Я, конечно, привык ко всему. Мало какой гадостью меня можно удивить. Но то, что произошло в субботу днём на «Домской площади», превзошло все возможные пределы, поправ все принципы нравственности, совести и здравого смысла.

На «Латвийском радио-4» сразу в полдень вышла запись программы под условным названием «Кто вы, мистер Ролдугин», в которой авторы позволили себе слишком многое, чтобы это всё можно было бы оставить без внимания.

Отметим, что утром прозвучал анонс этой передачи с претензией на разоблачительный пафос. Опять из серии «либерала дождик мочит — Путин весело хохочет — подумал я, но всё оказалось гораздо ниже, гаже и поэтому серьезнее.

Речь шла, как вы уже поняли, о «панамском скандале», который, как теперь известно, яйца выеденного не стоит.


Сейчас я коротко перечислю те позиции по поводу фейкового «панамагейта», которые давно знакомы людям, так или иначе следящим за этой историей.

Во-первых, самого Путина в списке нет. И сами главные «разоблачители», а не мелкие провинциальные сошки, хоть и со скрипом зубовным, но признают, что «данных на Путина» у них нет.

Во-вторых, «разоблачителями» был выложен просто регистр предприятий без конкретных сумм, которые хранились на оффшорных счетах.

В-третьих, уже известно, что в 2014-2015 году все оффшорки были закрыты, соответственно, никаких денежных вкладов там сейчас нет.

В-четвёртых, использование оффшорки само по себе не является уголовным преступлением, а сам факт ухода в оффшор является сигналом для государства о том, что его налоговая система не является эффективной.

В-пятых, помимо россиян, в списке находятся очень многие люди со всего мира. Так давайте расскажем обо всех, а в первую очередь, о латвийцах, которые тоже там фигурируют. Мы, чай, пока всё ещё в Латвии живём, а не в каком-нибудь российском округе или российской губернии.

В-шестых, уже известно, что за панамским вбросом стоит человек с красивым и звучным именем Дрю Салливан, который возглавляет очередные американские «рога и копыта», то есть «Центр по расследованию коррупции и организованной преступности».

Стоит ознакомиться с его пикантной биографией, чтобы понять, что неистовый Дрю поднаторел на исполнении государственных заказов по очернению того, на кого ему укажут пальцем. Потом, когда разгорается сам сыр-бор, он на голубом глазу заявляет, что «мы к утечке не имеем никакого отношения, что к нам обратился Международный консорциум журналистских расследований с предложением подготовить расследование по странам Восточной Европы» (интервью мистера Дрю на РБК).

Всё интервью построено на вопиющих алогизмах и низкопробной псевдоразоблачительной софистике, хотя ход мыслей Салливана как продукта транснациональной пропагандистской машины, безусловно, интересен.

В-седьмых — и это самое главное — американский истеблишмент остро и болезненно нуждается в деньгах, потому что американский внешний долг уже достиг таких размеров, что выплатить его не представляется возможным.

Долг этот, как безумный голем, выпущенный из пробирки, давно начал жить самостоятельной жизнью. Поэтому крупные финансовые корпорации США не мудрствуя лукаво начинают оказывать мощное информационное давление на банки и другие финансовые корпорации с тем, чтобы включить в сферу своего влияния весь международный оффшор — авось, и протянут ещё лет десять на чужих честно или не очень честно заработанных харчах.

Классическая непреодолимая тяга к финансовому паразитизму плюс борьба за сферы экономического влияния гибридным способом — ничего более. Американцы затеяли очередную масштабную экономическую авантюру — и весь мейнстримный медиамир раскручивает «панамагейт» с верноподданническим усердием.

Оффшорки и всё, что с ними связанное — это явление, как известно, вечное. Ещё в Древнем Египте номархи демонстрировали чудеса ловкости и изворотливости, уходя от налогов. А об активизировавшихся зверствах ИГИЛ на Ближнем Востоке, наверное, не хватит мужества рассказать в эфире…


Как известно, из любого ex nihil можно сделать медиасобытие, а любое медиасобытие, получившееся из ничего, можно интерпретировать так, что ни в чём не повинные люди предстанут сущими демонами и главными врагами всего цивилизованного человечества.

И с этой целью на авансцену выходят люди, которые по долгу службу должны отработать гонорар и отчитаться перед работодателем о выполненной работе.

