На сей раз мы попросили его рассказать об одном славном начинании — летней математической школе. Участвовал в разговоре и его коллега — учитель 40-й школы Виктор Глухов.

— Вообще, советские, а затем и российские математические лагеря выросли из кружков для одаренных детей, которые существовали в СССР еще с двадцатых годов. А где-то в шестидесятых преподаватели и дети так понравились друг другу, что решили не расставаться и на летних каникулах. Перенесли, так сказать, занятия наукой на пленэр. Так что здесь мы ничего нового не изобрели.

В 40-й школе это и началось с того, что в девяностые годы нас (учителей и учеников) пригласили в Дубну в «летнюю школу юных исследователей». Поездили мы туда несколько лет, а потом подумали: а зачем нам покупать «импортный продукт», когда мы можем его производить сами?

В 1997 году мы впервые провели математический лагерь в Саулкрасты — в помещениях летнего лагеря, который устраивала 40-я школа. Но лагерь был предназначен сугубо для летнего отдыха: классов там никаких не было, и условий для занятий — тоже. Не найти было даже розеток, чтобы подключить компьютеры (тогда в количестве двух штук).

А на следующий год математический лагерь переместился в школу-интернат в поселке Угале (под Вентспилсом): нас пригласил туда хороший преподаватель физики и информатики Айвар Жогла. В Угале была хорошая компьютерная база, и что особенно приятно — лагерь теперь находился далеко от Риги. Это очень хорошо!

Родители приезжают реже, магазинов поблизости мало, никакие соблазны цивилизации не отвлекают от математики.

Через некоторое время школу-интернат в Угале расформировали, и наш лагерь поменял место дислокации: в том же Вентспилсском районе есть местечко Стикли. Замечательное место! Мобильные телефоны практически не брали. Добраться туда можно было только на козе. Причем по грунтовке.

Увы, мы не сошлись менталитетами с администрацией местной школы-интерната — наши дети не ходили строем, по ночам пели песни, и вообще чем-то таким непонятным занимались.

Поэтому на следующий год мы переместились в Латгалию: в 2002 году нас приняла Прейльская государственная гимназия, при которой, оказывается, тоже действовала школа-интернат. Причем поначалу в математическом лагере участвовали и дети из гимназии, это было условие администрации. Но в последние годы там уже не оказалось «русскопонимающих» детей.

Для кого

Мы не вешали объявления о том, что будет лагерь, а приглашали учеников индивидуально. То есть существовал фейс-контроль. Иногда, правда, к нам приходили школьники и просились сами. Брали не всех. При этом не факт, что с нами ездили сплошь отличники, но, как правило, эти ученики хорошо успевали по математике, физике, программированию.

Отказывали тем, кому, как нам казалось, это будет неинтересно. Говорил открытым текстом: «Мне кажется, это не твое». (Замечание Виктора Глухова: «Но если ученик настаивал, что, дескать, нет, это — мое, то Владимир Юльевич его все же брал».)

И еще не брали детей, про которых было непонятно, как они будут себя вести.

Участие в лагере, конечно, платное — правда, оплачивались, собственно, расходы на транспорт, питание и проживание, а также на питание и проживание преподавателей. Никто на лагере не наживался, и преподаватели гонорара за свою работу тоже не получали.

Выходило не очень дорого. Но цены, конечно, растут. И если начиналось все с 50 латов за десять дней, то в последний год это уже были 130 латов.

Как это было

Лагерь длился десять дней и проходил в виде игры в научную деятельность. Участвовали преподаватели математики, физики и информатики. Причем с первого же сезона работали не только настоящие преподаватели, но и их помощники — недавние ученики.

В первый день преподаватели устраивали представление своей темы. Говорили, например: чтобы заниматься у меня, надо знать такие-то школьные предметы (или, скажем, программирование) в таком-то объеме. При этом в качестве предмета исследования не берутся собственно школьные темы. Это должно быть нечто, выходящее за рамки программы. Вот Виктор Васильевич [Глухов], например, всегда предлагал геометрию, но именно геометрию Лобачевского.

У меня была тема «Шифрование и кодирование информации». У другого преподавателя — «Декларативное программирование». Один студент физтеха и велогонщик связал две свои любимые сферы и предложил школьникам заняться «Физикой велосипеда». Или было такое название: «Теория полета: бумажные самолетики и прочие летающие объекты». Еще, помню, «Оригами и математика».

