В частности, она заявила: «Суровая реальность, к сожалению, такова, что это два разных мира. Их вклад в другое государство не может быть адекватно оценен здесь. Все те пенсии, которые платит восстановленная Латвия, фактически берутся из денег, которые эти люди не создавали».


Сегодня мы все советские

В отличие от антидемократического запрета референдума по негражданам, высказывания гражданки Винькеле вызвали взрыв ярости у латышей. Ведь суровая реальность в том, что большинство всех нынешних пенсионеров — советские. Немедленно выяснилось, что в советское время строились заводы и инфраструктура, школы и больницы, а сегодня строятся только супермаркеты. «Сегодня мы все советские», да.

Однако другая часть суровой реальности состоит в том, что советские активы были созданы прежде всего приезжими русскими, и под руководством приезжих русских. Для этого их сюда и приглашали республиканские власти — строить и работать. И сегодня намного проще перечислить то, что было построено во время СССР, чем то, что было построено в другое время. О том, как росла и развивалась в советское время Рига, наглядно показано в документальном фильме Абрама Клецкина «Город для людей». Рекомендую к просмотру.

Хочу уточнить, что под русскими я имею в виду не только этнических русских, но также и представителей всех других уважаемых братских народов. Приезжих объединяет то, что они действовали от имени русского государства, которым являлась Россия (СССР). Для краткости я буду называть их здесь русскими, чтобы не употреблять навязываемый термин «русскоязычные» (о нем — далее в статье). Уверен, что они поймут и не обидятся. Тем более, что с точки зрения Запада мы все были Russians, а латыши называют советский период российской государственности «krievu laiki» (русские времена).

Россия концентрировала лучшие трудовые ресурсы из РСФСР в республиках Прибалтики. Благодаря этим ресурсам здесь и были построены заводы с инфраструктурой. Таким образом, эта инфраструктура создавалась на средства РСФСР, но не в самой РСФСР. Безусловно, местные жители отчасти участвовали в стройках, но финансирование, интеллектуальные и основные трудовые ресурсы были предоставлены за счет русского народа, за счет развития самой РСФСР.

В 1991-м произошло то, что иначе как подлостью назвать нельзя: люди, создавшие тут фактически всю инфраструктуру, были объявлены колбасными мигрантами-оккупантами. Этих людей лишили основных прав (в том числе и на созданные ими материальные активы), и всеми правдами и неправдами стали выдавливать. Плоды же их труда присвоили люди, никакого отношения к ним не имевшие. Именно те, кто абсолютно циничным образом присвоил плоды труда сотен тысяч людей, одновременно воровали эту собственность. Публично рассуждая об ужасах, постигших латышей, вывезенных из Латвии в Сибирь, и лишенных там крова над головой, именно эти совестливые люди выкидывали на улицу жильцов КЭЧэвских домов.


Русскоязычные и русские

Рассуждения о том, был ли СССР добрым или преступным, бессмысленны. У всех своя точка зрения, и придти к соглашению здесь невозможно — ибо о вкусах не спорят.

А вот созданные во время СССР материальные активы — объективны. Они создавались советскими русскими, и под управлением советских русских. Эти активы не добры и не преступны — они просто успешно выполняли и выполняют свои функции (кроме разрушенных промышленных объектов вроде «Альфы»). Например, советский жилой фонд, в котором почему-то не брезгуют селиться латышские патриоты.

И обворованные создатели этих активов — они тоже существуют. И они вполне могут сказать своим оппонентам: товарищ, не нравится СССР и русские? Не вопрос. Но тогда, пожалуйста, разрушь свой дом, школу, больницу, асфальтовую дорогу, мост через речку — и построй вместо них свои, национально-независимые. В противном случае будь любезен: выплати компенсации за отчужденное добро и превращение его создателей в бесправных «никто». Ведь рано или поздно это все равно придется сделать.

Однако, тут есть проблема. Те, кто создавал промышленность и инфраструктуру в ЛССР, были русскими. А понятие «русский» неразрывно связано с русской государственностью, которая была упразднена в 1991-м году. Заводы, фабрики и дороги эти люди строили от лица своей страны, в интересах своей страны, и в своей же стране.

