обеих Америках. Жуткие расправы в Индии и в Индокитае (этот же период). Порабощение и постоянные издевательства над Африкой, самым богатым, но самым наивным континентом.

Бессмысленные бомбардировки Дрездена (13-15 февраля 1945 г.), Гамбурга (25 июля — 3 августа 1943 года), Мюнстера…

Убийственный авиационный налет на Токио (10 марта 1945 г.). «Малыш» для Хиросимы (6 августа 1945 г.) и «Толстяк» для Нагасаки (9 августа 1945 г.).

Беспощадная гражданская война в Греции (1946-1949 гг.), резня в Индонезии, учиненная по воле прозападных провокаторов (1965-1966 гг.), массовый террор во Вьетнаме (1965-1975 гг.), в Сальвадоре (1979-1992 гг.), в Гватемале (1960-1996 гг.)...

И дела недавнего времени: Югославия, Афганистан, Ирак, Ливия, Ближний восток, и вот — Украина.

И этот жирный кровавый след тянется за ними бесконечно. Но это этиология суицида. Их суицида. Убивающий людей, этносы, культуры, языки, цивилизации ради… неважно, ради чего — рано или поздно сам обречен на исчезновение.


И после того как в центре Киева отгремела череда этих роковых выстрелов, я призываю всех нас — думайте, мыслите, понимайте.

На сей раз это касается нас, а не Вьетнама, Гватемалы, Сальвадора и Индонезии. Здесь уже не до философских, утонченно-изысканных рассуждений о «взаимной информационной войне» с самодовольным потягиванием коньяка из чайных рюмок.

Здесь не до снисходительного увещевания жертв кремлевской пропаганды в том, что они неправы и должны одуматься. Здесь не до попыток нейтрально-отвлеченно воспарить над «воюющими сторонами» и посмотреть на копошащиеся армейскими полчищами просвещенным взором наимудрейшего третейского судьи.

Когда московские пригороды обозревались из нацистских биноклей, никто не горланил об «информационной войне сталинского режима», «об ужасах советской тоталитарной диктатуры», «об агрессии российских войск на Украине, в Прибалтике», о «мягкой и жесткой силах молотовской пропаганды»…

Почему же люди позволяют себе это делать сейчас, когда нам угрожает не меньшая, а, может быть, даже и большая (потому что не столь ощутимая невооруженным взглядом) опасность?

Мы теряем Украину. Еще немного — и мы потеряем эту кровную часть себя.

Этого нельзя допустить. Остановитесь, опомнитесь, одумайтесь.