Жизнь простого европейца становится все более и более невыносима : заработная плата не поспевает за ростом цен, социальные гарантии урезаются, детей переиначивают в существа третьего рода или насильно изымают из семьи, рабочие места отдают представителям нетрадиционной сексуальной ориентации, а тут еще наплыв иммигрантов из Азии и Африки, которые практически разрушили христианские нормы жизни и традиции. Нормальные европейцы выходят на улицы и протестуют, но их протесты власти не принимают во внимание. 

В ответ на это не только европейский средний класс стал активно искать место, где жить будет легче, спокойнее и человечнее. Среди стран эмиграции рассматривается и Россия. Однако готова ли сама Россия принять значимое количество европейцев на поселение? Ответ на этот вопрос надо искать в истории страны.   

На территории исторической России издревне проживало много европейцев. Первые из них поселились еще при  Василии III. Им отвели в Москве место, которое называлось Немецкая слобода. Немецкая потому, что там жили люди, которые не говорили по-русски, то есть были «немыми». Реально это были мастеровые, рудознатцы, архитекторы, живописцы, врачи, ученые, торговцы со всей Европы. 

При Петре I иностранцев стали набирать на административные и военные должности, надеясь таким образом перенять накопленный ими опыт в этих сферах. Причем нанимали с хорошей, вдвое выше средней по стране оплатой и приоритетом при продвижении по служебной лестнице. Это, кстати, вызывало крайнее недовольство русских дворян, которые несли свою службу ничем не хуже иностранцев. 

Кроме того, на поселение определяли большое число военнопленных, захваченных в войнах с европейцами. К ним было вполне терпимое отношение, они женились, рожали детей, обзаводились хозяйством и на родину по освобождению не возвращались. Первый император разрешил им строить свои храмы, завозить своих пасторов и ксендзов. Таким образом поселения «немцев» появились в Санкт-Петербурге, Воронеже, Саратове. 

Сергей Иванов "Немец" 1910 год

Привилегии при прохождении службы получило и дворянство, проживавшее на присоединенных к империи прибалтийских землях — немцы-остзейцы. При Бироне они даже умудрились прибрать к рукам управление империей. Точно так же свободный вход во властную элиту империи имели грузинские и армянские князья, польские дворяне. Наряду с немцами, шведами, шотландцами, голландцами, евреями вся это приезжая братия верно служила Российской империи и ее самодержцам, выдвинула из своих рядов множество выдающихся деятелей культуры, искусства, военного и административного дела. Например, А.Пушкина, М.Лермонтова, Н.Гоголя(Яновский), А.Остермана, С.Витте, Потемкиных, Чичереных.

С середины XVIII века простым европейским людом стали заселять пустующие российские земли.

В российской части причерноморских степей учредили Новосербскую и Славяносербскую колонии. Российские власти организовали массовое переселение в созданные колонии выходцев с Балканского полуострова: сербов, болгар, молдаван, волохов и других. Колонистов привлекали щедрой раздачей земли, выплатой «подъемных» пособий, компенсацией расходов на переезд, льготами по подастям и повинностям. Главной обязанностью поселенцев было несение военной службы по охране границы Российского государства.

Екатерина II в 1762 и в 1763 годах издала манифесты, которые предоставляли жителям европейских стран право переехать в Россию и поселиться на берегах реки Волги. На это приглашение с радостью откликнулись тысячи жителей немецких государств (Гессена, Бадена, Саксонии, Гольштейна, Майнца и других), а также население Швейцарии, Нидерландов, Франции, Дании, Швеции и других европейских государств. Таким образом, на землях Поволжья зазвучала иностранная речь.

Переселенцы получали личную свободу, право заниматься любой экономической деятельностью, землю в бесплатное пользование и освобождение от налогов на длительный срок. Эти льготы делали их подданными первого сорта, поскольку русские крепостные крестьяне ни свободы, ни земли, ни льгот на вновь осваиваемых землях не получали.

В Новороссии и Поволжье европейцы селились этническими общинами, которые не подчинялись местным властям. Это позволяло избегать политического давления и вымогательства местного чиновничества, но существенно сдерживало ассимиляцию переселенцев. Спустя полторы сотни лет после переезда иностранцы прекрасно сохраняли свой язык, культуру, образ жизни, веру и были слабо интегрированы в русскую национальную жизнь.

С приходом советской власти ситуация для местных «немцев» существенным образом не изменилась. К примеру, в октября 1918 года была создана Трудовая коммуна немцев Поволжья, через пять лет получившая статус автономной республики. 

Автономию, и даже государственность получили из рук коммунистов и все местные инородцы, то есть те этносы, которые не принадлежал к государствообразующей славянской нации. Вместо последней коммунисты строили, не имеющую этнической основы, советскую нацию.
  
Однако Великая Отечественная война положила конец полной обособленности как российских «немцев», так и всех прочих инородцев. Значительная их часть перешла на сторону фашистов, оккупировавших западную и центральную часть СССР. 

За это решением высших властей страны отступники — крымские татары, калмыки, чеченцы, балкары, карачаевцы, ингуши были лишены права на автономию. Была ликвидирована и автономия немцев Поволжья. Жителей этих автономий расселили по республикам Средней Азии, Казахстана, направили в Сибирь и на Крайний Север.

После войны автономии репрессированных народов восстановили, они вернулись на старые места жительства, а немцы так и остались жить в местах высылки.

Из этого факта следует вывод, что создание автономий или даже просто излишняя концентрация в одном месте приезжих народов подрывают безопасность русской нации, и в критические моменты ее приходится восстанавливать совершенно не демократическими методами. 

Данный вывод в полной мере относится не только к приезжим европейцам, но и к иммигрантам из Средней Азии и Закавказья, которые составляют очень значительную часть населения Москвы и ряда южных областей России. Селить иммигрантов до момента получения ими гражданства целесообразно небольшими группами, в Сибири, на Дальнем Востоке, на Севере. Предоставляемые льготы не должны быть больше, чем льготы остальным гражданам России, за исключением льгот на переезд.
 
Отмечу, что пять лет постоянного проживания в России и освоение русского языка это очень либеральные условия предоставления российского гражданства. Если в отношении европейцев это вполне допустимо, то в отношении выходцев из Средней Азии и Закавказья эти сроки совершенно недостаточны для интеграции в состав русской нации. 

В современном мире существует хорошо отработанные программы предоставления постоянного вида на жительство и ускоренного предоставления гражданства лицам, которые делают значительные капиталовложения в экономику страны. Они вполне могут быть приняты в России. 

Иммиграция эффективно регулируется страновыми квотами. Европейцы для России много предпочтительнее, чем выходцы из Азии и Африки. Они более образованы, мотивированы к труду, культурно ближе русским. А их язык, культура, вера вполне могут быть воспроизводимы в соответствии с общепринятыми нормами защиты прав человека.

Пока тренда на массовый переезд европейцев в Россию нет. Более того, многие россияне подались в Европу, стараясь избежать частичной воинской мобилизации. Однако основная часть «уклонистов» вскоре вернется обратно, «надышавшись пылью заморских дорог», как пел незабвенный Михаил Ножкин. Вот тогда и приобретет актуальность вопрос о создании условий для привлечения в Россию «немцев». Если, конечно, континентальная Европа не втянется в войну с Россией, как того хотят англосаксы.