Латвия уже в течение месяца исполняет роль президента Европейского союза. Министр иностранных дел уже успел отрапортовать в Twitter об успешности латвийского председательства. Как в связи с президентурой изменилась политическая ситуация в стране и что ищет ЦРУ в Прибалтике? На вопросы Александры Рыбаковой (RuBaltic.Ru) отвечает сопредседатель партии «Русский союз Латвии» Мирослав Митрофанов.


— Мирослав Борисович, как вы оцениваете начавшееся председательство Латвии в ЕС?

— Полгода быстро пройдут, и ничего супер революционного за столь короткий срок не произойдет. Для страны президентура выгодна, поскольку привлекает внимание, являясь коллективным пиаром. Те европейцы, которые даже не подозревали, что в «европейской семье» есть такое маленькое государство у Полярного круга, где трутся зимой медведи о российские пограничные столбы, теперь выучат слово «Латвия».

— Значит ли это, что теперь они перестанут путать Литву и Латвию?

— Вряд ли, для этого нужно, чтобы президентура Латвии продолжалась не шесть месяцев, а шесть лет. Европейцы из «старой Европы» ленивы и глубоко погружены в собственные проблемы. Все, что происходит на востоке Европы, воспринимают с трудом.

Однако им не все равно, что происходит с Россией, ведь там — деньги, оружие и природные ресурсы.

— Какие еще выгоды от президентуры может получить Латвия?

— Выгода может быть у чиновников, которые принимали у себя европейских коллег. С ними выстраиваются отношения, которые потом могут быть использованы для решения вопросов, в которых заинтересовано латвийское государство.
 

Ситуация похожа на то, как в советские времена в далекий колхоз из обкома приезжала проверяющая делегация. Днем им показывают коровники, а вечером — концерт местной самодеятельности и баня. Если начальство уезжает в область с хорошим настроением, то это в будущем отразится на выделении ресурсов.

Аналогично и в Латвии из кожи вон лезут, чтобы устроить все самым наилучшим образом и порадовать европейское начальство.

— Тем не менее для ЕС, наверное, председательство Латвии — это не самое яркое событие года…

— На фоне войны на Украине и падения курса евро — это, конечно, сотое событие по важности. Об этом знают те, кто занимается европейской политикой или связан с институциями Евросоюза.

— Надо отметить, что председательство началось не с очень позитивных моментов. Взять хотя бы запрет на выставку о Саласпилсе. Как бы вы прокомментировали такие шаги?

— Должен уточнить, что это был не запрет, а организованный срыв выставки. В основе экспозиции — материалы господина Дюкова, подготовленные для более ранней выставки под названием «Угнанное детство». Два года назад она вызвала резкое неприятие со стороны латвийских властей, и ее авторам запретили въезд в Латвию.

Это тот редкий случай, когда я должен назвать поведение властей просто глупым. Я говорил в своих выступлениях, что в целом поведение латышской элиты основано на рациональных и эгоистических соображениях. Но к историческим вопросам у них нерациональный подход.

Умным ответом было бы сделать собственную выставку, еще лучше — совместно с Дюковым или с другими исследователями из России.

Нахождение нацистских лагерей на территории Латвии или наличие перемещенных лиц из Белоруссии и России, и даже сотрудничество части населения с нацистами во время Второй мировой войны ни в коем случае не означает, что Латвия и ее народ плохие. История она разная — у нее есть и белые и черные страницы.

А вот панический страх латышской элиты перед исторической правдой как раз меняет отношение к стране в худшую сторону.

Но я бы не стал преувеличивать значение этого события. Оно, конечно, создает неприятный фон в отношениях с Россией.
 

Но в целом, думаю, для России сейчас благоприятное время с точки зрения контактов с латвийскими министрами. Они заинтересованы в демонстрации того, что могут влиять на международную политику. Я имею в виду, прежде всего, министра иностранных дел Эдгара Ринкевича, яркого представителя новой технократической элиты.

— Что вы подразумеваете, говоря о «технократической элите»?

— Исторически люди делали шаги, исходя из внутренних эмоций и порывов, ситуативных интересов. Технократическая элита делает шаги, исходя из определенных технологий управления обществом. Если ты хочешь добиться чего-то, то загляни в учебник и посмотри, что нужно для этого сделать. Например, если ты хочешь зарекомендовать себя как крутого политика на уровне европейских министров иностранных дел, объяви о своей нетрадиционной сексуальной ориентации! Это, конечно шутка, но в каждой шутке...

— Кто кроме Ринкевича, на ваш взгляд, входит в эту технократическую элиту?

— Министр обороны Раймонд Вейонис, к примеру. Можно назвать и экс-министра обороны Артиса Пабрикса и экс-премьера Валдиса Домбровскиса. У них современное западное образование, кроме того, критерием является и возраст: как государственные деятели они сформировались после восстановления Латвией независимости.

— Вы говорили также, что латвийским политикам на Западе была дана команда, грубо говоря, «поутихнуть» в антироссийской риторике. С чем связана такая команда?