Термин «русскоязычный» был введен специально, чтобы эту связь разорвать, и регионализовать сознание русских. И вчерашние русские разрешили деградировать себя до сегодняшних «русскоязычных». А ведь это автоматом означало и отказ от связи с Россией (СССР) — а следовательно, отказ от претензий на участие во власти, основанных на вкладе русских в развитие республики.

Сам термин «русскоязычный» уже сразу подразумевает сферу интересов имярека: это русский язык, Пушкин, православие, и прочие духовные богатства. Конечно, такие приземленные и недуховные вещи, как хозяйственная деятельность и участие в жизни страны, многое в которой создано их руками и на их же деньги, не входят в сферу интересов «русскоязычных» — об этом позаботятся другие люди. Удел «русскоязычных» — треньканье на балалайке и обсуждение событий 1940 года. И, конечно же, Совесть и Духовность (желательно — антисоветская).

Поэтому для того, чтобы предъявлять какие-то претензии к администрации Латвии, прежде нужно из «русскоязычных» превратиться обратно в тех самых русских, ощутить себя созидателями и творцами. Восстановить свою связь с тем, что здесь было построено во время РИ и СССР. Перебрать в памяти то, какие города в Латвии были созданы русскими (привет Илзе Винькеле родом из Режицы!). Почувствовать гордость за предков, и ощутить себя частью нашего разделенного народа.


Утром — компенсации, вечером — диалог

Латвийская демократия всегда отличалась демократичностью. Однако 1 ноября, несомненно, был взят новый рубеж в отстаивании свободы слова и прав человека. Несколько человек взяли и решили росчерком пера судьбу сотен тысяч людей, запретив проводить референдум о предоставлении негражданам гражданства. Наверное, они же осуждают большевистские суды-тройки — ведь надо жить не по лжи.

Гражданство для обычного человека — это формальность, набор прав и обязанностей. Суть решения 1 ноября не в отказе предоставить этот набор, а в другом. По сути, правительство отказалось признать создателей латвийской инфраструктуры членами латвийского общества. То есть, по мнению правительства, в граждане эти люди не годятся, но их активы хороши. Что-то вроде такого: сосед не нравится, но золотые коронки у него хорошие, и квартирка просторная.

Тут, наверное, прозвучит протест — мол, надо искать «хороших латышей», и вступать с ними в диалог. Надо отметить, что СССР уже давно нет, и мы больше никому ничего не должны. Зато должны нам, и много. Поэтому, если нет гарантии выплат компенсаций за 20-летний апартеид, то какие-то поиски и диалоги просто нецелесообразны. Иначе о чем будет этот диалог? О том, что надо платить и каяться? Спасибо, неинтересно — это вы к «русскоязычным» обращайтесь.

Тем более что в латышской прессе статьи, посвященные запрету референдума, были весьма одинаковы в своем своеобразии. Своеобразие этих статей в том, что в них выражается опасение за судьбу латышей («в будущем это ударит по нам же») — но справедливость 20-летнего апартеида никем не ставится под сомнение. Вот, к примеру, фразы из статьи Клава Седлениекса: «Я вовсе не считаю, что надо присваивать гражданство всем негражданам. Я даже не уверен, что им нужно давать право голосовать на муниципальных выборах». Увы, подобные фразы оказались вполне типичны для статей в латышской прессе.

Ну что ж, раз правительство не считает русских одним из равноправных государствообразующих народов Латвии (и пользуется в этом такой поддержкой латышского населения), то не имеет смысла принимать участие в его процедурах (где это не запрещено законом) — прежде всего, в выборах. Поскольку правительство растратило все вообразимые моральные и материальные кредиты доверия, легитимировать его хождением на выборы совершенно бессмысленно.

Если нынешнее правительство не готово начать обсуждение выплат компенсаций, то подождем следующее. Мы, русские, умеем ждать, и никуда не торопимся. Пока вот латышский подучим.