На первый взгляд кажется странным, что, говоря о русских проблемах в Латвии, мы вместо русской диаспоры используем словосочетание «русская община».
 
Но странным это выглядит только на первый взгляд. На самом деле ничего странного тут нет. Говорит-то кто? Русские общественники, правозащитники, представляющие эту самую русскую общину, но никак не… всю часть русской диаспоры, живущей в Латвии.

Община и диаспора не одно и то же.

Русская диаспора расселена по всему свету. Это все русские и русскоговорящие вне России, для которых русский язык — родной, главный. Тогда как русская община Латвии — только крошечная ее часть, включающая в себя далеко не всех русских Латвии.

Хотя бы уже потому, что не все здешние русские хотят, чтобы их причисляли к русской (политической или национальной) общине. Точно так же, как, например, многие новые русские эмигранты в США считают непременным условием своей жизни в Америке дистанцироваться от намного раньше обосновавшихся там соотечественников.

Почему? А вот почему-то хотят дистанцироваться, и точка. Вообще это несколько другая тема. Но, думаю, по тем же причинам точно так же считают и многие русские люди в Латвии.


Здесь стоит, наверное, сказать и о том, кого обычно называют русскими в Латвии, и что мы имеем в виду, когда речь идет не о русских по происхождению, а вообще о русских людях.

Дело в том, что наши правозащитники, говоря о безгражданстве или о статусе русского языка в Латвии, зачем-то вкладывают в понятие «русские» зауженный смысл — только нацпринадлежность.

Намного шире принято понимать, что имеется в виду, когда мы говорим вообще о русских людях. Вспомним, как исторически складывались русский этнос и русская государственность — из представителей самых разных национальностей, принимающих православную веру и общающихся на русском языке.

Так и сегодня: русским считается каждый, независимо от своего национального происхождения, если он осознает себя принадлежащим к русскому этносу. А это значит, что он воспитан на русской культуре, исповедует традиционные ценности и русский язык считает своим родным.


Теперь конкретно о том, каково главное отличие диаспоры от русской общины в Латвии. В частности, вспомним, как у нас ввели в обиход это архаичное слово «община».

Очень просто. После объявления латышской независимости у нас стали возникать различные общества национальных культур. Русской, еврейской, украинской и т.д.

Под сурдинку тогда же образовалась и РОЛ — Русская община Латвии. Ну а раз возникла такая организация, должна быть и совокупность людей, которых эта организация, что называется, организует.

Вот с тех пор и вошло в Латвии в политический лексикон понятие «русская община». В смысле — община политическая.

Почему политическая? Во-первых, потому что объединяет людей политически озабоченных, и, во-вторых, она, эта община, считает нужным по любому поводу противостоять латышской общине. Чем, собственно, она от остальной части диаспоры и отличается. Остальные живут обыденной жизнью, на политике не зацикливаясь, и часто ею даже не интересуясь.

Вот они, вместе с русской политической общиной, которую курирует РОЛ, в целом и являются русской диаспорой Латвии.


Кроме русской общины, в ходу у нас есть еще и другое понятие — русское «национальное меньшинство».

Что это такое? А это вообще какой-то курьез, придуманный европейскими правозащитниками. В крохотной Латвии русских испокон века живет столько, что меньшинством их назвать никак нельзя. До того, как русские начали уезжать, их тут вообще было чуть ли не больше, чем самих латышей.

Русским нацменьшинством, русской общиной любят сегодня называть себя те немногочисленные русские, которым по каким-то, преимущественно политическим причинам, удобно ощущать себя маленьким миром, ущемленным, как все меньшинства, в правах, и жить, коль уж они — община, по провинциальным, местечковым понятиям и правилам.

У общины — кругозор заужен политическими шорами. У диаспоры, наоборот, — он безграничен.

Осознавать себя не местной общиной, а частью мировой диаспоры — это значит жить по законам мирового русского сообщества, обладающего великой культурой и древними традициями.

Это значит быть независимым, свободным русским человеком.