Итак, слово девушке, которая отжигает, конечно же, под звуки виолончели:

 

«До минувшего воскресенья у меня со словом «виолончель» были самые возвышенные ассоциации. «Щелкунчик», Мстислав Ростропович, штурм российского Белого дома во время августовского путча, и вдруг сочетание «господин виолончелист» входит в политический жаргон, чуть ли не в анекдоты, а глубокий голос этого струнного инструмента начинает звучать плачем по великой русской культуре».
 

И это говорит, казалось бы, адекватный человек на радиостанции с солидными историческими традициями. Как это понять?

Предлагаю послушать дальше запись здесь.


Что меня возмутило и почему я всё-таки решил отреагировать на этот, на первый взгляд, мало чем примечательный пропагандистский выхлоп?

Казалось бы, очередное русофобское обострение. Очередное, да не совсем. Как мне кажется, определённая грань всё же перейдена.

Если вы хотите критиковать Путина, на чём вы уже заработали себе сомнительную репутацию в сомнительных же кругах — что поделать, критикуйте, я ведь понимаю, что тем самым вы в поте лица своего отрабатываете свой насущный хлебушек.

В Латвии, находящейся на пороге тотального кризиса государственности, критика Путина — это своеобразный спасательный круг. Скажи — «засорился унитаз — это Путина приказ» — и собственный вконец засорившийся унитаз уже не кажется таким глобальным бедствием.

Критика Путина — это ваше всё в последнее время, так что я, ваш постоянный, кстати, слушатель, милостиво и снисходительно позволяю вам резвиться на том последнем клочке шагреневой кожи, который у вас ещё остаётся.

Но вот трогать русскую культуру вам непозволительно.

Русскую культуру создал русский народ тяжёлым упорным многовековым трудом, на русской же культуре воспитаны все люди, которые слушают этот радиовыпуск, равно как и вашу радиостанцию, на русской культуре воспитаны или будут воспитываться дети и внуки этих людей.

Поэтому уж кому-кому, а не авторам этого ролика судить о том, кто и как плачет по русской культуре. Великое культурное наследие Пушкина, Чайковского, Достоевского, Толстого — и какой-то полуфейковый мутный список какого-то Дрю Салливана?

Не путайте культуру с прачечной, вам это не идёт.


Поразительно, как примитивно и топорно авторы этого радиошедевра совершили подмену понятий, связав вопросы культуры и коррупции.

Но давайте будем последовательны. В «разоблачительном» списке числится отец действующего премьера Британии Дэвида Кэмерона —и как с этим фактом связана английская культура и её достойные представители, например, Уильям Шекспир и Джон Голсуорси, Бернард Шоу и Редьярд Киплинг?

Имя исландского премьера тоже упомянуто в рамках «панамагейта» — значит, дружно плачем по великим сагам, составленным выдающимся исландским скальдом Снорре Стурлусоном.

Да зачем плавать за три моря до Исландии — а как связаны оффшорный след Петра Порошенко и украинская литература и культура, наследие Леси Украинки, Ивана Котляревского, Тараса Шевченко?

В конце концов, и наша Латвия там упомянута — стоит ли из-за этого плакать по латышской культуре, по Райнису, по Аспазии, по Яну Розенталю и Эмилю Дарзиню…

Где логика? Получается, надо всем миром сесть и разрыдаться.

Вот так и слушаешь их, неустанных тружеников радиоэфира, вроде бы взрослых, нормальных людей с устоявшейся психикой и думаешь: а ведь не просто так российский историк Сергей Родин в 2006 году ввёл понятие «этнические мутанты», имея в виду русских по духу, которые, однако, по своей психологии, социальному быту и культурным предпочтениям примыкают к представителям другой культурно-этнической группы и ориентируются на нерусские, неправославные цивилизационные ценности.

Историческая судьба так распоряжается, что «этническим мутантам» не суждено ассимилироваться в другой этнос, но русскими они себя не чувствуют, хотя по инерции продолжают так себя называть.


Дальше журналисты в издевательской манере дают прослушать отрывки из выступления Путина на Общероссийском народом фронте, где он вполне оправданно объясняет, что именно он является основным объектом нападок со стороны тех, кто сфабриковал «панаму», и что Сергей Павлович Ролдугин потратил деньги на приобретение музыкальных инструментов.

Вы, профессиональные журналисты, слабо вам взять в руки телефон и связаться с Санкт-Петерубргским Домом музыки, чтобы проверить эту информацию? Выяснить, дозвониться, провести масштабное расследование.