— Те люди, которые отдают такие команды, учились по тем же самым учебникам. После начала конфликта на Украине западные эксперты и просто шпионы изучали ситуацию в приграничных с Россией странах.

За прошлое лето мне пришлось давать интервью где-то тридцати иностранным журналистам, и, судя по их поведению, большинство работало на ту или иную разведку. Вопросы, которые они задавали, были однотипные. Практически никаких публикаций в СМИ потом не последовало. Это говорит о том, что сведения они собирали для других целей.

Главный вопрос был: «Вы представляете русских Латвии. Скажите, готовы ли русские Латвии восстать и призвать сюда войска Путина?» А перед этим они спрашивали, в чем уязвимость нашего положения, чем мы недовольны, и насколько серьезна ситуация. Я старался дать объективный ответ:
 

никакой революционной ситуации у нас нет, несмотря на недовольство и явные признаки дискриминации русских в сфере гражданства, языка и трудоустройства.

В то же время множество факторов действуют против революционной гипотезы западных разведчиков: низкий уровень развития гражданского общества, неблагоприятный демографический состав населения, эмиграция активных людей и, самое главное, позиция партий.

Ведущая партия русского меньшинства Латвии — «Согласие» — фактически встроена в существующую власть и не будет рисковать своим положением. Ситуация в корне отличается от той, что была в Крыму накануне референдума.

Но, несмотря на эти аргументы, западные эксперты перестраховались и постановили, что потенциально Прибалтика — это место, где может открыться «второй фронт российской агрессии».

Что потом сделали технологичные ребята из ЦРУ?

Они порекомендовали дать сигнал своим партнерам в Европе: надо сделать все, чтобы «второй фронт» не был открыт. А для этого необходимо прекратить давить на местных русских и стараться не обострять отношений с Россией хотя бы здесь, на этом маленьком участке вдоль границы НАТО.

Второй фронт не нужен, он мешает сосредоточить усилия на Украине.

В результате мы в Латвии почувствовали уменьшение давления. При этом я должен оговориться, что полицейское преследование отдельных принципиально настроенных активистов не только не остановилось, но и усилилось.

— Тогда в чем конкретно проявилось уменьшение давления на русских?

— Все разговоры о ликвидации русского образования вдруг прекратились. Даже те националисты, которые делали на этом карьеру, замолчали. Теперь они «фильтруют» свои высказывания.

Во время предвыборной кампании я упрекнул людей из «Национального объединения» — зачем вы взяли в список откровенного нациста Эдвина Шноре? Ведь он прямо сказал, что русские, которые недовольны, должны уехать.

В ответ его однопартийцы заявили: «Так получилось, но мы его взгляды разделяем не полностью». Еще пару лет назад нашлись бы люди, которые стали бы с ним конкурировать по крутизне антирусских высказываний. Но сейчас таких не оказалось. И Шноре тоже молчит.

Министр Дзинтарс Расначс, представляющий Национальное объединение в правительстве, опубликовал в социальных сетях заявление о том, что он пойдет на Марш легионеров 16 марта. И на следующий день он отзывает заявление.

Это, думаю, говорит о том, что есть серьезные пожелания западных партнеров не давать повода для обострения отношений с Россией.

Министр Эдгар Ринкевич недавно поехал в Москву с визитом. Я плохо к нему отношусь, но должен признать, что это поступок смелого человека. При том количестве гадостей, которые он сделал ранее по отношению к России, он должен был предполагать, какой прием его ждет.

И Лавров его унизил. Он отказался обсуждать повестку дня, которую предложил Ринкевич, что было сказано вслух. Ринкевич предложил обсуждать условия смягчения санкций.
 

Лавров ответил, что эти вопросы вообще не подлежат обсуждению. По сути это означало, что в посреднических функциях Ринкевича никто не нуждается, а это удар по самолюбию.

Но латвийский министр удар выдержал и не огрызнулся, хотя мог. Я слушал его последнюю речь в парламенте по внешнеполитическим вопросам, там четко выдерживается линия ЕС по сохранению санкций, но не было новых угроз в адрес России.

— Эта линия по уменьшению давления характерна только для Латвии, или к Литве и Эстонии это тоже относится?

— Не могу сказать за другие страны. Но я заметил, что в Литве количество антироссийских высказываний несколько уменьшилось.

— Это не считая ноябрьских заявлений госпожи Грибаускайте…

— Я имею в виду начало 2015 года. Кстати, недавно в Литве выпустили брошюру, как вести себя во время войны и оккупации. На мой взгляд, это можно воспринимать, скорее, как глупую шутку, а не как серьезный политический шаг.

— Если сейчас давление на русскоязычных в Латвии ослабло, то, возможно, это хороший момент для того, чтобы выступить в защиту своих прав?

— Вся русская политическая жизнь в Латвии парализована, и никаких акций в защиту русских в ближайшее время быть не может. На осенних выборах русская партия, которая выступала за отстаивание прав, не получила минимально необходимой поддержки избирателей. Избиратель всегда прав, даже когда он действует против своих интересов.