Послушав презентации преподавателей, ученики должны были сделать выбор — какой темой они будут заниматься во время лагерной смены.

Распорядок дня был такой

С утра, после завтрака, дети расходились по преподавателям: заниматься игрой в научную деятельность. Под девизом «а давайте поисследуем такую-то тему и посмотрим, что у нас получится». То есть хотя наукой это назвать было нельзя (мы не ученые), но и на школу это тоже совсем не было похоже.

После обеда мы уже не занимались проектами, но устраивали что-то другое. Или читали научно-популярные лекции (тоже не из школьной программы), или устраивали математические бои (сокращенно — матбой). Три или четыре команды получают список задач и пытаются их решить. А потом команды вызывают друг друга на дуэль: а вот расскажите нам решение такой-то задачи. Назначаются оппонент и докладчик. И начинается диспут. То есть задачи должны быть такими, чтобы там было о чем поговорить, с неочевидным решением.

В том же формате проходили бои по физике. Они, правда, еще оживлялись какими-нибудь чудесными экспериментами. Такие бои, бывало, заканчивались за полночь. Устраивались соревнования по интернет-поиску. Например, помню задание: нужно было в интернете найти телефон депутата Глухова (и в доказательство привести ссылку). К сожалению, с развитием Википедии такие соревнования почти потеряли смысл. Или их надо долго готовить.

После ужина устраивались более развлекательные мероприятия. Так мы кучу народа подсадили на «Что? Где? Когда?». Устраивали брейн-ринги, викторины и похожие игры.

Например, есть такая веселая игра, называется «надуваловка». Берется словарь иностранных слов и оттуда выуживается какое-нибудь хитрое слово. Например, нозематоз. Команды пишут статью в псевдонаучном стиле, которая якобы объясняет это слово. После чего ведущий зачитывает все версии команд, и среди них — настоящее определение, из словаря. Команды должны написать, какая из версий, по их мнению, правильная. Очки команда получала либо за то, что угадала настоящее определение, либо за то, что сумела надуть всех.

Хорошая черта всех таких соревнований была в том, что наравне со всеми играла и команда преподавателей. Кстати, в «надуваловке» им было тяжелее всего: преподаватели старались изощриться в имитации академического стиля, а дети им совершенно не верили. Они, как выяснилось, верят в гораздо более примитивные определения.

А вот, кстати, одно из определений того же нозематоза из «надуваловки». «Нозематоз — это сосуществование двух организмов, бесполезное для обоих». То есть нечто обратное симбиозу. Некоторые поверили. А на самом деле это была «болезнь пчел, сопровождаемая заразным поносом». Вот в это — правдивое! — объяснение никто не поверил.

Дополнение от Виктора Глухова:

— И что еще хорошо — там развивались так называемые вертикальные структуры: завязывались неформальные контакты между разновозрастными людьми, от восьмиклассников до двенадцатиклассников. (В школе это было бы немыслимо!) Плюс недавние выпускники (как правило, они туда ездят еще в течение пяти лет), плюс собственно преподаватели. Это создало совершенно невероятное комьюнити. Некоторые переженились, некоторые дружат до сих пор. Плюс общее дело, которое объединяет. И неважно, что не все стали потом математиками или айтишниками. Но это был классный опыт!

Грустный факт

Летом 2011 года математический лагерь впервые не состоялся. Не набралось достаточного количества детей. Ситуация объясняется демографией: школьников сейчас стало гораздо меньше, чем было пять лет назад. Между тем, расходы выросли. Прейльская школа-интернат уже не предоставляет ночлег бесплатно, потому что местные дети в лагере больше не участвуют. По причине, как было сказано, «непонимания по-русски».

То есть делать лагерь на десять учеников в таком случае уже нецелесообразно. Так получилось, что в нынешних девятых-десятых классах 40-й школы сейчас мало таких детей, кому этот лагерь был бы интересен. Но надеемся, ситуация изменится.
 

П.С. от Председателя. Уважаемые члены клуба, большая просьба в комментах рассказать о своем (своих детей) опыте таких или подобных лагерей. И давайте помыслим конструктивно, как бы можно это дело продолжить... Хорошее ведь дело...