Далее с ещё более издевательской тональностью журналисты в буквальном смысле по ролям зачитывают фрагменты из интервью самого Ролдугина, который хвалит президента (его слова может повторить абсолютное большинство россиян, которые, согласно данным множества рейтинговых агенств, положительно оценивают деятельность Путина).

Затем Ролдугин искренне выражает признательность Путину за то, что в 2006 году он помог основать ему Дом музыки. И это правильно, и это замечательно.

Насколько мне известно, российский Дом музыки посвящает свою деятельность выявлению молодых музыкальных талантов и оказывает им всестороннюю, в том числе и финансовую поддержку, предоставляя им грамотных специалистов-преподавателей и подготавливая их к участию в международных конкурсах, где они довольно часто завоёвывают престижные места. Существует специальный проект — «Река талантов», участники которого, проявив свои музыкальные способности, отправляются на гастроли и демонстрируют своё умение на мировом уровне.


А теперь, журналисты-провокаторы, у меня к вам встречный вопрос — а вспомните-ка, когда в последний раз в Латвии кто-то договорился с президентом и с его помощью основал Дом музыки, где ребёнок вместо того, чтобы употреблять психотропные препараты, слоняться по улицам без дела или до покраснения играть в компьютерные стрелялки и бродилки, идёт заниматься музыкой на высококачественных музыкальных инструментах?

Да, часть инструментов куплена за средства Ролдугина, который зарабатывает себе на жизнь, в том числе являясь миноритарным акционером одного из предприятий. Если вы меня спросите, как я к этому отношусь, то я отвечу, что уж лучше быть миноритарным акционером, чем продажным журналистом.

Получается, что страна, экономика которой уже больше года разорвана в клочья, которая стонет и мается в условиях жестокой диктатурой, может позволить себе пестовать музыкальные таланты и давать им дорогу в жизнь, а маленькая, прекрасная, уникальная Латвия неспособна это сделать?

И в историю Ролдугин, несмотря на заявления местечковых пропагандистов, войдёт именно благодаря своей виолончели и меценатской деятельности. Всякие Mossack Fonsecа, Дрю Салливаны и «панамы» приходят и уходят — а искусство остаётся.

А искусство, доступное детям независимо от их социального положения и финансовой обеспеченности — это то, что могут позволить себе сильные, уверенные в себе и состоявшиеся государства.

Латвия, скорее всего, не входит в их число.


Этим радиорепортажем сотрудники «Домской площади» продемонстрировали, что в их профессиональной деятельности не существует никаких нравственных ограничений. Можно даже новый лозунг придумать: «Латвийское радио — 4. Нет дна».

Мною когда-то любимая и искренне уважаемая, я бы сказал, легендарная радиостанция, новостную службу которой создавал медиапрофессионал Сергей Крук и его коллеги, сегодня под воздействием политической конъюнктуры превратилась в низкопробную фабрику по бездумному воспроизводству русофобских штампов и по уровню вещания понемногу приближается к ведущим украинским средствам массовой информации, которые в условиях постмайданной вседозволенности отбросили в сторону стыд, честь и совесть.

И процесс свободного падения неумолимо продолжается — и там на самом деле нет дна.

Плохо, когда человек, как пел незабвенный Карабас-Барабас, готов на гадости, подлости и низости, когда ради своей сиюминутной политической выгоды готов плевать в самого себя, в нигилистическом экстазе покушаясь на самое святое, но гораздо хуже, когда этот подлый, низкий человек по нелепому стечению жизненных обстоятельств становится тем, кто должен силой публичного слова воздействовать на окружающих.

Нечистоплотный журналист — неважно, мужчина он или женщина, молодой или зрелый — это самое страшное и опасное, что может существовать в нашем и без того непростом мире.

Эти русские, но этнически мутировавшие журналисты когда-то искренне сокрушались по поводу того, что в феврале-марте 1808 года русскими войсками была взята Финляндия.

Эти журналисты-мутанты как по мановению свыше поднимали антирусскую истерию по поводу «жестокого подавления» польских восстаний начала 1830-х и 1860-х.

Наконец, эти журналисты с надрывом переживали из-за любых мельчайших успехов русской армии в годы Крымской войны, а уж как им хотелось поражения своей Родины в годину русско-японского противостояния…

Уже потом с начала 1920-х годов многие русские русофобы, натренировав перья ещё в дореволюционной России, которая со всепрощающим отеческим добродушием взирала на проказы своих подданных, самозабвенно и безнаказанно марали образ своей Родины в грязи, поливали её помоями из всех ушат и лоханей в эмигрантских интеллигентских корпорациях.