Моя партия «Русский союз Латвии» проиграла соревнование конформистскому «Согласию». Мы на перепутье, но ясно, что в общественном сознании должно что-то кардинально измениться с тем, чтобы борьба за права вновь стала бы востребованной и приветствовалась, как это было 10 лет назад.

Пока же большинство верит в вождя народа — мэра Ушакова — и думать самостоятельно не собирается. А тот сосредоточен исключительно на вопросах вроде муниципальных тарифов и подрядов и заинтересован в бесконфликтном сосуществовании с латышской элитой.

— Один из представителей вашей партии, Александр Филей, ранее говорил о том, что вы собираетесь провести общественный мониторинг на тему настроений избирателей. Был ли он организован?

— Делать что-то малобюджетное и своими силами — это обманывать себя же некачественными результатами. А средств на масштабное настоящее исследование нет. Но неожиданно помогло государство, организовав свой социологический опрос. Я не видел целиком его результатов, но отдельными частями они появляются в СМИ.

Результаты говорят, что теория ЦРУ о Латвии, которая находится на грани взрыва по сценарию Донбасса, не подтверждается. Настроения русских у нас дружественны по отношению к России, но абсолютно не воинственны. Да, сочувствуют, но воевать не готовы, и к Латвии более-менее лояльны.

К сожалению, те вопросы, которые были наиболее интересны для нас, а именно, насколько для русских Латвии важен родной язык, история и культура, в опубликованных результатах не были отражены. То есть интрига сохраняется.

— Еще одна интересная инициатива была предпринята недавно в Латвии: было выдвинуто предложение о прямых выборах президента, но в итоге ничего не вышло. Как вы думаете, почему?

— Эта инициатива обсуждается в Латвии регулярно и безрезультатно. Большинство политиков видит ущербность этой затеи. Я отношусь к ней тоже скептически.

При общенациональных выборах президента кроме трат в несколько миллионов евро на выборы ничего в жизни страны не изменится. Потому что вместе с изменением порядка выборов надо менять и полномочия президента — их надо расширять.

Сейчас президент только предлагает парламенту кандидатуру премьера, может разрабатывать законопроекты, а принятые парламентом законы возвращать на доработку. Остальное — презентационные функции, исполнительной властью он не руководит.

Президента можно избирать общенародным способом, но от этого его вес не увеличится.
 

С точки зрения русской общины всенародные выборы невыгодны. Потому что сейчас, когда президента назначает парламент, его выбирают из более-менее приличных представителей национальной элиты.

Что значит «приличных»? Это значит, что президент будет себя вести прогнозируемо в любой ситуации. И прошлые, и нынешний президент этому критерию отвечали. Они могли нам нравиться или нет, но их поведение было прогнозируемым, это были умеренные и спокойные люди.

Если будет демократический процесс выдвижения, то во время выборов большие шансы на победу получит человек, который взывает к самым низменным националистическим чувствам.

Общество Латвии состоит из трех частей: националисты, прагматичные латыши и русские.

Прагматики и националисты всегда между собой договариваются, не беря в расчет русских. Умеренные, либеральные кандидаты при общенациональном голосовании всегда менее заметны, чем популисты и отмороженные «патриоты». Такова наша недоделанная демократия.

А значит, президентом может стать скандалист и русофоб.

— Кстати, об элите и «патриотах»: в одном из своих выступлений вы упомянули, что Литва претендует на региональное лидерство. А у Латвии есть какие-либо амбиции?

— Нет, абсолютно никаких. Латыши реально воспринимают собственный вес, хотя фактор балтийской метрополии, Риги, искажает восприятие. Латышская элита понимает, что ее ресурсы ограничены, и считает, что максимум, что она может сделать, это сохранить свою власть и поучаствовать в чужом проекте.

Чужие локальные проекты — это строительство железной дороги Rail Baltica, новой ядерной электростанции в Литве, терминалов для альтернативного газоснабжения в Литве и Финляндии.

Есть еще и глобальный чужой проект — поход Запада на Россию с целью поставить ее на колени в вопросах геополитики. В этом-то наши лидеры малой кровью участвуют. Но явить некий собственный проект они не способны.

Когда я был депутатом, то предлагал начать консультации с другими странами Балтии по поводу унификации налоговой политики. Сейчас ставки налогов в разных странах разные, предприниматели на этом играют, бюджет теряет налоги. Например, люди зарабатывают в одной стране, а дорогие машины покупают в соседней...

Кроме того, если бы во всей Прибалтике были одинаковые экономические правила, хотя бы рамочные, то можно было бы предложить миру единый регион, сходный по населению с Чехией или Швецией. Регион стал бы более привлекателен для инвестиций. Но в Латвии я не увидел интереса к этой идее, хотя коллеги в Эстонии и Литве готовы были говорить.

У латышской элиты нет таких амбиций. Все, чего она желает, так это сохранять монополию власти на своей маленькой территории и довольствоваться теми благами, которые гарантирует эта власть.