Преподносится эта информация с таким подтекстом, что, мол, латышский язык, конечно, существовал уже много веков, но вот талантливые парни Кронвалдс и Алунанс придумали некоторое количество новых слов. Указывается даже конкретная цифра: например, Юрис Алунанс лично изготовил около 500 свежих латышских слов.

Приводятся примеры этих слов: atdzimšana (возрождение), ceļotājs (путешественник), rakstnieks (писатель) и т.д. Стоп, ребята, подумал я, тут что-то не так. Вы что, хотите сказать, что Алунанс придумал слово rakstnieks, а другие слова с той же концовкой — например, rīdzinieks, mākslinieks, vietnieks, strādnieks и т.п. — придумал кто-то другой? Это же вздор! Тут возможны два варианта. Первый: Алунанс придумал механизм словообразования, позволяющий добавлением концовки «-ieks» создавать новые существительные. Второй: Алунанс придумал слово «rakstīt» (писать), которое до этого вовсе не существовало, а также производные от него, включая «rakstnieks».

Я склоняюсь ко второму варианту. Согласитесь, довольно странно предполагать, что издревле существует глагол «писать», но вот, понимаешь, пришлось ждать сотни лет, чтобы появился Юрис Алунанс и придумал, как называть пишущего человека. Это неправдоподобно. Полагаю, что Алунанс придумал слово «rakstīt». Но если в языке не существовало слово «писать», значит, не существовало и письменности. А говорить о существовании языка без письменности — это сказки. Язык начинается с алфавита, как театр — с вешалки.

Или возьмем другое придуманное слово — atdzimšana. Все-таки что конкретно придумал Алунанс? Предлог «at», окончание «šana»? Но это же значит, что он запустил настоящий конвейер производства новых слов, которых до этого не было! «Šana» можно лепить к любому глаголу и получать существительное.

Кстати, atdzimšana — это не только «возрождение», но и «воскресение» (atdzimt — воскреснуть). Утверждается, что еще в XVII веке пастор Глюк перевел на латышский язык Библию. Как это он умудрился, переводя Новый Завет, не перевести слово «воскресение»? Думаю, никакого перевода Библии в XVII веке не было. Придумали задним числом.

Общепринятое мнение: латышский язык существовал и до инициативных младолатышей, только он был очень бедный, а они его обогатили. Ладно, бедность — не порок. Но вот, допустим, человек первой половины ХIX века хочет сказать по-латышски: «История учит будущему». Он не может этого сказать, потому что слова «vēsture» (история) и «nākotne» (будущее) еще не придуманы. Нельзя сказать такую вполне бытовую фразу, как «напишите письмо» или «я пишу письмо», потому что Атис Кронвалдс еще не изобрел слова «vēstule» (письмо), да и слово «rakstīt», как выяснилось, под вопросом. И даже нельзя гордо воскликнуть «Лачплесис — герой!», так как тот же Кронвалдс еще не придумал слова «varonis»...

Кроме того, обратите внимание на число созданных Алунансом слов — около 500. Плюс коллега Кронвалдс тоже сколько-то создал (точно не указывается, но говорится, что он был в этом деле гений; так и написано — «гениальный создатель новых слов»). Наверное, и другие младолатыши тоже внесли свой вклад.

Даже 500 — это очень много. Добавьте к каждому придуманному глаголу все 11 приставок, возвратную форму, частицы, суффиксы — и можете смело умножать 500 на 20. Получаем 10 тысяч слов. И это только персональный вклад Алунанса. Мой очень добротный латышско-русский словарь содержит 35 тысяч слов.

Не думайте, что я преувеличиваю. Наоборот, преуменьшаю. В моем словаре глагол runāt имеет 45 производных слов, rakstīt — около 70. А я скромно предлагаю умножить всего на 20.

По-моему, вывод очевиден: младолатыши не обогатили латышский язык, они его попросту СОЗДАЛИ. Действительно, креативные были ребята. Произошло это примерно 140-150 лет назад. Чтобы удревнить свою историю, РОЖДЕНИЕ лукаво назвали ВОЗРОЖДЕНИЕМ. Женщины склонны занижать свой возраст, а народы, наоборот — завышать. Это считается очень престижно — быть древним народом.

На каком же языке говорили латыши до того, как был изобретен латышский язык? Очень интересный вопрос, на который я могу ответить только предположительно. Думаю, это был язык со славянской основой, очень похожий на русский (точнее, на древнерусский, но это тема для отдельной статьи). А те латыши, которые переходили на немецкий, становились немцами, т.е. совершали социальный скачок из низшего в привилегированное сословие.

Это вовсе не наезд на латышей, как кто-то, может быть, подумал. Как раз наоборот, те, кто искусственно «удревняют» латышский язык, вольно или невольно превращают свой народ в, мягко скажем, слабоумных. В людей, неспособных за сотни лет придумать такие простые слова, как «письмо», «предмет» (priekšmets — автор А.Кронвалдс, XIX век) или «будущее». Как они вообще общались, с помощью жестов, что ли?..

Я же предполагаю, что это были вполне разумные люди, чей разговорный язык был богат и красочен. Только этот язык был — если не русский, то весьма близкий к русскому. А в учреждениях переходили на господский — немецкий. Кто умел шпрехать.

Языки не создаются сами, языки — создают. Не из воздуха, понятно, а на базе уже существующих языков. Мой дальний родственник в 30-х гг. прошлого века участвовал в создании киргизского языка. Иосиф Грозный поставил задачу коллективу ученых, выделил финансирование, и уже через два года язык был преподнесен вождю на блюдечке, а создатели получили премии. Сегодня президент Киргизии Роза Отунбаева заявляет, что надо перевести все школьное образование на киргизский язык. Ну-ну, знакомо, знакомо...

Вероятно, и младолатышам в ХIX веке была оказана господдержка. Они удачно попали в антинемецкую струю, которая началась при либерале Александре II и продолжилась при славянофиле Александре III. Закон политического пирога: верхний и нижний дружат против среднего.

Проблема языка чрезмерно овеяна мистикой. На самом деле СОЗДАНИЕ нового языка — это техническая задача, с которой могут справиться талантливые и работоспособные люди, наделенные развитым лингвистическим чутьем. Другое дело — ПРОДВИЖЕНИЕ, ВНЕДРЕНИЕ языка. Это возможно только при активном участии государства: массовый выпуск учебников и словарей, постановка системы образования, подготовка учителей и т.д. Достаточно двух поколений, чтобы новый язык «заработал».

...Мне латышский язык нравится — независимо от того, когда он был создан. Да хоть на прошлой неделе. Язык мне нравится, мне не нравится, когда некоторые начинают пальцы растопыривать. Типа латышский язык здесь был ВСЕГДА, а русский — незваный гость. Юноша, не дерзи старшим! Будь скромнее, и люди потянутся... Латышскому языку — всего 150 лет. Хороший возраст, все еще впереди.