Позже, уже в период советского «золотого застоя», русские русофобы из уютных уголков заграницы не унимались и, предупреждая желания хозяев, продолжали поливать, пачкать, марать свои нравы, свою культуру, своё государство, своих соотечественников, считая, что им всё сойдёт с рук и никакой ответственности они за это не понесут.

Наконец, в начале 1990-х, когда безнаказанная вседозволенность пришла и в Россию, они пришли вслед за ней и, устроившись поудобнее в позе низкого старта, продолжили заниматься любимым делом.

Уходят старые мутанты — приходят новые: это, увы, вечный процесс.


И самое печальное заключается в том, что бороться с медийным коллаборационизмом, кажется, невозможно, потому что в истории СМИ почти ни один служитель печатного слова, радиослова или телевизионного слова не понёс серьёзной юридической ответственности за свои высказывания.

Журналист ведь лично никого не грабит, не убивает, телесных повреждений не наносит, значит, неподсуден, а моральный вред не всегда можно подвести под принципы закона земного. Это видите ли, категория абстрактная.

Конечно, есть статьи за клевету и разжигание, но ведь можно работать за рамками этой формальной уголовной ответственности, продумывая свои высказывания, чтобы в случае, когда всё-таки запахнет жареным, можно было внешне остаться чистым. А внутренне? Тяжесть моральных преступлений часто оказывается тяжелее физических.

Но что потом? А потом авторы агитпропа «Кто такой мистер Ролдугин» не гнушаются цитировать «Новую газету» и Transparency International. Как известно, это самые объективные и беспристрастные источники, которым можно и нужно доверять при любой погоде.

И наконец, они приправляют своё специфическое блюдо остренькой перчинкой в виде цитаты из Пушкина: «Молчит его святая лира; Душа вкушает хладный сон, и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он».

Это ведь старая как мир беспроигрышная стратегия: поддержание своих неумолимо спадающих штанов посредством своевременной апелляции к классикам.

Однако одним Александром Сергеевичем дело не ограничилось — далее в ход пошёл Жванецкий. Ради хлёсткого словца не пожалеют и отца…


И напоследок — слово чтице, которой по закону жанра надо сказать заключительное слово, конечно же, под звуки виолончели:

 

«Мы привыкли гордиться русской культурой. Сегодня я испытываю чувство стыда за то, что она так откровенно ложится под государство».
 

А я вот испытал чувство стыда за «Домскую площадь» — за то, что она так низко пала и вряд ли из этой бездны сможет подняться, во всяком случае, в моих глазах.

Единожды обгадившемуся потом очень сложно восстановить своё доброе, честное имя, очистить своё подмоченную репутацию, как бы впоследствии он ни лез вон из кожи, пытаясь заставить всех забыть о своих гадостях.


Кстати, если вы хотите Пушкина, то приведу одну искромётную классическую эпиграмму, которая, как и всё его творчество, вечно сохраняет актуальность, особенно в наше время:

 

Как! жив ещё Курилка журналист?
— Живёхонек! всё так же сух и скучен,
И груб, и глуп, и завистью размучен,
Всё тискает в свой непотребный лист —
И старый вздор, и вздорную новинку.
— Фу! надоел Курилка журналист!
Как загасить вонючую лучинку?
Как уморить Курилку моего?
Дай мне совет. — Да... плюнуть на него.
 

1825 год. А как свежо, как ярко. Наверное, надо последовать совету Пушкина и загасить вонючую лучинку именно таким простым народным способом.

Увы, современное состояние аналитической службы радиостанции «Домская площадь» — это пример того, как можно променять пусть не великое, но, в общем-то, достойное прошлое на мелкое и гадкое настоящее с неопределённым будущим.

И если она намерена и далее бороться за меня как за слушателя таким своеобразным способом, то она обречена на то, чтобы потерпеть фиаско.

Кстати, это не только моё мнение — после выхода в эфир этой «разоблачительной» передачи в субботу в полдень, когда многие люди как раз проснулись, потянулись, позавтракали и включили радиоприёмник, некоторые постоянные слушатели, мягко говоря, окончательно разочаровались в «Домской площади».

Вот оно, ребята, ваше свободное падение, у которого нет дна…